Марк Энтони - За гранью

Бодро скрипел под сапожками выпавший ночью снежок, и уже не хлюпала сдавшаяся наконец морозу, казалось, неистребимая грязь. Грейс глубоко вдохнула. Обжигающая студеная струя хлынула в легкие, но ее меньше всего волновала опасность простудиться. Пьянящий после густейшей сортирно-кухонной вони, игравшей роль атмосферы внутри стен замка, свежий воздух словно скальпелем снял наслоившиеся на клетки мозга чад, копоть, и угар, прогнав отупение и оставив их первозданно чистыми.

Грейс и Эйрин оказались далеко не единственными из обитателей цитадели, кого относительное потепление подвигло высунуть нос за пределы жарко протопленных помещений. По одиночке и группами люди гуляли по площади, по саду или спускались в нижний двор, откуда доносились крики рыночных зазывал. Рядом прогуливалась симпатичная парочка — молодой эрл с дамой. Грейс узнала обоих: придворный из свиты Бореаса и его юная супруга, вступившие в брак меньше недели тому назад.

Горестный вздох сорвался с уст Эйрин облачком мгновенно застывшего пара. Грейс вопросительно посмотрела на подругу.

— Ты когда собираешься выйти замуж, Грейс? — внезапно спросила баронесса.

Невинный, казалось бы, вопрос произвел воздействие, сравнимое с оплеухой. Грейс пошатнулась, и Эйрин пришлось поддержать ее за локоть.

— Что с тобой? — испугалась баронесса.

Она не имела в виду ничего дурного, Грейс. Не забывай, что ты попала в другой мир, где знатным дамам положено выходить замуж вне зависимости от их желания. Любовь во внимание не принимается, браки заключаются исключительно по расчету.

— Сомневаюсь, что когда-нибудь вообще надумаю, — ответила она после паузы.

Ответ Грейс не только заметно удивил Эйрин, но и заставил ее задуматься. Очевидно, ей никогда и в голову не приходило рассматривать подобный вариант. Она снова тяжело вздохнула.

— Сейчас король Бореас по горло занят делами Совета, но как-то раз намекнул, что к весне подыщет мне достойного мужа. Если только весна когда-нибудь наступит, во что сегодня верится с трудом.

Грейс внимательно посмотрела на подругу.

— И кого же ты хочешь, чтобы он выбрал?

— Хорошего надежного человека, который будет править моим баронством сильной и справедливой рукой, — заученной скороговоркой ответила Эйрин.

— Я не об этом спрашиваю, — мягко сказала Грейс.

— Если ты имеешь в виду, не питаю ли я к кому-нибудь тайной страсти, ответ отрицательный.

— А как насчет Бельтана? — подумав немного, спросила Грейс.

Баронесса улыбнулась.

— Ты ошибаешься, Грейс, приписывая королевскому племяннику и мне чувства, которых нет и не может быть. Да, я люблю Бельтана, но люблю как старшего брата, и не сомневаюсь, что и он относится ко мне лишь как к сестре, не более того. Стоит ему пожелать, он без труда достигнет внутреннего круга мистерий Ватриса. — Взор ее затуманился, улыбка погасла, лицо опечалилось, черты приобрели непривычную жесткость — как у скорбящей мраморной статуи. — Поэтому лучше не тешить себя иллюзиями и не позволять выбирать сердцем, заранее зная о том, что выбор падет на другого…

Слова баронессы падали в морозный воздух ледяной крошкой, и если бы Грейс верила в судьбу, она прокляла бы ее в тот миг. Еще одна парочка неторопливо приближалась к ним, направляясь к ведущим в нижний двор воротам. Леди была юной, пухленькой и весьма смазливой, но внимание Грейс привлекла вовсе не она, а ее спутник. Она ни разу не встречалась с ним после того пиршества, когда он так цинично и оскорбительно ответил отказом на робкое приглашение Эйрин пойти потанцевать. С тех пор он совершенно не изменился: те же широкие плечи, квадратная челюсть, золотистые кудри на непокрытой, несмотря на холод, голове и надменная, самоуверенная физиономия.

— Леотан!

Эйрин тоже узнала молодого человека, чье имя невольно сорвалось с ее губ. Юноша и девушка, держась за руки, пересекли двор и поравнялись с ними. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, спутница Леотана повернула голову, встретилась глазами с Эйрин и с улыбкой превосходства крепче сжала руку кавалера, который вообще не соизволил даже посмотреть в их сторону.

— Ненавижу его! Ненавижу!

Дикая злоба, прозвучавшая в словах баронессы, повергла Грейс в шок и заставила резко обернуться. Эйрин за ее спиной выглядела застывшим изваянием. Ее левая рука была сжата в кулак, сузившиеся глаза превратились в две синие льдинки. 

— Эйрин!

— Это неправильно! — прошипела баронесса. — Почему такой негодяй так божественно красив?! О, как же я его ненавижу!

Внезапно глаза Эйрин закатились, спина выгнулась дугой, она приподнялась на цыпочки, и Грейс мгновенно уловила разлившееся в атмосфере присутствие — только в этот раз оно ощущалось куда более мощно, нежели в первый день ее занятий с Кайрен, и было пронизано темной Силой, порожденной слепой яростью и ревностью. Направленный сгусток энергии черной волной скользнул мимо Грейс, задев ее краешком и едва не свалив с ног. Тревожный женский крик заставил ее вскинуть голову. Леотан, покачиваясь и держась обеими руками за виски, замер в десятке ярдов от прохода в нижний двор. Его пассия стояла в нескольких шагах от него и испуганно голосила.

Грейс поняла, что у нее в запасе всего несколько секунд, прежде чем случится непоправимое. Схватив баронессу за руку, она с силой сжала ее запястье.

— Прекрати, Эйрин! — приказала она, придав своему голосу остроту и холод кинжальной стали. — Прекрати немедленно!

Баронесса не реагировала. Тогда Грейс впилась ей в руку ногтями — так глубоко, словно вознамерилась сокрушить хрупкие девичьи косточки. Застонав от боли, Эйрин разжала кулак и обмякла в объятиях подруги. Леотан в последний раз покачнулся и опустил руки. Его хорошенькая спутница бросилась к нему и, рыдая, принялась вытирать носовым платочком хлещущую из носа кровь. Затем подхватила под локоть и решительно потащила назад. Леотан вначале вяло сопротивлялся, потом позволил ей увлечь себя обратно в замок.

Грейс отстранила от себя баронессу, принуждая ее стоять самостоятельно. Та бросила взгляд на дверь, за которой скрылись Леотан с девушкой, и хриплым срывающимся голосом прошептала:

— Во что мы с тобой превращаемся, Грейс?

Грейс только головой покачала. Она не знала ответа на этот вопрос, к тому же ее больше заботило не то, в кого они могут превратиться, а то, кем они уже стали.

— Я замерзла, — пожаловалась Эйрин.

— Тогда идем греться, — со вздохом сказала Грейс и за ручку, как маленькую, повела подругу домой.

Уложив совершенно разбитую Эйрин в постель, Грейс отправилась побродить по замку. Она знала, что нужно вернуться к себе, где они с Кайрен договорились встретиться для очередного урока, но ей необходимо было некоторое время побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок мысли и чувства.