Рабыня аравийца - Лана Александровна Ременцова

— У тебя нет выбора. И, главное, будь благодарна, что я не возьму тебя в грязи и пыли, а дождусь прихода в мою крепость и твоей полной подготовки, также как и меня подготовят служанки к незабываемой ночи с тобой, — прекрасная валийка. — Его голос сейчас имел строгий тембр, совершенно не требующий возражений.

— Я — принцесса валийцев и брать меня в грязи и пыли — страшный грех перед Воргангом!

— И это тоже. А я также верю и поклоняюсь Воргангу. Однако, наложниц, которых заполучил недавно от кочевого каравана, не спрашивал какого они происхождения и взял одну из них в грязи и пыли. После она ещё несколько раз вылизывала мой член от спермы. А ты — не повышай на меня голос, иначе будешь наказана.

Аланда снова отпрянула. В глазах бушевал огонь.

Касий рассмеялся.

— Даже в пещерной темноте твои глаза полыхают гневом, маленький ценарит.

Аланде понравился, что он сравнил её с самым большим сокровищем Горибии, о котором они только слышали.

Годжак, будто понимая, что его всадник в хорошем расположении духа, громко заурчал.

— Как ты оседлал его? — неожиданно изменила тему мягким голосом.

— Так сложилось. Он спас меня сам, когда Воксаилий горел из — за извержения вулкана в шахте, где мы добывали ценарит. А я спас уже с ним верного главнокомандующего Крака. Он свирепый аравиец. Я называю его Молот. Будь хорошей девочкой, иначе попадёшь в наказание к нему в руки под кнут. А Крак не имеет жалости к женщинам, особенно к провинившимся.

— Вы…

— Что? Варвары? — в его голосе уже слышалась насмешка.

Она кивнула.

— Согласен. Кровь предков бурлит в каждом из нас, и аравийцы всегда захватывали народы и земли. А сейчас, давай поспим. На рассвете надо искать дорогу к каравану, иначе Крак начнёт волноваться и искать меня. В итоге мы все вообще потеряемся надолго. Клади голову на плечо.

Девушка не стала противиться, тем более что здесь прилечь больше и некуда. Она медленно положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Вскоре он уже дышал ровно и дремал, а Аланда ещё долго не могла уснуть. Гуляющие рассказы в Валивии об аравийцах были еще и о том, что они не только кровожадные варвары, но и грязные с длинными засаленными волосами. А на деле, столкнувшись с этим аравийцем, всё оказалось совсем не так. От него пахло приятно: даже некой травянистой свежестью. Волосы были чистыми и опрятно уложены. С двух сторон в распущенных волосах спускались тоненькие косички с вплетённым чёрным кожаным шнурком. Также чистая льняная рубашка открывала верх груди и Аланда специально наклонилась чуть ниже, глубоко вдыхая его запах. Никакой вони. «Интересно. Значит не все рассказы о них правда? Или этот аравиец любит чистоту и часто моется? О, Ворганг, благодарю тебя хотя бы за это. Я бы не смогла находиться рядом с грязным и вонючим мужланом. Но он тот, кто оседлал годжака и все мы знали ещё с детства, что когда придёт этот всадник, выберет любых женщин и никто не сможет ему противостоять. Он выбрал меня. Я не хотела этого, но… такова моя судьба, как бы не противилась этому, мне всё же придётся сдаться. Надеюсь, он сдержит своё обещание и не возьмёт меня в грязи и пыли». — Мозг хоть и закипал от разных мыслей, но моральная усталость всё — таки сказалась, и её веки сморил сон.

Касию снился эротический сон:

«Юное совершенное тело валийки. Её призывно стоящие соски. Он аккуратно дотрагивается до них и поглаживает большими пальцами, от чего они заостряются ещё сильнее. Она изгибается навстречу его пальцам. Дыхание прерывается. Чувственный рот с этими пухлыми губами приоткрывается, и член хочет взорваться, а мозг не знает, куда ему хочется в первую очередь попасть в сладкую девственную щель или в этот зовущий рот. Руки уже ласкают её спину, и срывается стон».

Его глаза распахнулись. В пещере уже было светло. Годжак мирно спал. Пленница тоже, но он осознал, что это простонала она, потому что его левая рука на самом деле теребила её сосок, и он стоял как кончики морозии. Голова Касия поплыла, глядя на неё обнажённую в распахнутом халате и его губы опустились к соску, мягко засасывая его. Через минуту стон повторился, девушка проснулась, сразу поняв, что происходит и вздрогнула. Касий почувствовал её напряжение, усилием воли оторвался от прелестного соска и посмотрел ей в лицо. Оно казалось испуганным.

— Ты…

Он прислонил палец к губам валийки и отрицательно покачал головой.

— Не бойся. Я держу своё слово. Тебя приведут ко мне как желанную принцессу, в золоте и ценарите. Чистую, как слеза, и я буду для тебя таковым. Наши тела натрут ароматными маслами. А из ртов будет пахнуть свежестью морозии.

— Спасибо. — Прошептала и попыталась прикрыться. Касий помог ей встать и не дал сразу запахнуть халат, с вожделением продолжая, разглядывая её.

— Вы всегда бреете лобок?

Она покраснела.

— Нас приучили к этому с детства, и этим занимается самая приближённая служанка.

— Это так необычно. Никогда не видел гладкого — выбритого лобка у женщин, но мне нравится.

— Это… соблюдение чистоты.

— Согласен. — Его рука легла на него и слегка сжала. Аланда затаила дыхание. Тело напряглось до боли в икрах. — У тебя здесь такая мягкая кожа. — Горячие пальцы поглаживали, не позволяя большего. Он внимательно наблюдал за реакцией пленницы, в надежде увидеть не только страх, но и врождённый темперамент, так как соитие с ней для него имело сейчас в жизни первостепенное значение. Спустя пару минут такого изучения её гладкого лобка Аланда прикрыла глаза, и дыхание стало чаще.

— Тебе не противны мои руки — губы?

Она молчала.

— Отвечай. Это важно для меня… в случае с тобой.

— Нет.

— Тебе сейчас приятно?

Тихое «да» так обрадовало его, что он едва сдержался, чтобы не показать этого ей.

— Хорошо, значит, ты от природы темперамента и нас ожидают яркие ночи плотской любви. Я хочу с тобой всего того что никогда не делал ни с одной женщиной.

Девушка распахнула глаза. В них читалось удивление.

Касий улыбнулся и, убрав руку с лобка, дотронулся указательным пальцем до соска, который недавно с удовольствием посасывал.

— Например, я никогда не целовал ни одну женщину, ни так, не этак, совсем никак. Их тела были для меня всего лишь горячими дырками для удовлетворения мужских потребностей.

Зрачки валийки расширились.

— Да, мой дорогой ценаритек. Женщина может принимать тремя отверстиями.

Она попятилась и упала бы назад, если б он не подставил левую руку.

— Не переживай. У тебя я