Артем Каменистый - Безымянная империя. Дилогия

– Полковник Эрмс, командующий Вторым Артольским полком армии Ании.

– Бригадный генерал Меган, Первая Тинайская армия Империи. Добро пожаловать на позицию – вас… э-э-э… выделили для… гм… для усиления моей бригады. Если это так можно назвать… Слева позиция стрелкового полка – в случае вражеской атаки он должен вести стрельбу с фланга. Правее – пехотный полк, он прикрывает наших инженеров, они сейчас устанавливают дальнобойные машины, чтобы сделать приятное ребяткам Фоки. Вы располагайтесь прямо здесь – посредине. Разведка у хабрийцев хорошая – наверняка они уже просчитали наше расположение, так что не исключено, что бить будут именно сюда. Вы в таком случае не теряйтесь – хватайте побольше знамен.

Неприкрытая ирония в голосе молодого генерала ничуть Эрмса не смутила. Он как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Вы не могли бы кое-что уточнить?

– Разумеется. Вы, наверное, хотите для начала узнать, какого цвета знамена Хабрии, чтобы в горячке боя не перепутать? – Имперские офицеры за спиной генерала расхохотались.

– Да какое мне дело до этих знамен? Вы меня пустяками не загружайте, скажите главное – где в этом вонючем клоповнике лучшие женщины и приличная выпивка?

Генерала неуместный вопрос несколько смутил – он, теряя инициативу, ответил с толикой растерянности, еще не понимая, с кем связался:

– Должен вас огорчить, но у нас здесь регулярная армия Империи, занявшая боевую позицию. Здесь вообще нет женщин, и выпивки не достать.

– Ну насчет женщин не удивлен – вы, имперцы, поголовно мужеложцы, это все знают. Для вас чем дальше бабы, тем радостнее жить, вот и не хотите про них знать. Но не надейтесь – полковник Эрмс даже в подобном гнусном месте прекрасных дам для себя все равно найдет. Так что пусть эти шалопаи, что строят мне глазки за вашей спиной, при этом жеманно похохатывая, умерят свой пыл – я на их зады не польщусь. Мы, анийцы, не такие: у нас если штаны носишь, значит, мужик, а не наоборот. Насчет выпивки тоже вопрос решим – у меня даже самый тупой солдат умеет найти хорошее вино посреди безлюдной пустыни, а уж здесь вообще просто будет. Это ведь не ваши элитные кретины, которые в ясный полдень свой член найти двумя руками неспособны. А может, там и искать нечего – прыщи тощие.

Генерала слова полковника огорчили. Он покраснел, как переваренный краб, заметно надулся, чуть ли не со свистом выдал:

– Вы что себе позволяете?! Сгною!!! Да ты на кого голос поднять осмелился!!!

Офицеры за его спиной зароптали, кое-кто даже за рукояти шпаг и мечей хвататься начал. Но на Эрмса это не подействовало – он, отыгрываясь за все унижения последних дней и хронический дефицит алкоголя в организме, сейчас был в ударе:

– Голос поднять? Шутите? Да я почти шепотом с вами говорю – это вы, наоборот, визжите, как кастрируемый поросенок. И что значит осмелился? Вы что, считаете, что вы что-то для меня значите и я боюсь при вас слово лишнее сказать? Так это глупейшее заблуждение – ничего вы для меня не значите. Ваши стрелки слева, а пикинеры справа? Вот там и шатайтесь, раз вам бабы и выпивка неинтересны, а здесь пробегайте поживее, не задерживаясь: мои люди с вами флиртовать не будут, даже не мечтайте. Мы пришли, чтобы заткнуть брешь в этой вашей насквозь дырявой позиции. И полк наш сделал это по приказу князя Ании, отданному нам через капитана его гвардии, – мы подчиняемся только ему и его людям.

Невзирая на его придирки из-за какой-то потерянной тряпки, мы по-прежнему ему верны, и так будет всегда. А вас мы знать не знаем, на князя Ании вы точно непохожи, и пытаться тут нами командовать нечего – идите своими крашеными мужеложцами командуйте, у вас это замечательно получается. А если до вас и сейчас не дошло, как я к вам отношусь, то можете встать вон под ту вышку. Я на нее залезу – и справлю на вас сверху большую нужду: может, тогда до вас наконец все же дойдет вся глубина моего неуважения к таким, как вы, и весомость основания игнорировать абсолютно все ваши так называемые приказы. Эй! Фол! Ты у нас парень хваткий! Организуй детальную разведку окрестностей – надо срочно найти нормальных баб! Можешь даже в лагере врага их поискать – я плевать хотел на все их знамена, но не на женщин! Хфорц! Если ты в ближайшее время не разыщешь приличного вина, я буду тобой недоволен! Если твои ребята обнаружат нечто покрепче, не вздумайте это проигнорировать – тащите сюда все, что горит! Эй, генерал, а ты чего надулся, будто кот при виде карликового пуделя? Да и покраснел так, что впору о тебя фитили поджигать. Сходил бы ты к врачу, что ли, – вид у тебя нездоровый больно. И не забудь своих пышнозадых дружков с собой прихватить – нечего смущать моих солдат.

* * *

Тим осторожно раздвинул стебли тростника, жадно уставился в образовавшуюся брешь в верхушке изгороди. Зрелище, открывшееся его взгляду, было скучным – он ожидал большего. Слева и справа вздымались склоны скалистых холмов, чем дальше на север, тем они становились круче, превращаясь в настоящие горы. Но странное дело – между этими природными стенами дно долины оставалось практически ровным. Будто исполинская дорога, оставленная древними великанами. Здесь и впрямь тянулась дорога – продолжалась та самая насыпь, по которой полк сюда добирался. Но примерно в миле от того места, где сейчас находился Тим, ее перегораживала аналогичная изгородь, сплетенная из подручных материалов. За нею, очевидно, укрывались хабрийцы.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Ап: Тим разглядывал противника, стоя на его спине.

– Странное место. Будто дорога великанов, проложенная через горы. Слева и справа скалы, а между ними узкая долина тянется.

– Ревущий проход это, – бурчащим тоном пояснил Глипи.

Он был недоволен, что первым взглянуть на врага послали Тима, а не его.

– Ты здесь бывал уже? – уточнил Тим.

– Да, пару лет назад, когда охранником у купцов работал. Эта долина насквозь хребет пересекает – самый лучший путь в Тарибель. Ты хабрийцев видишь там?

– Не вижу. Но я вижу вдалеке такой же забор, как и этот. Наверное, они за ним укрываются. Дальше видно несколько вышек, и вдали проглядываются верхушки палаток и шатров. Видимо, их лагерь.

– Зачем здесь столько заборов? – не понял Ап.

– Знаешь, за что этот проход Ревущим называют? – ответил Глипи. – Потому что ветер здесь иногда так разгоняется, что шлем может с головы сорвать. Вот за таким забором хорошо укрываться. Да и вообще при такой войне вещь удобная – не видно, кто что делает. Я тут с местными стрелками перекинулся парой слов, так они говорят, что если у изгороди хабрийцы замечают движение, то из огромной трубы выпускают туда железные шары – с дыню размером.