Алия Якубова - Война на личном фронте

Я стала зверем, и передо мной будто отдёрнули штору. Все чувства многократно усилились, от чего ночь стала ещё ярче. Где-то далеко пасся олень, и ветер донёс до меня его запах. Мне сразу же захотелось ощутить вкус ещё тёплого мяса. И ещё я чувствовала какой-то азарт.

Вокруг меня была стая, почти сотня покрытых мехов существ. И Иветта была здесь, среди них, но уже в облике огромной чёрной, как ночь волчицы. Глория тоже сменила облик и выделялась среди вервольфов чистым белым пятном.

Все походили на сжатые до предела пружины. Перетаптывались с лапы на лапу, в ожидании сигнала. Некоторые даже поскуливали. И вот Иветта издала высокий и резкий рык — это и было сигналом. Все устремились в лес и растворились в нем.

То, что было потом, для обычного человека показалось бы дикостью, а для нас слилось в одном слове — охота. Разделившись на группы, около десяти оборотней в каждой, мы рассеялись по лесу. Сейчас мы были не людьми, а хищниками, преследующими добычу.

Ах, это сладкое чувство погони, когда ощущаешь страх, ужас спасающегося бегством животного. Потом прыжок, удар, и ты уже вгрызаешься в трепещущую плоть, пасть наполняет вкус крови, чувствуешь, как жизнь покидает жертву.

Ночь наполняют чавкающие звуки, изредка разбавляемые треском ломающихся костей. Еда, этим сказано все. Финал Большой Охоты.

Инга и остальные кошачьи пожелали охотиться со мной, Иветтой и Глорией. Но вожаку и мне все предоставляли право первого удара и первого куска. Все это было мне в новинку. Ведь мы — не волки, и предпочитаем охотиться в одиночку или, в крайнем случае, парами. Но все, вроде, чувствовали себя комфортно.

Глава 6.

Утро близилось. Было где-то около пяти. Я, все ещё сохраняя звериный облик, растянулась на той самой поляне, прямо на траве. Вся моя морда, и не только, были измазаны оленьей кровью. Чувствовала я себя объевшимся удавом.

Рядом, прижавшись ко мне мохнатым боком, лежала Иветта, возле которой свернулась клубочком Глория. С другого моего бока примостилась Инга, хотя ей это слово не совсем подходило. В облике тигрицы она была прекрасна. Это более чем странное единство согревало, успокаивало.

Остальные тоже находились здесь, в таком же состоянии благостности, послечувствия, если хотите. Сейчас между нами рухнули все стены, мы были едины. Были семьёй. Стаей. И это казалось таким простым, понятным.

Поляна, казалось, являлась центром притяжения. Все после охоты стягивались сюда и ложились, садились бок о бок с остальными. Эдакая идиллия.

Движимая каким-то порывом, я положила морду на лапы Иветты, и она опустила свою голову на мою. Чёрный мех перетекал в чёрный мех. Я закрыла глаза, прислушиваясь к лесу, ветру, себе самой и сердцу Иветты, стучащему возле моего уха. В этот момент я открыла ей частичку себя, той себя, которая пришла из прошлой жизни. Между нами будто была связь. Возможно, то, что я являюсь кайо Иветты не просто слова, красивый титул. Но думать об этом сейчас не хотелось.

В десятом часу я стояла на пороге собственной квартиры. Вид у меня был весьма взъерошенный, а волосы вообще напоминали ёршик для мытья посуды. Запасная одежда очень пригодилась, равно как и вода с бумажными полотенцами. Я насилу соскребла с себя давно засохшую оленью кровь. И то не до конца. Только чтобы не шокировать людей по пути домой. Правда, что тут идти? От машины к подъезду.

И все-таки, не смотря на ранний час и практически бессонную ночь, я чувствовала себя бодрой и совсем не усталой. Когда ты выпускаешь своего зверя — это… очень стимулирует.

Тина ещё спала, я слышала её ровное дыханье. Поэтому я постаралась войти как можно тише. Никаких явных разрушений в квартире не было, значит, ночь прошла спокойно. Это подтвердила Миу, как всегда вышедшая меня встречать.

Сумку я оставила прямо в прихожей. Но мне все-таки пришлось зайти в спальню, чтобы взять нормальную одежду. Я старалась действовать очень тихо, и все же, закрывая шкаф, услышала сонное:

— Лео… ты пришла?

— Да, Тина. Спи…

Похоже, она последовала моему совету. А я прошмыгнула в ванную. На мне все ещё было достаточно крови, которая засохла мерзкой коркой, от чего одежда противно липла к телу. То, что я спокойно переносила в зверином облике, в человеческом причиняло неудобства. Я с наслаждением подставила тело под тугие водные струи.

Вместе со мной в ванную проникла Миу. С некоторых пор это стало чуть ли не единственной нашей возможностью поговорить. Но она терпеливо молчала до тех пор, пока я не отскреблась достаточно, чтобы выслушать её. А когда заговорила, мне стало не по себе.

— Она плакала, — понятно, кого Миу имела в виду.

— Как? Почему?

— Что-то мучает её, разрывает её маленькое сердечко.

— Но что? — досадливо воскликнула я. — Тина старается не подавать виду, и не желает говорить об этом. Но ведь так я не смогу ей помочь! — я села на край ванны, обмотанная полотенцем. — Что же с ней произошло?

Живая фантазия тотчас нарисовала мне несколько вариантов, один хуже другого. А что если, не дай Бог, Тина пережила насилие? Если так — найду и убью! Такое нельзя прощать! Мои руки сами собой сжались в кулаки.

Нет, так или иначе надо все выяснить! Вдруг, сестре взбредёт в голову совершить какую-нибудь глупость?

— Возможно, все не так уж серьёзно, — попыталась успокоить меня Миу.

— Но для неё — серьёзно. Она переживает, — возразила я.

— И все же, думаю, твоя сестра не будет совершать необдуманных поступков. В этом она как ты.

— Хотелось бы надеяться. Во всяком случае, ей не надо привыкать к тому, что она оборотень.

— Да, а как прошла твоя встреча со стаей?

— Нормально, — пожала я плечами. — Теперь я кайо по всем правилам.

Ещё я рассказала ей о посетивших меня воспоминаниях, и о местных оборотнях — кошачьих. Закончила я рассказ словами:

— Такое ощущение, что их ко мне магнитом тянет!

— Практически так оно и есть, — промурлыкала Миу.

— То есть?

— Ты — одна из Сайши-Кодар. Сколько бы перерождений не произошло, этого не изменить. А значит ты выше их всех, и твоя сила и вправду их притягивает, притягивает детей Баст. Это как связь в стае, даже сильнее.

— Они помнят наши слова. Помнят патру.

— Патра… Дети Баст до сих пор так называют вожака? — заинтересовано спросила Миу.

— Да. Но не Иветту.

— Она не может быть патрой, она волк.

— И они не прочь называть меня так.

— Разве это плохо?

— Не знаю. Совсем недавно я была одиночкой, я носила это звание более четырех лет, и вдруг оказалась замешана в дела стаи по самое некуда. Не уверена, что мне это нравится, что я готова к этому.

— Но ведь ты более трехсот лет была генералом воинства Баст, — сочла нужным напомнить Миу.