Келли Армстронг - Призрак

— Одну вещь ты забыла. Последняя проверка. Для профессионалов.

Он поднялся по ступенькам и пошел по проходу вдоль ряда Проходя мимо людей, он старательно притворялся, будто пробирается между ними, даже бормотал извинения. На полдороге он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

— Убедительно, я бы поверила, — кивнула я.

— Только потому, что ты никогда не пробовала преследовать живых. А такие призраки очень осторожны. Одна неудачная встреча с другим духом, и про тебя все известно наверху. Теперь я попробую еще разок, только теперь смотри не на меня, а на них.

Он пошел обратно, все еще огибая колени и шепча извинения. Я наблюдала за лицами тех, мимо кого он пробирался, но ничего не заметила. Они продолжали заниматься своими делами, будто…

— Как будто тебя здесь нет! — произнесла я вслух. — Вот в чем штука. Они не реагировали на тебя.

— Верно, — согласился Крис, сбегая по ступенькам. — В больнице ты прошла мимо группы людей, и ни один не глянул в твою сторону, что маловероятно, особенно, если среди них был хоть один мужчина.

Крис подмигнул и окинул меня оценивающим взглядом. Будь я жива, непременно покраснела бы. Но он, небрежно обронив комплимент, улыбнулся и перешел к особенностям жизни земных призраков. Словно речь шла о погоде. Хитрей знал все тонкости, все способы сказать: «Вернись ко мне», не произнося сами слова. Комплимент, долгий взгляд, нечаянное прикосновение — всякие глупости, от которых у меня почему-то кружилась голова.

Я хотела быть с ним. Я всегда этого хотела и временами смотрела на бывшего любовника, тосковала по нему и сама поражалась, почему не сделаю последний шаг. Ведь ничего нового не случилось бы. Может, именно по этой причине я и держалась в стороне — знала, чем все кончится.

Я не создана для близких отношений. У меня не возникало потребности делить с кем-то жизнь, желания чего-то большего, чем приятельские и деловые контакты. Когда же кто-то находил путь к моему сердцу — Руфь Винтерборн, Кристоф и, наконец, Саванна — я неизменно их подводила, принимая решения, которые казались мне правильным. И все же, как бы я ни хотела убедить себя, что отвергаю Кристофа, чтобы не сделать ему больно, на самом деле я в первую очередь оберегала себя.

Крис как раз закончил объяснения.

— Вот и все, что сходу пришло мне в голову. Время применить теорию на практике.

— На практике? В смысле, вернуться в клинику? Спасибо за предложение, но…

— Это не предложение, это требование. Ты мне должна.

— Должна? — возмутилась я.

— Я пытался уговорить тебя поработать в суде, чтобы дать себе возможность поискать приключений, неподобающих уважаемым членам судебной системы. Ты отказалась. Лишила меня первого шанса устроить заварушку за последние…

— Часы. Может, дни.

— В общем, длительное время, — ухмыльнулся Кристоф. — А теперь ты предоставила мне шанс развлечься другим способом, и я его не упущу.

— То есть от тебя не отделаться?

— Никогда, — еще шире улыбнулся он.

Я пробормотала что-то малоприятное, схватила его за руку и телепортировала нас к метке.

Мы вошли в больницу с другой стороны, чтобы призрак-вышибала меня не заметил, и отправились на поиски будущих жертв — пошли на крики.

7

Вопли раздавались из помещения, прилегающего к полутемному кабинету терапии. При помощи Видения я создала в стене смотровой глазок и заглянула внутрь. Крис терпеливо сидел на столе, зная, что сквозь такие отверстия могла смотреть только я.

В комнате было трое. Старшая, женщина лет под шестьдесят сидела за стальным столом. На ней было цветастое платье в восточном стиле, огромные серьги кольцами и ожерелье с уродливым деревянным слоником. Слоник упирался бивнями в ее массивную грудь и выглядел очень испуганным.

Неудивительно.

Женщина сидела, откинувшись на спинку стула, и что-то записывала в блокнот. У нее над головой красовался плакат с надписью «Ты капитан своего корабля» поверх знаменитого снимка Лео и Кейт из фильма «Титаник». Проводи я перед этим плакатом хотя бы час в неделю, мне несомненно пришлось бы лечиться.

Напротив терапевта сидели мужчина и женщина, одетые в джинсы и свитера. Обоим было под тридцать, но женщина удобно устроилась, подобрав под себя ноги, а ее сосед так нервничал, что едва не парил над стулом, готовый вскочить в любой миг.

— Нет, она здесь, — заявил молодой человек, — почему вы ее не видите?

— Расскажи мне, что ты видишь, — нараспев произнесла терапевт.

— Я уже рассказывал! И раньше, и сейчас, и…

— Бартон, — прервала его врач. — Помнишь, что мы говорим? Ярости не место под нашей крышей. Мы должны оставить ее позади.

— Боже, что за бред собачий, — фыркнула молодая женщина, вытягивая ноги. — Передай ей, что она сука. Глупая старая слепая корова.

— Вы слепы, — сказал он терапевту. — Вот же она сидит.

— Ради Бога, Барт. Перестань изображать паиньку. Она сука. Скажи ей об этом в лицо.

— Нет!

— Что случилось, Бартон? — спросила терапевт. — Что она говорит?

Бартон закрыл рот и помотал головой. Молодая женщина наклонилась к нему и зашептала в ухо. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и рука прошла сквозь ее лицо.

— Ну, скажи, — подзуживала призрачная девушка, — и еще лучше вдарь ей как следует. Разбей ее самодовольную рожу. Это будет настоящая терапия.

Бартон вскочил на ноги, размахнулся и ударил… призрака. Кулак прошел насквозь. Барт застонал и медленно повернулся к врачу, которая быстро делала записи. Неуспокоенная душа расхохоталась.

Я сжала кулаки и повернулась к Кристофу.

— Можно, я ее тресну? Хорошая оплеуха ей не помешает…

— Мы сделаем кое-что поинтереснее. Но сначала отыщем других.

Призраки выдали себя сами, только не запугивая пациентов, а болтая об этом. Никто не знает, почему некоторые пациенты психбольниц способны видеть духов. Может, психические заболевания истончают грань между возможным и невозможным и мозг душевнобольных, как мозг детей и животных, не ограничивает восприятие. Может, это отдаленные потомки некромантов, чьи семьи отошли от сообщества сверхъестественных сил. Когда они начинают слышать голоса и видеть призраков, все вокруг заключают, что это психическое заболевание.

Итак, едва мы увидели четверых типчиков, весело обсуждавших, как им удалось заставить очередного пациента напрудить в штаны, сразу стало понятно, что они и есть наша цель. А если мы ошиблись, тогда это первая психбольница в мире, принимающая на работу членов государственного института садистов.