Марица. Исток - Александра Европейцева

— сказал я, не оборачиваясь. — Если хочешь сохранить хоть каплю достоинства — не сопротивляйся. Иначе я обнародую не только это. — Я кивнул на смятый пергамент у её ног. — Твой отец проиграл в долг ещё полкоролевства. И на этот раз я не стану его выкупать.

Я повернулся, затылком чувствуя ее взгляд, полный ненависти и отчаяния.

— Содержание я тебе оставлю. Будешь получать его до своего нового замужества. На большее не рассчитывай.

Дверь закрылась за мной с тихим, но окончательным щелчком. Я замер на секунду в полумраке коридора, слушая, как из-за тяжелого дубового полотна доносится приглушенный, сдавленный звук. Я слышал, как Ладения медленно сползла на пол. Я представил, как она лежит, уткнувшись лицом в роскошный, но теперь такой чужой ковер. Как ее плечи содрогались от беззвучных рыданий. Ее тихий плач был единственным, что нарушало гробовую тишину в комнате, где всего несколько минут назад гремели страсти, и летела в стену хрустальная ваза. Теперь здесь оставались только осколки.

Когда я спустился по лестнице, ко мне бросился адъютант — бледный, испуганный.

— Ваше превосходительство, лейтенант Радольс…

— Уволить, — бросил я, проходя мимо. — Отправить на северную заставу. Пусть охраняет овец от снежных волков. Если откажется — расстрелять за измену присяге.

— Слушаюсь! — он засеменил за мной, но я уже не слышал его. В ушах звенело, в висках стучало. Я шагнул во двор, где ветер с Иных земель нёс запах дождя и свободы.

«Ты не можешь так поступить!» — её голос всё ещё звучал в голове.

Могу, — мысленно ответил я. — Наконец-то могу.

Глава 2

Ревизия

Карета подпрыгнула на очередной колдобине, едва не сбросив меня на противоположное сиденье. Я вцепилась пальцами в бархатную обивку, стараясь удержать равновесие. За окном, затянутым легкой дымкой, проплывали суровые серые скалы и редкие, корявые сосны. Воздух, даже здесь, внутри закрытой кареты, пах сыростью камня, хвоей и чем-то тягучим и притягательным. Я с наслаждением вдыхала его грудью.

Правда, потряхивало тоже изрядно. Дорога в гарнизон Вербес, на самую границу с Синими горами, всегда была не для изнеженных столичных барышень. Меня, впрочем, к таковым отнести было сложно. За последние четыре года это стало привычным — пыльные дороги, походные палатки и вот такие тряские кареты, от которых затылок ноет, а все кости словно сами собой собираются в единый сплошной синяк.

Как личный маг короля, я всегда должна была быть при нем, за исключением случаев ревизий и контроля. К примеру, ездить по самым глухим углам королевства и латать дыры, которые оставляли после себя или природа, или не в меру ретивые колдуны-самоучки. Эту почетную обязанность должны были выполнять все дворцовые маги, даже члены Совета, в зависимости от распределения. Вот только пока другие придворные маги отсиживались в своих покоях и кабинетах, ограничиваясь изучением приукрашенных отчётов, в которых, разумеется, все было хорошо, я предпочитала видеть всё своими глазами. И король это ценил.

Я откинулась на бархатные подушки, пытаясь сосредоточиться на свитке с отчётами о магических аномалиях в приграничных районах. Чернильные строчки плясали перед глазами в такт подёргиваниям экипажа. Ещё одно разрыхление грунта на склоне, угрожающее оползнем. Я сделала пометку в отчете о том, что необходимо согласовать с королем проведение работ по его укреплению.

Еще один ухаб заставил карету жалобно скрипнуть всеми своими деревянными суставами. Я откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза, вызывая видение. По моему опыту, о предстоящей ревизии начальникам гарнизонов сообщалось заранее. К чему они, соответственно, старались подготовиться. Кто-то организовывал фуршет, доставая из запасов лучший эль и вино. Кто-то готовил весьма увесистый кошелек. А кто-то начинал методично рыться в свитках, выискивая недочеты.

Именно это, судя по всему, и происходило сейчас в кабинете коменданта Вербеса.

Перед моим внутренним взором, как на сцене, предстал полковник Юварг — мужчина грузный, с багровым от постоянного гнева и крепкого алкоголя лицом, усеянным сеточкой лопнувших капилляров. Он стоял, уперев кулаки в стол, заваленный картами и рапортами, и смотрел на запыхавшегося адъютанта.

«Кто?» — его голос звучал почти скучающе. Пока.

Адъютант, бледный как полотно, вытянулся в струнку и выпалил:

— Тэба Марица Лантерис, ваше превосходительство!

Левая бровь полковника дрогнула. Потом задергался глаз — мелкая, судорожная дрожь, которую он тщетно пытался подавить. Он замер на несколько секунд, и в кабинете повисла тишина, густая и липкая, нарушаемая лишь треском поленьев в камине.

Затем он взорвался.

«Чтоб ей пусто было!» — его вопль был полон такой отборной, многоэтажной брани, что даже мне, видавшей виды, стало почти неловко. — «Все свитки! Сюда, в кабинет, немедленно! Всю ху… всю переписку за последний год! Поднять всех офицеров! Спящих — пинками поднять, пьяных — окатить водой!»

Он схватил со стола первый попавшийся под руку тяжелый предмет — песочные часы — и швырнул их в стену. Стекло разлетелось осколками, золотистый песок тонкой струйкой начал сыпаться на пол.

«Проверить каждый лист, каждую цифру!» — гремел он в моей голове. — «Найти все несоответствия и исправить! Кто последнюю ревизию подписывал? Майор Грот? На гауптвахту его, пока эта… эта ведьма не уберется обратно в столицу! И чтоб я не нашел ни одной пылинки в казармах! Ни одной!»

Я медленно открыла глаза, разрывая связь. Уголки моих губ дрогнули в легкой улыбке. Суета, поднявшаяся в гарнизоне, была почти осязаема даже отсюда, с дороги. Да, слава обо мне дошла даже до этого гарнизона. Прекрасно. Пусть побегают. Пусть поволнуются.

Моя карета снова подпрыгнула на ухабе, и я снова ухватилась за бархат. Сердце на секунду ёкнуло — старый, неистребимый страх перед внезапной тряской, оставшийся в наследство от полётов с драконом. До Вербеса оставалось меньше часа. Мне уже не терпелось увидеть этот дёргающийся глаз воочию.

Карета наконец с оглушительным скрипом замерла, и наступившая тишина показалась звенящей. За дверцей раздались вымученно-четкие команды, бряцанье оружия моих гвардейцев и офицеров части и торопливые шаги по щебню. Я позволила себе еще одну секунду посидеть с закрытыми глазами, давая им привыкнуть к неподвижности, а затем решительно распахнула дверцу.

Меня встретил не полковник, а тот самый бледный адъютант, теперь еще и покрытый испариной. Он замер в идеальном, до дрожи в коленях, салюте.

— Тэба Лантерис! Гарнизон Вербес к вашим услугам! Господин полковник Юварг ожидает вас в своем кабинете! — он выпалил это на одном дыхании.

Я кивнула, оценивающе окинув взглядом плац. Все было выметено до