Рабыня аравийца - Лана Александровна Ременцова

буду только в двух. Ты станешь главной наложницей, от которой повелители хотят иметь детей. К таким наложницам мы относимся по — другому. И ваше анальное отверстие остаётся девственным навсегда, а вот в твоём ротике, хочу быть часто. — Его пальцы прошлись в воздухе по кругу напротив её рта. — Не хочу дотрагиваться до твоих сладостных губ грязными руками. Идём, нам пора. Запахнись. — Вытащил кожаный шнурок с одной из тонких косичек и протянул. — Завяжи на талии, а то твой халат никак не застегнуть. Не хочу, чтобы мои люди видели твою наготу. В случае главной наложницы это недопустимо.

— Почему ты думаешь обо мне только как о наложнице? — обвязалась шнурком и завязала узлом на талии.

Одна из его бровей изогнулась.

— А как же ещё ты хочешь, чтобы я к тебе относился?

Валийка не опустила взгляд, как он ожидал, а гордо подняла голову.

— Я — дочь повелителя валийцев и имею право стать твоей законной женой.

Он опешил от её наглости и рассмеялся.

— Ты точно ценарит. Зачем мне жениться на той, что мне и так уже принадлежит? Детей я в любом случае от тебя получу. У тебя будет самый высокий статус в моём доме. К тебе будут относиться с почтением.

— Ты получишь моё тело и детей, но тогда моё сердце и душу — нет. Плотская любовь с безразличным «ценаритом».

— Ты не будешь безразлична. Ты будешь также ждать каждой ночи со мной, как и я с тобой.

— Нет!

— Посмотрим, маленький ценарит. Хватит пререкаться, иначе ощутишь тяжесть моей ладони на своей розовой попке.

Аланда открыла рот, чтобы ещё что — то сказать, но он закрыл его своим и быстро просунул язык внутрь. Она изумлённо захлопала пушистыми ресницами, не понимая, что делать с его наглым языком. Касий пошевелил им и засосал её губы. Девушка чувствовала, что он очень ей нравится, сопротивляться не хотелось, но девичья гордость взяла вверх и она подсознательно начала давить ему в грудь обеими руками, чтобы оттолкнуть. Конечно, сделать это было невозможно. Касий отстранился сам. Взял её на руки. Подошёл к проснувшемуся годжаку и усадил ему на шею.

— Береги её. Она дорога мне. — Погладил его по шершавому носу. — Я скоро буду. Ждите меня здесь.

Зверь попытался встать. Но Касий строго посмотрел ему в глаза.

— Нет! Я сказал ждать меня здесь.

Годжак, нехотя улёгся обратно и положил морду на камень.

— Я скоро.

Вышел наружу и осмотрелся. Вокруг лес из местных кустарников, местами непроходимых, ветвистых и прямых: цвета вечернего неба и даже ночного. Листьев на них почти не бывает: раз в год и то не всегда и не на всех видах.

«Тут где — то должны быть воги и их норы с детёнышами» — Подумал и пошёл в сторону зарослей. На рассвете звуков почти не было, и он прислушался. Острый слух давал понять в какой стороне обитает живое существо. Прошёл немного, внимательно посматривая под самыми густыми кустарниками, излюбленное место вогов для выводка. Где — то пошарил руками, а где — то даже поломал ветки, разбрасывая ногами. Спустя некоторое время всё же наткнулся на нору. Присел на корточки и пошарил в ней, тут повезло: вытащил детёныша вога, тот сразу жалобно заревел, раскрывая уже большой, но беззубый рот. (Воги — беззубые огромные животные, могущие убить весом). После нашёл ещё двоих и довольный пошёл обратно. И всё бы хорошо, если б не подоспела их мамаша. Касий запросто мог убить её, если б не держал троих достаточной нелёгких малышей, которых не хотел отпускать. Иначе они бы убежали пока он разбирается с двухметровым вогом женского пола. А мясо детёнышей вогов сочное и нежное, гораздо нежнее взрослых особей. Ему хотелось накормить прекрасную валийку именно таким. Вог наступал. Касий приготовился. Животное ударило головой. Аравиец отбил его морду локтём. Вог заорал в виде рёва и бросился широкой грудью на обидчика и вора малышей. Однако внезапно раздался хруст кустов и в одно мгновение вылезший годжак откусил вогу голову.

— Ух. Ты вовремя. — Выдохнул. Кушай, а я пойду, пожарю валийке завтрак.

Зверь заурчал от ласкового голоса хозяина, принимая его уже точно за него. Касий поднял к пещере и вошёл, в надежде, что девушка ещё там. И когда не увидел её, проорал:

— Где она?

Годжак прилетел через пару минут. Аравиец в сердцах ударил детёнышей головами о стену и убил их, сбросив на пол, выскочил наружу. Зверь, чувствуя, что с хозяином происходит, пригнулся и принюхался. Касий пошёл за ним.

— Ищи её. Она нужна мне.

Годжак пошёл через кусты, обнюхивая всё вокруг. И вскоре они вышли к озеру. Мужчина расширил глаза, увидев, как девушка стоит в обнажённом виде на краю и расчесывает рукой длинные, влажные, густые волосы.

— Молодец. — Дотронулся до лапы зверя. Он не смог сдержаться от страха, что она убежала и, почти подбежав, схватил на руки.

Она испуганно вскрикнула.

— Почему ты ушла сама, когда годжак поспешил мне на помощь? — в его голосе слышались гневные нотки.

— Я всего лишь хотела помыться.

— А убежать ты не собиралась?

— Куда? Я — валийка и везде кроме Валивии меня ждёт рабство или смерть от вогов и годжаков. С тобой гораздо спокойнее.

— Ха. Ты очень умна. — Его взгляд опустился на её грудь. — Тебе надо одеться. — Голос слегка сел.

Она кивнула. Он поставил её на Горибию и отвернулся. Аланда взяла халат, набросила и подвязалась шнурком.

— Ты же уже всё во мне видел. Зачем отвернулся?

— Для себя. — Пробурчал.

— Я уже одета.

Касий повернулся обратно.

— Неужели ты не понимаешь? Я — мужчина, а ты — самая красивая женщина из всех, что я видел в жизни. Я не могу спокойно смотреть на твою наготу.

Она покраснела. Он рассмеялся.

— Прекрасный ценарит. Идём. Приготовлю завтрак.

Они поднялись к пещере. Касий развёл костёр, разделал детёнышей и начал жарить. Аланда никогда не ела ничего не подобного. Запах и нежное мясо ей понравилось. Годжак тоже хорошо насытился их мамашей.

— Нам пора. — Подсадил её на его шею и запрыгнул сам. Зверь расправил крылья. Раненое крыло уже было в норме, и взлетел. (Годжаки быстро восстанавливались)

— Я так хочу тебя, что скоро ты уже будешь казаться мне везде. — Его губы приятно щекотали ушную раковину. Ты будешь покорна?

— Я уже отвечала тебе: буду, но всего лишь как рабыня, без сердца и души.

— Душа тоже откликнется. — Он накрыл левой рукой одну её грудь и начал сжимать, а спустя минуту, уже поглаживал сосок под воротом халата.

— Не надо… — простонала, но Касий