Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

Я покачала головой.

— Они такое не одели бы, если бы не планировали что-то конкретное.

— Мы думали, что их заманили сюда для съемок в короткометражке, —

сказала она.

Я подумала об этом, затем пожала плечами.

— Возможно, но они все равно оказались бы в круге.

— Почему?

— У фей-крошек особая любовь к естественным кругам.

— Объясни.

— Человеческие сказки предупреждают лишь не входить в кольцо

поганок, или в круг танца фей, но это может быть любой естественный

круг. Цветы, камни, холмы или деревья, как этот круг. Они приходят,

чтобы танцевать в кругу.

— Значит, они здесь появились, чтобы танцевать, а он принес одежду? —

Она, нахмурившись, глядела на меня.

— Ты думаешь, что это лучше, чем если бы он уговорил их появиться здесь

для съемок?

— Да.

— Возможно, или он следил за ними, — сказала я, — а значит, он знал, что они

появляются тут в определенные ночи, чтобы танцевать.

— Это означало бы, что он или она преследовал их, — сказала Люси.

— Да.

— Если я решу снимать фильм с ангелами, я найду костюмы напрокат,

рекламу для актеров и для короткометражки. — Она руками показала

“кавычки” на слове “короткометражки”.

— Если он только преследователь и нашел костюмы, тогда тебе проще

будет искать его.

— Не говори “он”. Ты не знаешь, что убийца — он.

— Ты права, не буду. Ты думаешь, что убийца не человек?

— А должна? — Спросила она нейтральным голосом.

— Я не знаю. Я не могу вообразить человека достаточно сильного или

достаточно быстрого, чтобы смог захватить шесть фей-крошек и

перерезать им горло прежде, чем другие смогли убежать или напасть на

него.

— Они действительно такие беззащитные, как выглядят? — Спросила она.

Я почти улыбнулась, только вот желания закончить улыбку уже не

было.

— Нет, детектив, они нет. Они намного сильнее, чем выглядят, и

невероятно быстрые.

— Значит, мы ищем не человека?

— Этого я не говорила. Я лишь сказала, что физически люди не могли

сделать этого, но есть волшебство, которое могло бы помочь им сделать

это.

— Какое волшебство?

— Я имею в виду не чары. Я не человек. Я не нуждаюсь в чарах, чтобы

использовать против другого фейри, но я знаю, что есть рассказы о

чарах, которые могут сделать нас слабыми и уязвимый.

— Но, как предполагается, разве фейри не бессмертны?

Я посмотрела на крошечные безжизненные тела. Проще всего

ответить “да”, но я росла среди низших фейри Неблагого Двора.

Некоторые из них умирали, падая с лестницы, или по другим мирским

причины. Их бессмертие не было обыкновенной вещью, но рассказывать

об этом людям не стоит. Люди ошибались, когда считали, что они не

могли причинить нам вред, и это должно было остаться секретом. Кто-то

из людей узнал правду и воспользовался этим знанием? Смертность

среди низших фейри увеличилась? Или они были бессмертными, но чары

украли бессмертие у них?

— Мерри, ты тут?

Я кивнула и посмотрела на нее, с облегчением отводя взгляд от тел.

— Прости, я никак не могу привыкнуть в виду таких вещей.

— Привыкнешь, — сказала она. — Но надеюсь, что ты не увидишь так много

трупов, чтобы очерстветь. — Она вздохнула, как будто ей было жаль, что

она не очерствела сама.

— Ты спросила меня, бессмертны ли феи-крошки, ответ “да”. — Это было

все, что я могла сказать ей, пока не узнаю, распространяется ли

смертность среди фейри. Пока в волшебной стране было только

несколько случаев.

— Тогда, как убийца сделал это?

Я видела только еще одну фею-крошку, которую убили не холодным

железом. Лорд Неблагого Двора был убийцей. Дворянин волшебной

страны и мои кровные родственники. Сидхе был убийцей, хотя он сказал,

что не хотел убивать ее. Он только хотел ранить ее сердце, как она

ранила его сердце, когда ушла от него — поэтический и

романтический бред для тех, кто привык жить в окружении существ,

которые продолжали жить и после того, как им отрубали головы.

Последнее давно уже не работало даже среди сидхе, но мы не делились

этим. Никому не нравится признавать факт, что наш народ теряет магию

и свою силу.

Действительно ли убийца был сидхе? Так или иначе, но я так не

думала. Они могли бы убить низших фейри из высокомерия или чувства

превосходства, но у этого убийства был вкус чего-то намного более

замысловатого. Повод, который понимал только сам убийца.

Я тщательно поразмышляла над своим рассуждением, чтобы быть

уверенной, что не говорю как представитель Неблагого Двора, Темной

толпы, которые были подозреваемыми. Двора, в котором мне

предложили править, а я отказалась ради любви. Таблоиды все еще

говорили об окончании сказки, но умерли люди, некоторые из них от

моей руки, и, как большинство сказок, в этой было больше о крови и

верности, чем о любви. Любовь была эмоцией, которая привела меня к

тому, что я действительно хотела, и кем я действительно была.

Догадываюсь, что есть худшие эмоции для подражания.

— Что ты думаешь, Мерри?

— Я думаю, что интересно, какая эмоция побудила убийцу сделать это,

хотеть сделать это.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, что что-то подобное любви подтолкнуло убийцу обратить

внимание на детали. Убийца любил эту книгу, или он любил

фей-крошек? Он ненавидел эту книгу в детстве? Это ключ к ужасной

травме, которая довела его до подобного преступления?