Юлия Фирсанова - Освободительная кО/Ампания

— Лукас, а нельзя ли это потрясающее создание сюда переправить? — попросил Макс. — Интересно было бы произвести кое-какие замеры его ментальных параметров и физического состава!

— Макс! — передернуло от отвращения эльфийку.

Компания удивленно воззрилась на технаря, а Элька покрутила пальцем у виска, наглядно показывая, что думает о его желаниях. Но маг, сочтя заказ более чем разумным, лишь кивнул:

— Постараюсь, мосье, мне и самому любопытно! Могу ли я только попросить у вас пустую бутылку с крышкой?

— На! Пожалуйста! — Макс вылил в рот последние капли и переправил Лукасу бутылку из-под любимой газировки.

Мосье маг поблагодарил Шпильмана легким кивком. Делая правой рукой пассы, Лукас решительно выставил бутылку горлышком по направлению к черному плащу и промолвил шепотом что-то, что своеобразная Элькина магия перевела как:

— Суть свою ты сохранишь,

Поменяешь лишь размер,

В заточенье угодишь,

Встанет накрепко барьер.

Тварь в плаще дернулась, словно сопротивляясь чему-то невидимому, и исчезла. Через сотую долю секунды мерзкое создание появилось в бутылке Лукаса. Маг торжествующе усмехнулся и крепко-накрепко завинтил крышку, затем перенесся к воину. Тот уже успел очистить меч от крови свинтуса и вложить в ножны. Лучезарно улыбаясь во все тридцать два зуба, Элька тут же задалась вопросом, а не больше ли их у Лукаса, по крайней мере, втрое, маг обернулся к толпе вооруженных сельчан, ошарашенных чередой стремительно развивавшихся событий, и с полупоклоном объявил:

— Прекрасный день, судари и сударыни! Смею вас заверить, что с нашей скромной помощью опасность, грозившая Луговине Эда, благополучно миновала!

Сельчане немного расслабились и даже заулыбались, с благосклонным любопытством разглядывая своих внезапных спасителей.

— Э-э-д, дык, наверно, вы правы, даны. Хвала Свету Лучезарному, вовремя вы поспели! Спасибо! Не знаю, как вас звать, — выступил из толпы один из самых высоких и, наверняка, самый широкоплечий мужик. Волосы его, чуть подернутые сединой, были схвачены плетеным ремешком. Одна из мощных рук играючи сжимала рукоять кувалды, а вторая нервно оглаживала кожаный фартук. — Я Перн, здешний староста.

— Меня именуют Лукасом, а моего молчаливого спутника — Эсгалом, — представился маг, воин кивнул, подтверждая, что мосье не сбрехал.

— Спасибо, значит, вам, дан Лукас и дан Эсгал, — повторил Перн. — Только растолкуй уж нам, пожалуйста, что с этими хрялками, которых вы в свиней обратили, делать надо?

— Теперь это совершенно обычные животные, Перн. Заклинание не имеет обратной силы, можете распоряжаться ими по своему усмотрению.

Мужики и бабы мстительно заухмылялись. Недобрые взгляды прошлись от мирно пасущихся свинок до острых ножей. А из толпы, раздвинув народ узкими, но острыми плечиками и тяжелой палкой, на вершину которой был прикручен нож, выбралась худая черноволосая женщина с пронзительными, как два голубых шила, глазами. Всучив свою палку даже не подумавшему спорить Перну, она с каким-то скрытым ожесточением дернула себя за толстую косу, и въедливо спросила:

— А куда вы мордодрала дели? Или он сбежал?

— Кого, сударыня? — не понял Лукас, красиво выгнув бровь.

— Мордодрала! — фыркнула баба с оттенком презрительного превосходства из разряда "все мужики тугодумы и тупицы" и скрестила руки, показывая, что намерена стоять здесь хоть до конца света, но дождаться ответа.

— Вы имеете в виду это создание? — маг продемонстрировал недоверчивой крестьянке бутылку с "черным плащом". Сельчане изумленно заахали.

— А кого ж еще, — не выказывая ни малейшего удивления, передернула плечами черноволосая стерва. — Ты что же, дан, мордодрала не признал? Вон когти какие, только кожу с лица сдирать да глаза жертве выколупывать!

— Теперь, когда сударыня указала на все эти приметы, разумеется, узнал, — подчеркнуто вежливо поклонился нахалке Лукас.

— Значит, свинтусов зовут хрялками, а эту тварюгу — мордодрал! — сделал важный лингвистический вывод Рэнд.

— Какие поэтичные названия! — восхитилась Элька, поподробнее разглядывая миниатюрное и уже совсем не грозное создание, грустно царапающее стекло крохотными когтистыми лапками в тщетных попытках выбраться на волю. — А мордодрал миленький! Можно я его себе после опытов Макса оставлю?

— Нет, у тебя уже есть мышь, — решительно отказал Гал. — Другим тварям в доме не место.

— И что с ним делать будешь? — продолжила допытываться черноволосая баба у Лукаса, тыча пальцем в бутылку с пленником.

— Пусть это не будет более вашей заботой, милая сударыня, — галантно ответствовал Лукас и переправил бутылку Максу. Прижав желанную добычу к сердцу, технарь радостно вскочил с кресла, едва не опрокинув стол, и устремился прочь из комнаты совещаний к своим приборам. Меч Гала потух, явственно показывая, что опасности больше нет.

— Эй, Нива, он назвал тебя милой, — заржал кто-то в задних рядах.

— Не для тебя, Мот, — рыкнула женщина и, вырвав у Перна свою палку, устремилась в том направлении, откуда раздался легкомысленно поданный голос.

— Да что со спутников взять, — поддержал кто-то приятеля с другой стороны, — для них все девки, да бабы на одно лицо.

— С тобой я тоже еще поговорю, Ринд, — пригрозила Нива.

— Ладно, ребятушки, натерпелись мы страху, и повеселиться не грех, — ухмыльнулся в густые усы кузнец, закидывая кувалду на плечо, как перышко, — только о делах забывать не с руки. Свинок сгоните пока в большой старый амбар за домом Берна, вещи их подберите, да ко мне на задний двор кузни оттащите, Эги и Марша, бегите за Вероной в лесную ухоронку, пусть детишки и бабы ворочаются, а Росик пусть в дальние луга к пастухам сгоняет. Как все соберутся, большую сходку объявлю. Надо помозговать, какую охрану у Луговины ставить иль еще чего. Одних дозорных-то не всегда достанет. Может, помощи в Доране просить отряд придется. А пока не глазейте попросту!

Два быстроногих парня и такая же легконогая женщина кивнули старосте. Передав свое оружие приятелям, троица наперегонки помчались к околице. Похохатывая над тем, как Нива гоняет Мота, сельчане принялись за дело. Десяток людей с хворостинами и длинными палками принялись сгонять в стадо животных, временно превративших село в мини-свиноферму. Еще несколько человек собирали оставшееся от хрялков оружие и шмотье. У запасливых крестьян оно не должно было пропасть без толку. Вот только собравшиеся закопать разрубленную воином тушу недоуменно ахнули — на месте ее падения еще была видна примятая трава, но кровь и само тело бесследно исчезло…