Николай Романецкий - Дельфин в стеарине

Ознакомительный фрагмент

Я закурил, устроился поудобнее и вновь взялся за анализ своих разговоров в офисе «Бешанзерсофта». Тут же перед моим внутренним взором возникло симпатичное личико девочки Марьяны. И пришла чрезвычайно удачная мысль.

10

Однако немедленная реализация родившегося плана была невозможна, поскольку персонал компании «Бешанзерсофт» работал до восемнадцати часов. Надо было как-то скоротать время, и я забежал в ближайшее кафе, чья навязчивая реклама – чайная чашка, над которой завиточком поднимался пар, – вызывала уже просто обильное слюнотечение. Кафе спряталось за почтовым отделением, в небольшом скверике, расположившемся перед жилой многоэтажкой.

В кафе было пусто, лишь в углу расположилась чисто мужская компания, балующаяся пивком. Баловней было трое, и перед ними стояла целая батарея бутылок «Зеленого Туборга». От такого напитка я бы тоже не отказался, но пиво было сейчас не ко времени. Поэтому я выпил кофе, прибавив к нему булочку со сливками. Это, конечно, не Фрицевы кукурузные оладьи с осенним медом, но тоже неплохо. Я бы перекусил и поплотнее, но следовало оставить место для намечавшегося ближе к вечеру обеда. Если мой план, конечно, удастся… Однако в отношении кофе я не сдержался и заказал вторую чашку, а пока официантка ходила за нею, позвонил Кате и предупредил, что опять буду поздно.

– Как успехи? – поинтересовалась она.

– Туманно. Но, возможно, к ночи что-то и прояснится.

– Будь, пожалуйста, осторожен, – сказала Катя. – Я тебя прошу.

– Обязательно буду, – пообещал я.

Потом, попивая кофеек, я связался с Полем и попросил сетевого агента отыскать мне номер мобильника, принадлежавшего Марьяне Ванжа, менеджеру компании «Бешанзерсофт». Можно было, конечно, позвонить в справочную, но я посчитал, что действовать через сетевого агента – значит, проявлять осторожность, а ведь я только что пообещал супруге вести себя именно так. К тому же, пусть-ка ИскИн над делом тоже поработает.

Не успел я опустошить чашку, как Поль прислал мне эсэмэску с номером. Осталось только его набрать.

– Алё! – сказал девичий голосок. – Кто на горизонте? Номер не секу!

– Привет! – ответил я. – Вы видели меня сегодня трижды. В лифте, в коридоре и в приемной у Елены Владимировны.

– А-а-а, – с энтузиазмом протянула Марьяна. – Привет! Чё надо?

– Хочу пообедать с вами. Сегодня вечером.

– А если я в забое сегодня вечером?

– Чего? – не понял я.

– А если я занята? – перевела она.

– Но ведь вы не заняты. Я прав?

Она прыснула:

– Вы что, за мной следите? Так, кажется, кличут ваш арбайт? Вашу работу?

Ага, похоже, Елена Владимировна предусмотрительно поговорила с курьершей-менеджером. Ну что ж, тем интереснее получится вечерок.

– Да я сегодня увидел вас впервые в жизни. – Мне пришлось обиженно фыркнуть в трубку для пущего эффекта. – И вы произвели на меня впечатление.

– Вот прямо так и произвела?

– Да, неизгладимое… И, полагаю, я не один такой. Полагаю, вы и на других парней производите впечатление.

Нет прямее пути к сердцу женщины, чем говорить ей комплименты.

– И вы будете аскать… задавать мне вопросы? – В голосе Марьяны звучало откровенное любопытство.

– Ни в коем случае, – сказал я проникновенно. – Вечерами я не работаю. Вечерами я отдыхаю. И вас приглашаю отдохнуть. Хотите на дискотеку?

– Не-а. – Теперь фыркнула она. – Чего я на топтодроме не видела! Как куски ширяются?

– Куски? – не понял я.

– Ну, парни. Они себя кусками называют. А нас, девчонок, лоханками.

– Интересно, – сказал я. – У нас парни назывались обмылками. А девчонки – мыльницами. А когда они залетали, говорили: «мыльце завелось».

– Правда! – она расхохоталась в трубку. – Клевяк без банданы!

– Чего? – сказал я. Хотя смысл, в общем-то, понял.

– Все на клюшке, – перевела она. – Здоровско. Ладно, я брошу кости с вами, но только если вы позовете меня в кабактерий. В ресторан.

Я мгновенно сообразил, что ее еще ни разу не приглашали в рестораны. На дискотеки, на квартиру, когда нет родителей (в наше время это называлось «свободная хата»), на пляж, в интернет-кафе… И, конечно, душа ее требовала расширить список этих злачных мест.

– Хорошо, – сказал я. – Приглашаю вас в ресторан. Официальное приглашение, правда, прислать не успею, но, надеюсь, хватит этой телефонограммы.

– Я рублю концы в шесть, – сказала Марьяна, смеясь. – Могла бы и пораньше отпроситься, да Елена выспросит и начнет воспитухи.

– А вы ей просто не говорите.

– Все равно догадается, что я на стрелку намылилась. Вы даже не представляете, как она мне надоела. Елена – давняя матушкина подруга, так и зырит за мной: с кем я пошла, с кем посмеялась, с кем покурила. Старая стерва!.. Годится в шесть двадцать?

– Годится, – подтвердил я. – Буду ждать вас возле памятника Ильюшину.

– Это что за памятник? Это где такой мэнчик в военном мундире, сапогах и фуражке?

– Он самый. До встречи! – Я отключился.

Глянул на часы. Было всего без четверти четыре, и до нашей встречи оставалось больше двух с половиной часов.

Я отправился к своей машине, забрался в салон, поставил будильник на мобильнике, вытащил из «бардачка» дежурную бейсболку, откинул спинку кресла и расположился поудобнее. Напялил на макушку бейсболку так, чтобы козырек прикрывал глаза.

Кто знает, может, ночью и вообще спать не придется? Хотя, конечно, я попытаюсь всячески избежать такого варианта. Но заранее не зарекайся! Дело, как известно, есть дело!

11

Сигнал будильника разбудил меня без пятнадцати шесть.

Я выбрался из машины и размял затекшие ноги. Моя заспанная в такое время физиономия удивляла встречных-поперечных, но мне было наплевать на их удивление. Главное, чтобы она не изумила Марьяну.

Хорош гусь, япона мама, спит перед свиданием с девушкой!..

Поэтому я отправился в уже знакомое кафе, а там зашел в туалет, умылся, вытер физиономию бумажным полотенцем и примерил на нее различные выражения – от умильной безбашенности до строгой мужественности.

Вошедший в сортир любитель пива, которому потребовалось освободить емкость для очередной парочки бутылок, посмотрел на меня подозрительно, однако я оказался парень не промах – улыбнулся и подмигнул ему, и душа его тут же освободилась от подозрений. Впрочем, останься она, его душа, в веригах подозрительности, я бы не заплакал от испуга. В конце концов, я не собирался грабить банк – я всего-навсего намеревался запудрить мозги девушке, а если и существует законодательный акт, под который подпадают эти действия, то разве лишь моральный кодекс строителя коммунизма. Даже устав гарнизонной службы не касался таких ситуаций, а уж создатели УГС стремились охватить все.