Жена на час: вампиров просьба не беспокоить! - Тамара Ключинина

— Видимо ваша пижамная вечеринка прошла успешно? — по-доброму усмехнулся он, и до меня дошло, что он все понимает, и отмолчаться не получится.

— Ох, мне так ее жаль, если честно… ик… Она хорошая девушка, не понимаю, ик, как она могла сделать такой ужасный выбор… ик… Он ведь совершенно не ценил ее… — и тут я вспомнила про свой развод, и слеза покатилась по моей щеке.

— Неужели все настолько плохо? — он осторожно и медленно вытер пальцем слезинку и присел рядом на краешек дивана.

— Он не просто пользовался тем, что она могла ему дать… ик… он переделывал ее под себя… ик… совершенно не утруждая себя поинтересоваться, а чего хочет она… ик… какие у нее интересы, какой она человек… это не партнер — это паразит! Ик! Уж лучше быть одной, чем с таким! — не замечая ничего вокруг, я, погрузившись в воспоминания, говорила как бы о ней, но подразумевала уже себя, конечно.

— В этом наши миры похожи, так мало тех, кому интересны мы сами, и так много тех, кому интересно лишь то, что мы можем им дать… — задумчиво пробормотал он, — поэтому иногда действительно лучше одиночество, чем быть с кем-то, кому совершенно все равно…

— Она даже не могла завести собаку, хотя всегда хотела… — прохныкала я окончательно расклеившись, — я так ее понимаю… ик… мне так ее жаль…

— Собаку? — нахмурился он, явно не понимая, почему я придала этой детали такое значение.

— Всегда мечтала… ик… о маленьком белом пуделе, — смущенно призналась пьяненькая я, — но всегда… ик… были какие-то обстоятельства…

— Но теперь, кажется, все обстоятельства в прошлом? — он осторожно взял меня за руку и теперь гладил по тыльной стороне ладони. От этого жеста я мгновенно почувствовала жар в груди и, краснея еще больше, судорожно пыталась сообразить, не наговорила ли я слишком много глупостей, и что вообще происходит.

— Да, кажется, теперь все в прошлом… — улыбнулась в ответ, встретившись с ним взглядом. В его глазах я увидела такое понимание, что мне показалось, он тоже говорил сейчас о себе и своих личных жизненных разочарованиях, и я почувствовала, как за маской его отточенной ледяной вежливости скрывается горечь того, кто не раз обжигался.

В этот момент в дверь постучали, и Александр переключился на пришедшего лекаря, впустив его, объясняя суть моей травмы. Вот уж не думала, что когда-нибудь меня будут на полном серьезе лечить наложением рук. Я хотела пошутить про Битву экстрасенсов, но осеклась, вспомнив, где я. Буквально пара минут, и моя лодыжка вновь была без отека, икота прошла и даже алкоголь как будто начал выветриваться. Откланявшись, ушел лекарь, а за ним и Александр пожелал мне темной ночи.

А я осталась сидеть, откинувшись на спинку дивана, и глупо улыбалась, прикрыв глаза.

Глава 8.1

Все мое утро было посвящено борьбе с похмельем и нашей гостье. «Чтоб я еще хоть раз выпила столько — да никогда больше!» — клялась я сама себе, пока Елена несла мне шипучий алхимический эликсир от головной боли вместо холодненького рассола. Потягивая эликсир, я наблюдала увлекательнейшее реалити-шоу в волшебном зеркале, заменившем мне телевизор: Алла, явно также как и я страдающая от похмелья, утром развила бурную деятельность и настойчиво пыталась полунамеками выспросить у слуг, есть ли в замке заколдованный принц, и где его можно найти. Мне не хватало только снеков в дополнение к шипучему напитку. А когда я услышала знакомый всем выросшим на советской классике кинематографа вопрос «А как пройти в библиотеку?», — чуть от смеха не поперхнулась волшебным снадобьем. К счастью, слуги были уже на опыте и отправляли со всеми подобными вопросами к Хозяйке дома, то есть обратно ко мне.

Так я и поняла, что пора переходить к активной фазе выпроваживания, иначе ей может понравиться спать на мягкой перине, вкусно кушать и совершенно не захочется возвращаться с этого внезапного курорта обратно к своим проблемам.

Я поднялась к ней на этаж и вновь отвела в гостиную, где уже накрыли стол для завтрака.

— Уже решила собаку какой породы заведешь, когда выгонишь своего козла? — намазывая маслом тост, я решила с места в карьер сразу направить беседу в нужное мне русло.

— Я как-то не думала еще… — начала мямлить Алла, — мне кажется, я еще не совсем готова…

— Милая, к жизненным поворотам невозможно придти подготовленной, в таких ситуациях, как у тебя, нужно просто брать и делать, иначе можешь упустить момент, — мягко возразила я, изображая из себя умудренного житейским опытом коуча по выходу из кризисных ситуаций.

— А может моя судьба — остаться в этом мире? Я читала в книжках про подобное, — неуверенно завела она старую песню о главном. Меня аж перекосило.

— Ну, давай представим перспективы. У тебя нет денег, нет документов. Ты по сути бомж в этом мире… Наш Дом, конечно, славится гостеприимством, но ты же не можешь бесконечно этим пользоваться, ты же приличный, хороший человек? А значит, рано или поздно тебе придется придумать, как найти себе собственную крышу над головой, и вот мы возвращаемся к вопросу отсутствия у тебя денег и документов — перечислила я ей очевидные, но неприглядные факты, которые она так упорно старалась не замечать.

— Может быть, я могла бы устроиться к Вам работать? Или может быть Вы бы могли мне помочь освоиться в этом мире? — она посмотрела на меня грустными глазами побитого щеночка, но меня подобными жалостливыми взглядами не проймешь.

«Вот уже даже не смешно! Как удобно она придумала — попытаться переложить решение собственных проблем на первого же встречного! Хорошо, что это именно я оказалась этим самым первым встречным! Александр из вежливости наверняка бы ей тут курортный пансион устроил с экскурсиями и развлечениями…», — мысленно закипала я.

— Ты говорила, что училась в институте, какая специальность у тебя? Диплом-то получила? — деловито уточнила я, как будто допускала возможность ее трудоустройства.

— Я на четвертом курсе… будущий педагог истории, — прошептала она.

— То есть прямо сейчас ты — барышня не только без денег и документов, но и без образования, как выяснилось. Находясь здесь, ты не оформишь академический отпуск в своем институте, а значит, тебя отчислят за неуспеваемость. Четыре года прилежной учебы полетят псу под хвост, — я продолжала ломать ее розовые очки, — и останешься ты без диплома. Да здесь история твоего мира не интересна никому. Этот мир