Макс Фрай - Мой Рагнарёк

Ознакомительный фрагмент

Через несколько секунд я извлек изо рта исцеленные пальцы и с облегчением выругался.

— Не будешь ли ты настолько великодушен, чтобы растолковать мне значение этих удивительных слов, Владыка? — Вежливо осведомился чей-то низкий голос.

Он исходил откуда-то сверху, так что в первое мгновение я изумленно решил, что моя лингвистическая консультация на сей раз потребовалась самому господу богу, который, оказывается, все-таки есть, и почему-то не знает элементарных вещей… Я поднял голову и моя нижняя челюсть медленно опустилась на грудь: передо мной стоял полупрозрачный великан — в нем было никак не меньше десяти метров роста. Бритый череп и развевающееся на ветру белоснежное одеяние делали его облик каким-то совсем уж неземным.

— Кто ты? — Я был бы не я, если бы тут же на задал ему самый банальный из возможных вопросов.

— Я — твой преданный раб, Владыка. — Невозмутимо сообщил великан. В его голосе было столько великолепной иронии, что я не очень-то поверил его заявлению.

— Ясно. — Вздохнул я. — Что-то под этим небом в последнее время развелось полным-полно желающих продолжить свой жизненный путь в качестве моей прислуги! Ну а имя-то у тебя есть?

— Хвала Всевышнему, я не обременен этой обузой! — Гордо сказал великан.

— Ну-ну… — Я задумчиво уставился на него снизу вверх, а потом меня осенило:

— Слушай, ты что, джинн?

— Ну да. — Недоуменно ответил тот. — А кто же еще?

— Да, действительно! — Фыркнул я. Потом быстренько переворошил недра своей памяти, пытаясь припомнить все, что говорилось о джиннах в арабских сказках, каковых я в свое время прочел великое множество — как чувствовал, что они мне пригодятся! Не то что бы я действительно считаю сказки таким уж надежным источником информации, но никакого другого в моем распоряжении не было вовсе…

— Если ты джинн, значит ты вполне способен в считанные секунды устроить мне этот самый походный дворец с чистым сортиром, об отсутствии которого я сокрушался несколько минут назад. — С надеждой сказал я.

— Ты несколько преувеличиваешь мое могущество, Владыка. — Печально сказал джинн. — Для того, чтобы выполнить твой приказ, мне потребуется не меньше двух минут.

— Ничего страшного, — усмехнулся я, — две минуты я как-нибудь потерплю…

Да, кстати: дворец — это совершенно не обязательно! Даже нежелательно, если честно.

Мальчика нашли, по коридорам скитаться… Меня вполне устроит какой-нибудь маленький домик со всеми удобствами, огромной кроватью, набитым холодильником и симпатичным садиком… Впрочем, садик — это уже излишество: если он мне понравится, я, пожалуй, начну подумывать о том, чтобы остаться и спокойно встретить там приближающуюся старость…

— Ничего страшного, Владыка. — Неожиданно улыбнулся джинн. — Мои создания недолговечны, как полуденные облака, поэтому тебе не удастся встретить старость в доме, который я для тебя построю — разве что провести там грядущую ночь.

— Собственно, так даже лучше. — Вздохнул я, и сам удивился неожиданным горьким ноткам в своем голосе.

— Ты изволишь предаваться печали, Владыка? — Понимающе спросил Джинн.

— Да вот, выходит, что изволю. — Меланхолично подтвердил я.

— Печаль не к лицу тебе, Владыка. — Укоризненно сказал Джинн. — Твое дело — легкой походкой идти навстречу своей судьбе… а мое дело — скрашивать твой путь маленькими радостями.

— Да? Ну, тогда давай, скрашивай… Хорошая у тебя работа, ничего не скажешь. — Улыбнулся я.

— Во всяком случае, она не внушает мне отвращения. — Спокойно согласился он.

Потом мой новый приятель окончательно распрощался с жалкими остатками собственной антропоморфности, проплыл мимо меня облачком белесого тумана и исчез — приступил к выполнению задания, я полагаю. Я задумчиво водил пальцем по песку, машинально чертил на нем традиционную схематическую рожицу: неровный круг лица, точки-глаза, короткие черточки вместо бровей и носа, кривая линия рта… Рожица получилась неожиданно жутковатая. Я испуганно передернул плечами и попытался стереть этот сногсшибательный результат собственного художественного творчества.

Бесполезно: вихрь сверкающих песчинок взметнулся из-под моей ладони, но рисунок остался таким же четким, как был — можно подумать, что я высек эту проклятую рожицу на камне. Через несколько секунд до меня окончательно дошло, что мои каракули решили остаться на этом светлом песке навечно. Я виновато посмотрел на Синдбада.

— Видишь, что получается, милый? — Грустно спросил я. — И заметь: я сам не понимаю, как оно у меня получается… И главное — на фига мне это нужно?

Самая бесполезная разновидность могущества, ты не находишь?

Синдбад меланхолично помотал своей трогательной мордой. Это можно было расценивать, как согласие. Верблюд показался мне вполне подходящим собеседником: во всяком случае, у него не было никаких шансов попросить меня заткнуться. Так что я решил продолжить свой монолог.

— Есть такой анекдот, радость моя. Один парень нашел старый кувшин, оттуда появился джинн — в точности, как наш с тобой новый приятель — и спрашивает: «что прикажешь, господин?» Парень обрадовался, говорит: «ну, давай для начала миллион зеленью, а там посмотрим.» Джинн отвечает: «ладно, завтра утром будет тебе миллион.» «А почему завтра утром, а не сейчас?» А джинн посмотрел на него печально и говорит: «мне этот твой миллион всю ночь рисовать прийдется. А ты что, думал, что в сказку попал?» Синдбад никак не отреагировал на сию душещипательную притчу, но у меня за спиной раздался тихий смешок: очевидно Джинн счел мою шутку вполне уместной. «Ну, значит, с этим парнем вполне можно иметь дело!» — Одобрительно подумал я.

— Во всяком случае, тебе-то уж не прийдется ждать до завтрашнего утра, Владыка. — Весело сообщил Джинн. — Твое повеление уже выполнено. Не желаешь ли обернуться, дабы одобрить мою работу?

— Желаю. — Миролюбиво кивнул я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Действительность превосходила все ожидания: в нескольких шагах от меня проходила граница между горячим песком и густой сочной травой, такой не правдоподобно зеленой, словно ее старательно покрасили специально к моему прибытию. В глубине аккуратно очерченного овала лужайки стоял небольшой двухэтажный домик, которому я заранее был готов отдать кусочек своего сердца. Угораздило же меня обзавестись таким очаровательным жилищем накануне конца света, дирижировать которым, кажется, предстояло мне самому…

Часа через два я уже был в постели, чистый, сытый и вполне довольный жизнью. В спальне было прохладно и темно. Джинн куда-то подевался — то ли тактично удалился в свой благоухающий кувшинчик, то ли меланхолично слонялся по саду, так что я остался совершенно один. Закрыл глаза и с наслаждением уставился на разноцветные пятна, мельтешащие под моими веками.