Артем Каменистый - Безымянная империя. Дилогия

Продовольствие заканчивалось, в перспективе маячила вероятность погони, окрестности кишели отрядами вражеской армии, егеря были отягощены ранеными. Спускаться с гор в направлении Тиона смысла больше не было – город в осаде. Куда ни глянь – везде грозят какие-нибудь неприятности.

Сеул начал жалеть, что с таким энтузиазмом ввязался в это гиблое дело – на подобные приключения он не рассчитывал. Куда же им податься? Где можно спрятаться и отсидеться?

И тут ему в голову пришла любопытная идея.

Глава 17

Анийцы, сохраняя верность союзническому долгу, выслали к Тарибели около пяти тысяч солдат. Но не успели паруса первой флотилии растаять на горизонте, как подоспели приятные известия – имперцы готовы платить за каждого бойца, причем платить очень щедро. Князь внезапно понял – пяти тысяч воинов явно недостаточно. Смешная цифра – он даже устыдился своей первоначальной скупости. Империя в опасности – Ания ее обязательно спасет. В итоге войско увеличилось до пятнадцати тысяч. Правда, профессиональных солдат там было не больше половины – слишком дорого обходились такие вояки. Гораздо проще набрать прямо с улицы разных бродяг, кое-как вооружить и проследить, чтобы этот сброд не разбежался по дороге. Империя ведь платить будет по головам, не особо придираясь к качеству этих голов.

Князь не виноват, что две эскадры, перевозившие войска, нарвались на грозные хабрийские корабли. На имперский берег в итоге высадилось всего лишь чуть более десяти тысяч солдат – остальные или утонули вместе с кораблями, или куда-то пропали в этой суматохе. Оплачивать живой товар Империя обязана по факту доставки, и теперь, получается, владыка Ании получит на треть меньше, чем предполагал. До слез обидно – он ведь уже считал эти деньги своими. Вдвойне обидно, что невозможно высказать финансовые претензии имперцам за некачественную охрану морского пути. Они ведь не скупясь оплатили фрахт по высшим расценкам – на эти деньги можно было войско в роскошных прогулочных парусниках отправлять, всю дорогу их угощать недешевым вином и развлекать прекрасными островными танцовщицами с оголенными животами. Но князь решил, что излишества в этом деле недопустимы, и большую часть суммы прикарманил в личную казну (у него множество женщин и детей – это дело требует огромных расходов). В итоге на оставшиеся деньги нанять удалось лишь то, что кое-как умеет плавать, а, как известно, положительной плавучестью обладают не только крепкие корабли, а и кое-что гораздо более неприятное. Естественно, что эти, мягко говоря, не слишком эффективные плавсредства в морском бою показали себя впечатляюще, только впечатляли не так, как хотелось бы: единственное, что они могли делать безукоризненно, – это тонуть. Теперь имперцы в ответ на претензии князя к качеству охраны выскажут встречные претензии к качеству его кораблей, перевозивших армию. И будут правы.

Тим от экипажа установки знал о существовании в мире небесных людей мифического животного – козла отпущения. Удивительно, но владыка Ании, похоже, тоже прекрасно о нем знал. Как иначе объяснить тот факт, что князь это животное искал с таким энтузиазмом. Ему ведь надо найти кого-то, на кого можно безнаказанно излить все свое раздражение от столь неприятной финансовой неурядицы.

И он его нашел – козлом отпущения был торжественно избран Второй Артольский полк.

После выступления имперского жреца, закончившегося на трагикомической ноте, полк в лагерь не пустили. Солдатам пришлось простоять чуть ли не до сумерек, пока высшее руководство решало их судьбу. Когда они увидели, что к ним направляется сам князь со свитой, даже последний дурак понял – это не к добру. Славой они себя покрыть не успели, значит, награждать не за что. А раз не за что награждать, то будет выволочка – столь высокие особы снисходят до простых солдат лишь в двух случаях.

Солдаты не ошиблись.

Князь короткими, рублеными фразами, произносимыми визгливым голосом, поведал о них много неприятных вещей. Солдаты выслушивали это молча, с толикой восхищения, явно запоминая особо удачные выражения – в площадной брани владыка Ании явно на порядок превосходил самых гнусных полковых сквернословов. Это, конечно, если не считать полковника – родственная кровь сказывалась. По мнению Тима, самый безобидный эпитет, который прозвучал в адрес рядовых бойцов, в сильно смягченном варианте звучал как «изнасилованные самки собак, родившиеся от противоестественной связи виноградного слизня и личинки мухи, влачившей жалкое существование в смраде общественной уборной». Офицерам тоже досталось: князь лично рассказал о многочисленных постыдных эпизодах из их биографий и открыто поведал всем слушателям омерзительные тайны происхождения этих негодяев. В конце, правда, сообщив новость, что отцом полковника Эрмса являлся вонючий хорек, страдающий проказой, он осекся на полуслове – видимо, поздно дошло, что не стоит про своего сынка подобное говорить при свидетелях.

После этой оговорки князь слегка успокоился и дальнейшее разбирательство проводил почти без криков.

С формальной точки зрения Второй Артольский был действительно повинен в великом прегрешении – полк потерял свое знамя. И оправдаться было трудно – несмотря на чрезвычайную ситуацию, терять подобную вещь не следовало. Часть лошадей сохранили, казна тоже уцелела, а знамя почему-то так и осталось на корабле. Так что пикантное предположение князя, что офицеры позабыли про святыню полка из-за того, что были заняты ублажением друг друга, не лишено основания.

Тим из потока обвинений от князя понял, что эта тряпка значит очень многое и полк без нее – вообще не полк. «Афилиотис» лег на дно под самым берегом – при желании можно легко все исправить. Среди местных рыбаков наверняка есть отличные пловцы-ныряльщики: нескольких медяков и пары дней работы вполне достаточно для решения проблемы.

Но князь решил иначе. Свою вину Второй Артольский должен загладить по закону войны – знамя за знамя. Это означало, что полк должен в бою захватить вражеский флаг (сомнительно, что хабрийцы отдадут его без драки за жменю медяков: Фока им такого не простит).

Свой замысел князь начал претворять в жизнь немедленно. Полк окружили конные анийские гвардейцы и погнали куда-то на север. Остановки они делали нечасто, и уже к полуночи некоторые солдаты начали падать от усталости и лишений – их ведь до сих пор не покормили, да и животами продолжали маяться многие. Тех, кто не мог идти, для начала стегали плетьми. Если человек и после этого «лекарства» не поднимался, его скидывали на одну из пустых подвод, предусмотрительно пущенных вслед за наказанным полком. На одной из них сидели все офицеры полка – у них отобрали лошадей. К радости Тима, с ними позволили сидеть и Эль – девушке не пришлось шагать по этой ужасной ночной дороге.