Юрий Валин - Сага о живых и мертвых

Капитан сдернул с головы колпак, утер взмокшее лицо и глянул на Вини-Пуха:

— Уйми соплячку. Сколько сможем, столько выплатим. Жизнь все равно дороже обойдется. Нам и с одним галеа не справиться. Я перед богами и перед гильдией за позор и убытки отвечу. Живо парус спускать, щелкуны позорные.

Рата оторопело смотрела, как капитан утирает заплеванную бороду. Да как же так?! С чего сдаваться-то?! Разве так делают?

Несколько матросов между тем неуверенно полезли на ванты.

— А «Гоэвин»-то уходит. Бросили нас, шкуры немощные.

Более легкий когг действительно и не думал останавливаться, предоставив собрату выкручиваться самостоятельно.

Рата задрала голову и посмотрела, как матросы убирают парус. Как же так? Ведь это истинное разорение будет. Син за убытки просто прибьет.

У штурвала капитан раздавал последние указания. Возле него вертелся взъерошенный лорд Торм, видно, пытался что-то сказать. Капитан отмахнулся, глянул на Рату:

— Ты, девка, за спинами людей держись. Сейчас старых законов не соблюдают. Как бы не вздумали тебя прихватить для баловства. И этой… Лорис скажите. Пусть на глаза не лезет.

Рата мельком увидела бледного Билле, в двери каюты на миг возникла размытая фигура мага. Сейчас было не до колдуна по мертвякам. Рата осознала, что все кончено — не будет честной битвы, масло пропадет, об удачной сделке в Конгере нечего и мечтать. Спасти бы, что еще можно.

— Вини, пошли скорее!

Заскочили в каюту. Пока охранник топтался с бесполезным арбалетом, Рата задрала подол, отвязала тайный кошелек с серебром, выданный хозяйкой на непредвиденные расходы. Хоть восемь «корон» удастся сохранить.

— Помоги, тюлень!

Вини приподнял койку, и ученица приказчицы скормила в щель под переборкой восемь потертых монет. Ничего, потом как-нибудь выковыряем.

— А арбалет куда? — заныл охранник.

Рата знала, как он свое оружие любит да лелеет — еще из-за Океана с ним приплыл. Да что ж здесь поделаешь? Арбалет в щелку не сунешь. Пираты, известное дело, товар, серебро и оружие в первую очередь приберут. Потом одежку получше. Если кто благородной крови попадется, могут для выкупа увести. Хотя дело это хлопотное. А вот одежды и украшений запросто лишиться можно. Сколько раз корабли возвращались с раздетой и разутой командой. Иной раз и оголодавшей. На Птичьих островах с пропитанием не густо, — иной раз пираты все до последней горсти муки выгребали. Ну, иногда и женщины страдали.

Рата поспешно выдернула из ушей серьги, вместо косынки туго, — по брови, повязала тряпку, что продукты в корзинке прикрывала. Пошарила в сумке, там кусочек смолы был припрятан. Торопливо размяла в пальцах. Так, это на верхние зубы, и на нижний. Лицедейские уловки.

Вини-Пух смотрел в ужасе:

— Ратка, я тебя в обиду не дам. Ты не думай…

Девчонка улыбнулась:

— Ну как?

— Мрачно, — охранник покачал головой, глядя на мгновенно возникшие «провалы» в ряду ровненьких зубов подружки. — Ты широко-то не улыбайся. Испугаются, — будто полрта сгнило. Слушай, — ну их к демонам. Давай вплавь? Ты девчонка морская. Доплывем. Не так уж далеко. До Конгера посуху доберемся.

Рата постаралась скрыть содрогание. До берега доплыть-то можно. Только как трусливой дурочке доплыть, если от одной мысли о глубине зеленой руки-ноги сводит? Нет уж, — в море-то верная смерть.

— Сдурел, Вини? А если все обойдется? Может они только деньги да спиртное заберут? Что мы тогда госпоже скажем?

Охранник выругался. Впрочем, спорить было поздновато. Судя по крикам, пиратский корабль уже подходил к «Скакуну». Следовало выйти из каюты. Пираты прячущихся и пытающихся скрыть свои ценности сильно не жаловали.

Первыми на палубу когга перелетели на канатах трое головорезов с длиннющей реи галеа. Полуголые, оборванные, почти черные от загара, с ревом ворвались на корму. Кто-то из моряков «Скакуна» получил эфесом меча в живот:

— К мачте! Все к мачте! Бараны трусливые, падаль вонючая. Ногами перебирай!

Пассажиры и экипаж когга во мгновении ока оказались сбиты в стадо в центре судна. Вини-Пух отпихнул Рату за спину.

Бритый наголо высокий незнакомец угрожающе заорал:

— В кучу и замереть!

Два меча в руках пирата со свистом крутились, рассекали воздух. Экипаж «Скакуна» сбился плотнее, лишь капитан остался на месте:

— Кто вы и по какому праву?

Бритоголовый неуловимым движением ударил рукоятью меча в лицо капитана:

— Заткнулись, ну!

Капитан пошатнулся, закрыл ладонями лицо, по бороде закапала алая кровь.

По борту когга глухо стучали весла, — гребцы галеа умело сооружали мостик. По узкой перемычке, балансируя копьями, перебежал десяток бойцов. Рата, выглядывающая из-под мышки Вини-Пуха, удивилась, — уж очень пираты ободранными и отощавшими выглядели. Наверное, долго у них добычи не было. Ну, всё, — обдерут до нитки.

Последним по импровизированному мостику на борт «Скакуна» перепрыгнул полуголый длинноволосый человек. Рате показалось, что его торс густо покрыт татуировками, но нет, — сине-багровые многочисленные отметины были следами заживших и свежих ранений.

Человек исподлобья оглядел плененный экипаж «Скакуна»:

— Отлично, Морк. Значит, сытые, обленившиеся глорцы?

— Вы не ошиблись, мой король, — бритоголовый боец почтительно склонил голову.

Рата пошире раскрыла глаза. Это пиратский король? Да в Глоре под Дровяным мостом бродяги почище живут. Это же голодранец из голодранцев. Лучше бы пираты бритого королем выбрали, — все ж поинтереснее выглядит.

Голодранец-король зловеще ухмыльнулся и резко шагнул к пленным. Моряки отшатнулись, прижав Рату к борту так, что девчонка чуть не запищала. Вблизи пиратский король выглядел жутко. Отметины на его торсе оказались не татуировками и не шрамами, оставленными благородной сталью — худое тело изъели десятки язв. Мокрое алое мясо в ореолах багрово-синей вспухшей кожи. Некоторые язвы вроде бы подживали, другие казались вновь открывшимися. Мужчина выглядел жутким и диковинным пятнистым зверем.

Но куда больше язв пугал его безумный взгляд.

Пятнистый пират засмеялся, обнажив темные зубы:

— Рады видеть своего короля? Я тоже рад повидать своих добрых глорцев. Даже если они выродились из моряков в трусливых пухлых полудохлых сардин.

— Король Эшенба? — неуверенно пробормотал кто-то из матросов.

— Знаешь меня? — пятнистое чудовище захохотало. — Славно. Значит, меня еще помнят. Так не будем терять времени. Добро пожаловать в экипаж «Короны серебра». Живее, храбрецы!