Братья Бри - Слёзы Шороша

– Прощайте, – бросил ему Торнтон и сел в такси.

Лэоэли приблизилась к Дэниелу.

– Дэнэд! – сказала она тихо и взволнованно, голос её дрожал. – Я скучала по тебе. (Она провела рукой по его волосам, по щеке, приткнула голову к его плечу и заплакала.)

Из услышанных слов Дэниелу было знакомо лишь одно – Дэнэд, и он понял, что Лэоэли иностранка и говорит на своём языке. Но с этим голосом, с этими прикосновениями её руки, со взглядом, в котором были знакомые грусть и нежность, к нему вернулось чувство из сна, чувство к девушке по имени Лэоэли.

– Лэоэли, ты снилась мне.

Лэоэли отстранилась и вопрошающе посмотрела на него.

– Дэнэд, ты не говоришь на моём языке?

Дэниел взял её руку в свою, другой показал на оставленную открытой дверь.

– Лэоэли, это мой дом. Я прошу тебя пройти в дом.

– Дом, – повторила Лэоэли. – Я поняла, что ты сказал. Ты хочешь, чтобы я вошла в дом. (Она говорила и показывала рукой, о чём говорит. Легко было показать рукой «я», «ты», «дом».)

Дэниел провёл её в гостиную и предложил сесть в кресло, припомнив по ходу уборку, затеянную оптимистическим мальчиком. Лэоэли присела. Он переставил другое кресло так, чтобы сидеть напротив, и занял его.

– Дэнэд… Дэн, мы все беспокоились о тебе. Мэт был не в себе и всё убивался, что его не было тогда рядом с тобой. Ты понимаешь меня?

Дэниел услышал только два знакомых слова: Дэн и Мэт. То ли она сказала, что Мэт беспокоится о нём, то ли она почему-то беспокоится о Мэте… который остался там. Почему он остался там? Почему?..

– Лэоэли, ты в моём доме. Понимаешь? Ты в моём доме.

Она кивком показала, что поняла его, и сказала на своём языке:

– Да, я в твоём доме.

– Лэоэли, а Мэт? Почему Мэт не в моём доме? Почему Мэт не приехал вместе с тобой? – он спрашивал, и руки его неуклюже, беспокойно (более неуклюже и беспокойно, чем говорили руки Лэоэли) спрашивали о том же.

– Мэт не знает, где ты. Никто не знает, где ты: ни Фэлэфи, ни Малам, ни Семимес. Видел бы ты, как переживал Семимес. Он злился, что они недоглядели за тобой. Он упрекал и себя, и всех нас и всё время сопел, так страшно сопел. Я и не думала, что он может так страшно сопеть.

– Лэоэли! Я не понимаю! Ты говоришь о людях из своей общины. Я ничего не знаю о вас, не помню, ни черта не помню! Я спросил, где Мэт!.. Ответь, если можешь. Почему он не здесь?.. то есть почему Мэт не в моём доме? (Дэниел не заметил, как перешёл на крик, на тихий крик.)

Лэоэли приподнялась с кресла и, встав на колени подле него, взяла его за руки.

– Дэн, никто не знает, что я в твоём доме, – спокойно сказала она и, отпустив его руки, повторила, помогая своими: – Никто не знает, что я в твоём доме. Мэт не знает, что я в твоём доме. Дэн, ни одна душа не должна знать об этом: я нарушила закон.

Дэниел улыбнулся.

– Лэоэли, я понял. Мэт не знает, что ты приехала сюда, что ты в моём доме. Значит, тебе нельзя было рассказать об этом даже Мэту, – Дэниел принялся выстраивать некую логику в этой задачке, уже больше для себя – не для Лэоэли, но рассуждал вслух, иначе было невозможно. – Значит, твоя община противится нашим с тобой отношениям. Я понял: им что-то не понравилось, и они избавились от меня. Они стёрли мне память и избавились от меня. Но почему они удерживают Мэта?.. почему они удерживают Мэта?

– Дэн, Мэт не знает, что я в твоём доме, – ещё раз повторила Лэоэли.

– Я понял, понял. Встань, пожалуйста, – сказал Дэниел, поднявшись с кресла, и взял её за руки, чтобы помочь ей.

Лэоэли встала, и они оказались очень близко друг к другу, и Дэниел поймал себя на мысли (вслед за чувством, которое уже появлялось в нём… или во сне… или наяву, когда он был в общине), на неуместной мысли, что никогда не испытывал такого к Кристин. Он освободил её руки и отошёл к окну: он не мог позволить едва проявившему себя вкусу близости так некстати одурманить его.

– Лэоэли, у меня идея. Я хочу, чтобы ты посмотрела мой дом, тебе же интересно это?

– Дэн… я не понимаю тебя, – сказала она и так выразительно помахала руками, что он вычленил наконец слово «не понимаю», вместе с его мотающим головой, машущим руками и выпучивающим глаза значением.

