Колин Мэлой - Империя Дикого леса

— Кто там? — решительно спросила Зита, подняв фонарь в сторону звука.

Из темноты появилась девчонка в пальто, спешно наброшенном поверх фланелевой пижамы.

— Бекка! — вскрикнула Элис, узнав младшую сестру. — Помогите мне боги, я тебя прикончу.

Девочка сконфузилась; щеки вспыхнули красным, взгляд уперся в землю.

— Прости, — пробормотала она.

— Что она здесь делает? — Зита вперила взгляд в Элис.

— Я бы и сама хотела знать, — ответила та, не сводя глаз с младшей сестры.

— А я знаю, что вы делаете, — Бекка вновь подняла глаза.

— Да ну? — сказала Зита.

— Бекка, иди домой, — приказала Элис. — Мама и папа знают, где ты?

Девочка проигнорировала вопрос сестры:

— Вы хотите вызвать императрицу.

Взгляд Зиты метнулся к Элис:

— Что ты ей сказала?

— Н-н-ничего, — промямлила Элис и оглядела подруг, ища поддержки. Наконец она нахмурилась и добавила: — Она услышала, как мы разговаривали. Вчера вечером. Сказала, что сдаст нас маме с папой, если я ей не расскажу.

— Я хочу с вами, — сказала Бекка, уставившись на Зиту. — Хочу посмотреть, что вы будете делать. И что получится.

— Ты слишком маленькая, — отрезала Зита.

— Кто это сказал? — возмутилась Бекка.

— Я сказала. А я — Майская королева.

Это, казалось, подействовало на девочку.

— Иди домой, Бекка, — сказала Элис. — И я не заставлю тебя сожалеть о том дне, когда ты родилась.

Бекка пошла в наступление на сестру:

— Я скажу маме и папе. Клянусь деревьям. Все расскажу. Тебя неделю из дома не выпустят. И ты пропустишь Праздник весны в школе.

Элис бросила на Зиту умоляющий отчаянный взгляд, который, казалось, говорил: «Младшая сестра! Ну что с ней поделаешь?» Майская королева сдалась и спросила у Бекки:

— Что ты знаешь?

Девчонка облегченно вздохнула:

— Я и раньше про это слышала, но не знаю никого, кто бы пробовал. Старый каменный дом. За Макли-роуд. Говорят, императрица умерла там, — она обвела девочек взглядом, по их молчанию понимая, что слова верны. — Надо что-то сказать? Заклинание? Посреди дома. И повернуться три раза. Чтобы разбудить ее. В смысле, ее призрак.

Зита молча слушала. Когда девочка закончила, она кивнула:

— Ладно, можешь пойти с нами. Но ты должна поклясться, что ни одной душе не расскажешь об увиденном. Клянешься?

— Клянусь.

— Идите за мной, — приказала Зита, и они снова двинулась в путь. Элис, успевшая отвесить сестре подзатыльник, завершала процессию.

Где-то вдалеке часы пробили полчаса, и Зита ускорила шаг:

— Уже скоро!

— Куда спешить? — спросила Кендра.

— После полуночи не сработает. Надо успеть. «На первое мая, ту-лу-лу, ту-ла-йя».

Кендра взглянула на Элис, ища какого-нибудь объяснения, но та только пожала плечами. Зита всегда была в их жизни этакой загадкой: еще в раннем детстве в ней чувствовался своеобразный магнетизм. Она околдовывала подруг своим буйным воображением, странными рисунками и стихами, своим глубоким увлечением мистикой.

Лес становился все более диким — они уже далеко отошли от густонаселенных южнолесских мест и оказались в запущенных зарослях кустарника на границе Авианского княжества. Через подлесок вела тропа; вскоре девочки добрались до здания — или до того, что от него осталось.

Это была настоящая развалина — оставленное от каменных стен ветром и дождями почти поглотило густое одеяло плюща. Там, где когда-то была крыша, в дом клонились ветви, а в щелях между камней обильно рос мох. Четыре девочки осторожно пробрались внутрь по полу, давным-давно скрытому слоем лесной зелени: буйный ковер плюща господствовал на этом пятачке пространства. Тот, кто когда-то жил здесь, умел обойтись очень малым: дом состоял из одного небольшого помещения. Две прорехи в каменных стенах, должно быть, были окнами; за дверью, проем которой давно разрушился, зияла темная пустота. Однако не сказать, чтобы дом все эти годы оставался полностью необитаемым: по углам валялись пустые консервные банки с выгоревшими на солнце этикетками, а внутренние стены хранили что-то вроде журнала с именами и подвигами былых исследователей: «БОЛЬШОЙ РЭД КАК-ТО ТУТ ПОСПАЛ». «ТРЭВИС ЛЮБИТ ИЗАБЕЛЬ». «УЖЕ НЕТ, НЕ ЛЮБИТ». «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТРИЦА!» Все это было намалевано краской, мелом или выцарапано на камне.

Зита посмотрела на часы и кивнула остальным:

— Ну, начинаем.

Как ей говорили или она слышала от старших девочек (шептавшихся на задних рядах классной комнаты в их маленькой школе, куривших запрещенные сигареты на школьном дворе и усмехавшихся, когда она подходила), и как она сама, наконец, разузнала, когда стала старше, Зеленая императрица был призраком, обитавшим в этом доме. Она жила здесь несколько веков назад, еще в те времена, когда лес был империей. Она перешла дорогу старому правительству, и те послали головорезов отомстить ей раз и навсегда. Но вместо собственной жизни убийцы отняли у нее нечто более драгоценное: ее сына. Однажды они прокрались в сад и умертвили мальчика прямо на глазах у матери. Чтобы умножить страдания женщины, они не отняли жизнь у нее самой. Императрица, как говорили, от горя по убитому ребенку потеряла рассудок и провела остаток лет, блуждая по лесу в поисках сына — помутившийся разум отказывался верить, что он мертв. Говорили, что забытая всеми и озлобившаяся старуха умерла от разбитого сердца. В ее седых волосах за годы странствий скопилось столько листьев и веток, что местные жители придумали ей прозвище: Зеленая императрица. Она словно бы стала частью самого леса. Говорили, что тело так и не нашли, что останки просто слились с земляным фундаментом дома. И всем было известно — по крайней мере, среди деревенских подростков, — что без надлежащих похорон душа ее обречена скитаться по миру живых вечно.

Этот рассказ был чем-то вроде обряда посвящения среди южнолесских подростков — его знали все. Однако очень немногие решались проверить истинность того, что обещал его жуткий эпилог: при сочетании верного заклинания и времени месяца, когда луна полна и небо ярко сияет звездами, душу императрицы можно вызвать из мучительного плена чистилища и заставить предстать перед живыми. Вот только никто толком не знал, что будет дальше. Некоторые говорили, что в течение семи дней императрица будет выполнять ваши приказы; другие клялись, что она обрушит месть на любого, кого вы назовете; третьи утверждали, что появляется одна только ее тень и плачет об убитом сыне, завывая, словно банши.

Так или иначе, всего этого хватило, чтобы мрачное воображение Зиты разыгралось, и она твердо решила вызвать призрак женщины из небытия.