Александр Розов - Золотая жаба Меровингов

…

Доктор Гюискар выключил микрофон, и спросил у майора Туроффа:

— Хотите еще чашечку кофе с абсентом?

— Просто крепкий черный кофе, если нетрудно, — попросил майор.

— О, да, разумеется, — и террорист подошел к бару, впрочем, продолжая, разговор, — мне показалось, Отто, что у вас на языке вертится вопрос: чего добивается этот шизоидный ученый от десятка говорящих овощей, которые считаются верхним слоем европейского публичного истеблишмента? Я угадал?

— В общем, угадали, — подтвердил Турофф, — только я бы добавил еще вопрос: почему не освободить тех заложников, которые явно не при чем? Для вашей сверхзадачи это даже полезно. Ведь, если вы отпустите женщин и детей, проживающих в отеле на проспекте Европы, и в комплексе служебных вилл в Оранжери, то отношение зрителей к вам сразу улучшится. А впечатление от ваших актов возмездия не ослабнет из-за такой мелочи.

— Эх, Отто, — тут Гюискар улыбнулся, — вы все еще пытаетесь поговорить со мной, как с человеком. Пусть шизоидным, но человеком. А я всего лишь демон кармы.

— Хорошо. Мартин, я готов признать, что вы демон, и что с точки зрения кармы все, кто проживает в Комплексе Евро-Администрации должны разделить судьбу лидеров. Но, я совершенно не понимаю, почему такую судьбу должны разделить жители микрорайона малоэтажной застройки между проспектом Левант и площадью Бордо. Разве случайная городская география выше кармы? Если так, то карма выглядит не очень убедительно.

— Это красивый эмоциональный риторический прием, — оценил террорист.

Отто Турофф пожал плечами:

— Считайте, как хотите, но я сказал то, что думаю.

— На самом деле, мысль любопытная, — произнес Гюискар, — возьмите вот с этой полки ноутбук, и покажите мне на карте этот микрорайон. А лучше сразу обведите его каким-нибудь контрастным маркером. И, заодно, напишите, сколько там людей.

— Да, конечно, — ответил майор, и начал быстро работать, пока террорист не передумал. Получилось. Гюискар не передумал. Поставив на стол две чашечки кофе, он осмотрел получившуюся схему, глянул на число жителей (около тысячи) и кивнул.

— Мне нравится эта идея. Я думаю вот о чем. Раз вы не склонны продолжать семинар, поскольку в голове у вас вертится эта служебная тема, то займитесь этим. Запишите в блокнот мои условия, и идите к своему начальству. Мне жалко расставаться с таким собеседником, но таковы видно пути кармы.

— Я могу потом вернуться, — заметил Турофф.

— Это вряд ли, — сказал террорист.

— Минутку, Мартин, – обеспокоился майор, — на что вы намекаете?

— Не на то, о чем вы подумали Отто. Причина невозможности будет гораздо прозаичнее. Никаких трагедий на этой фазе сценария не намечается. Скорее уж комедия. Ну, берите блокнот и записывайте. Для начала, нужен военный оркестр и французские триколоры.

— О, черт, зачем?

— Пишите, Отто, пишите, — невозмутимо отозвался доктор Гюискар.

7. Никаких трагедий. Скорее уж комедия

Офицер-переговорщик, только что договорившийся об освобождении примерно тысячи заложников, пусть даже на странных символических условиях, может рассчитывать на одобрение начальства. Но, после прибытия в кризисный штаб и рапорта о достигнутом результате – вместо одобрения он получил вот что:

— Майор Турофф, вы отстранены. Сдайте служебную карточку.

— Можно узнать, в чем дело, мсье бригадный генерал? — спросил Отто, глядя на Батиста Леггорна, начальника спец-департамента жандармерии.

— Вы еще спрашиваете? — возмутился тот, — Вас под трибунал надо бы отдать за это ваше интервью каким-то зоофилам, за хамство с представителем церкви, за демонстративное сочувствие террористам. Это вам повезло, что время у нас не военное! Еще вопросы?

— Нет вопросов, мсье бригадный генерал, — по-уставному четко отбарабанил Турофф, и аккуратно положил служебную карточку на стол,

— Вот так-то, майор, — проворчал тот, — но оставайтесь на связи по сотовому. Вы можете понадобиться переговорщику-дублеру!

— Хм… Юлиусу Лампардусу, что ли?

— Да.

— Ясно, мсье бригадный генерал. Разрешите идти?

— Разрешаю. Хотя нет. Я распорядился перекатить сюда вашу машину. Вы вчера перед выездом на освобождение заложников у Ротонды, бросили ее у центрального офиса, на служебной парковке, и не забрали. Непорядок! Сначала следует освобождать место на служебной парковке, и только потом кабак и девки. Вот так-то майор. Идите за мной, я покажу, где припаркована ваша машина. Заодно воздухом подышу.

Конечно, Отто Туроф догадался, что бригадный генерал намерен поговорить с ним вне помещения. Без лишних ушей. Так и оказалось. Когда они подошли к «джипу» майора, Батист Леггорн, ворча что-то, нашарил в кармане сигареты и зажигалку, прикурил под хорошо заметным знаком на стене «No smoking», и произнес:

— Выпендриваться не надо, Отто! Никогда не надо. Лишнее это. Даже если ты лучший. Только не задирай нос! Я не говорю, что ты лучший переговорщик в Эльзасе. Один из лучших, да, наверное. И не более. Вот так-то. Понятно тебе?

— Да, босс, я уловил и проникся.

— Опять выпендриваешься. Молодой ты еще. Сколько тебе лет?

— Тридцать восемь.

— Молодой ты еще, — повторил Леггорн, — не понимаешь, что бывают времена, которые просто надо переждать. Тихо переждать. Не лезть в бутылку, не ерничать, и не давать интервью каким-то зоофилам… Кстати, как она в койке? Стоило это неприятностей?

— Да, босс, — спокойно сказал Турофф. Привычка бригадного генерала Леггорна вот так бестактно спрашивать об эротических похождениях сотрудников была известна всему отделу по борьбе с терроризмом. Некоторые обижались (хули дед лезет, а?) но Турофф относился нормально. Он считал бригадного генерала хитрым жуком, и бессовестным карьеристом, однако… Умение и готовность Леггорна выгородить своих даже в очень дерьмовых темах, внушала уважение. А про койку… Пусть спрашивает, жалко что ли? Может, в ответ посоветует что-то толковее. Хитрейший ведь жук...

…Но, «жук» пока предпочитал продолжить расспросы. Но уже не про эротику.

— Шепни-ка мне, Отто, ты раскусил этого Ганнибала, или хрен там?

— Боюсь, босс, что хрен там.

— Да? Ну, а то, что ты договорился про толпу лишних заложников, это как?

— По-моему, босс, я случайно взял козыря. Клиент захотел поглумиться, а я ляпнул про заложников, тут-то у него и возникла тема с флагами, оркестром и марсельезой.

— Ну, может и так… — генерал стряхнул пепел с сигареты, — …А как тебе кажется: этот Ганнибал в финале отпустит заложников, или, все же?..

— Боюсь, босс, что вариант два. Там все плохо очень. И к тому же, заложники мудаки.

— Мудаки, — невесело согласился генерал, — и попик этот тоже мудак, хотя изображает полицейского психолога. Тоже мне, Фрейд, блин. Он думает: все просто. Клиент, мол неагрессивный, настроен на общение. Этот попик на тебя насмотрелся, тебе понятно? В смысле, если Ганнибал с тобой общается, то и с ним будет. А ты что думаешь об этом?