Юлия Фирсанова - Освободительная кО/Ампания

— Батька-то где? — обратился Перн с вопросом к двум обнаружившимся внутри субъектам: тощему, маленькому парнишке и рослой, крутобедрой девахе.

— В погребе, — пробасила девица, нервно наматывая на руку толстую косу и покачивая во второй тяжелую чугунную сковороду.

— Пиво прячет, — подтвердил таким же низким голосом парнишка и, шмыгнув носом, просительно протянул: — Только вы, дядя Перн, сами ему про мордодрала скажите, нам-то, боюсь, он не поверит! Испужался слишком!

— Лады, — кивнул староста, откинул полосатую дерюжку дорожки и, играючи сдвинув родного брата стола, трудившегося на охране дверей, подцепил люк погреба у стойки. Отбросив крышку, Перн не полез внутрь, а лишь заорал, уклонившись от просвистевшей мимо его уха тяжелой кружки:

— Коут, вылезай, данам, спасителям Луговины, пивка поставь, да на стол собери!

— Ты что ль, Перн? — донесся снизу недоверчивый голос уже знакомого компании тембра.

— Нет, — рявкнул староста, начиная сердиться, — мордодрал над тобой изгаляется! Вылазь сейчас же, а то стол назад задвину и сиди там до следующего поворота колеса!

— Не задвинешь, — весело возразили Коут, — пиво-то у меня, да и жратва тоже!

— Папань, это и правда Перн, а с ним леди дан, пара спутников и защитник, — вступилась Тильда. — Вылазь, папань!

— Ну… коли так, — послышалось раздумчивое пыхтение, и над полом показалась почти лысая голова с лукавым прищуром карих глазок. Повертев ею по сторонам, Коут проворно выбрался из люка и, подбоченившись, властно скомандовал:

— Тильда, марш в погреб, курочки холодной, колбасок, окорока гостям на стол мечи, Донд, пива темного из той бочки, что с клеймом Тарима, нацеди три кувшина!

— Да, папаня, — откликнулись "дети" и скатились в подвал, куда попрятал всю снедь в ожидании нашествия мордодралов запасливый Коут.

А такой же худощавый, как его сын, трактирщик весело прогудел:

— Присаживайтесь, гости дорогие, прошу вас, вон к окошечку, самое лучше место у меня в зале, и светлое и удобное, и стол со стульями, а не лавками какими-нибудь!

"Интересно, как в него такой голос помещается?" — риторически полюбопытствовал Рэнд, заинтригованный несоответствием между тембром и телосложением.

"А что в Коута и Донда не поместилось, то Тильда за ними таскает", — находчиво предложила "рациональную" разгадку Элька, с оторопью взирающая на девицу, одной своей фигурой доказывавшую, что великаны существуют.

Через считанные минуты на столе, за которым расселись посетители и староста Перн, появились кружки, кувшины с пивом, холодное мясо, пара караваев мягкого хлеба, и свежая зелень — все, что нужно для важного разговора. Для дамы расторопная Тильда даже принесла воды и миску, сполоснуть руки с дороги. Леди оценила заботу очередным кивком и легкой улыбкой. Названный защитником рыцарь Минтаны одним махом осушил кружку пива, налил из кувшина еще, выпил снова, снова налил и запросто спросил, смакуя напиток по глоткам и жадно обкусывая целый окорок:

— Так что у вас тут вышло? Рассказывайте!

— Слухи-то о бандах хрялков и мордодралах до нас из Дорана только доходить начали, ну я покамест и решил пару ребятишек в старую крепость у Луговины отправить, — обстоятельно, с самого начала начал повествование Перн. Коут, возводивший за стойкой привычные горки посуды, навострил уши, детей, вознамерившихся "помочь", папаня шуганул прочь — кухарить. — Там хоть и развалины, а площадка на башне дозорной, однако ж, цела. У Вероны, даны нашей, штука одна отыскалась из старинных — злозор — трубочка с зеркальцем, если пакость какая поблизости бродит, так зеркальце темнеть станет и силуэт нечисти рисовать. А с башни злозор далече действует…

"Радиус применения заклинания расширяется", — пародируя Макса, занятого далеко от зеркала наблюдения "разделкой" мордодрала, вставила Элька.

— Вот ребятки наши шайку хрялков и засекли. Верона, она ж дана не боевая, все больше по целительству или совет ученый дать, с девками и детьми в лес ушла, да скот на дальние луга мы едва отогнать успели, как они явились. Думали мужиков сильных у нас много, да бабы не промах, отобьемся, не отдавать же тварям Луговину на разграбление! Да только, — Перн вздохнул и честно признал, кивнув в сторону Лукаса и Гала: — Не отбились бы, если б помощь не подоспела! Мы ж не воины, посекли бы хрялки нас в капусту. А так, вот что значит могущественные даны, хрялки — ублюдки свиные, и хрюкнуть не успели, как чистыми свиньями оборотились, а мордодрала дан Лукас уменьшил и в махонькую бутылочку засадил, а потом и вовсе испарил вместе с бутылью! О как!

Увлекшийся староста осушил свою кружку и бросил в сторону героев сражения слегка виноватый взгляд, словно извиняясь за то, что историю их подвигов поведал в красках самолично.

— Спасибо за рассказ, староста, — сухо поблагодарила Перна леди и приказала: — А теперь, если ты не против, нам бы хотелось поговорить со спутниками наедине.

— Да уж, конечно, у Твердыни Зад свои дела, беседуйте, Зад Си Дан, никто вас не потревожит, я скажу Коуту, чтоб двери трактира пока не открывал, — согласился разочарованный староста, даже не сделав попытки оспорить "предложение" Минтаны. Сильный и сметливый мужчина был готов сойтись с хрялками и мордодралами лицом к лицу, но не препираться с женщиной, тем более колдуньей. Перн оставил компанию и, перебросившись словечком с трактирщиком, вышел.

Минтана погладила ожерелье из зеленых камней на своей шее, опуская, как ощутил Лукас, чары рассеянного внимания, благодаря которым Коут и его ребята, периодически высовывающие с кухни любопытные носы, утратили к разговору за столом у красно-желтого окна всякий интерес, и спросила Д" Агара:

— Ты и твой сердечный друг оказались в этих краях случайно?

— Лукас, — после эдакого оригинального обращения до Эльки мгновенно дошли все намеки старосты и шутки толпы, — вас с Галом тут за гомиков принимают!

— Так вот что они их все спутниками именуют! — догадался и развеселившийся курьезной ситуацией Рэнд.

Брови Лукаса, поползшие вверх при словосочетании "сердечный друг", употребленном Минтаной, сделали попытку покинуть симпатичную физиономию галантного мага. Гал грозно нахмурился и спросил у Минтаны в лоб, слегка покраснев:

— Ты полагаешь, что мы любовники?

— Да, — спокойно, совершенно не понимая, с чего вдруг начал злиться высокий мужчина, подтвердила Минтана, пожевывая веточку петрушки.

— Теперь-то вы пожалели, что не взяли меня с собой? — коварно уточнила Елена. — Самое время извиняться и просить, чтобы я явилась и сняла с вас нелепые обвинения в нетрадиционной ориентации! На слово вам тут точно не поверят!