– Лэоэли, я хочу… я хочу, чтобы ты… ты походила по моему дому, зашла в каждую комнату и всё посмотрела, – говорил Дэниел, «разъясняя» смысл слов руками и даже ногами. – А я подожду тебя здесь, в кресле. (Дэниел вернулся к креслу.) Смотри дом. Иди, смотри дом.

Лэоэли рассмеялась: её подзадорила эта забавная пантомима, сопровождаемая непонятными звуками (кроме тех, что составили слово «дом»), но истинной виной её радости было ощущение счастья… счастья снова быть вместе с Дэниелом.

– Я, кажется, поняла, Дэн. Ты хочешь показать мне свой дом.

– Дом, дом. Иди и смотри. Сама смотри. Я сажусь в кресло. (Дэниел плюхнулся в кресло.) Видишь, я уже сижу. А ты иди и смотри дом.

– С удовольствием, Дэн, мне это любопытно, – сказала Лэоэли, повернулась и пошла к двери.

Дэниел проводил её разглядывающим взглядом. «Как я скажу ей?..» – подумал он.

Не прошло и десяти минут… неожиданно (Дэниел даже вздрогнул) раздался голос Лэоэли, в нём ясно слышалось волнение:

– Дэн! Иди сюда!.. Дэнэд!

Он вбежал в свою комнату и сразу всё понял: её встревожил шарик на ладони, который она увидела на экране монитора. Радость блеснула в его глазах: «Она знает!»

– Дэн, почему Слеза… там? – спросила Лэоэли, рукой указывая на рисунок, а глаза, в которых были обеспокоенность и упрёк, уставив на Дэниела.

– Что не так, Лэоэли? Что я сделал не так? Я вижу по твоим глазам, что я сделал что-то не так. Нет… ты не понимаешь меня. Что это? Что это за шарик? Можешь мне объяснить, что это? Лэоэли, что это?

– Дэн, спроси меня ещё раз. Думаю, я поняла тебя. Но спроси ещё раз.

– Что она сказала? – подумал он вслух и спросил: – Что ты сказала?

Лэоэли не отвечала.

– Лэоэли, это, – Дэниел обвёл комнату рукой, – мой дом. Что это? – Подойдя к экрану, он ткнул пальцем в шарик и повторил: – Что это?

Лэоэли прижала руки к лицу, прикрыв пальцами глаза. «Он не знает… не помнит. Почему он не помнит?» – подумала она и, отняв руки от лица, словно оставила Дэниелу свои глаза… ни слов, ни рук, ни ликов вокруг глаз… одни глаза… Отчаяние. Дэниел увидел в её глазах отчаяние.

– Я потерял символ вашей общины? И за это они отняли меня у меня и изгнали меня?.. и будут удерживать Мэта, пока я не верну его? Лэоэли, у меня нет вашего шарика! – Дэниел развёл руками. – И я не знаю, где он! Понимаешь? У меня, – он ткнул пальцем себе в грудь, – его, – он показал на шарик на экране монитора, – нет.

– Я поняла, Дэн. У тебя, – она коснулась его рукой, – Её, – она показала на рисунок, – нет.

Потом села на стул и снова закрыла лицо руками. «Как же мы теперь?.. Что я наделала? – думала она. – Фэлэфи, дорогая, подскажи, что нам делать. Придумай что-нибудь и подскажи, шепни мне на ухо – я услышу. Зачем я отпустила художника? Зачем взяла с него слово? Он помог бы нам. Только он мог выручить нас».

«Вот почему ты здесь. Ты пришла за шариком… за символом вашей общины. Ты здесь, а Мэт остался там. Тебе нужен шарик, чтобы обменять его на Мэта. Ты хочешь, чтобы этот горбун Малам признал меня достойным или, по крайней мере, позволил мне общаться с тобой. Ты пришла тайно. Ты хочешь быть со мной, но не хочешь порвать с общиной: эти узы святы для вас. Я тоже хочу быть с тобой. Но из общины меня попёрли… Откуда ты? Из какой страны перебралась твоя община?.. Скорее всего, из Восточной Европы: у меня в мозгах ни одного словечка из твоего языка», – так думал Дэниел, пока не наткнулся на идею.

Он сел за компьютер рядом с Лэоэли – пальцы побежали по клавишам… На экране появились картинки – первые виды далёкой страны.

– Лэоэли, смотри. Узнаёшь? Это твоя родина?.. твой дом?

Она отрицательно помотала головой.

– Конечно: пальцем в глобус не очень-то подходящий способ… Я не поинтересовался: ты пользуешься компьютером? – спросил Дэниел, помогая себе и Лэоэли руками.

– Нет.

– Ну вы даёте там. Правильно, что к нам переехала. Ладно, попробуем подключить к поиску логику. Лэоэли, моё имя – Дэн. Твоё имя – Лэоэли. Скажи имя твоего дома… имя твоего дома.

– А, поняла! Дорлиф.

– Дорлиф?

– Дорлиф.

– Вроде слышал. Вводим Дорлиф… Хм, нет ничего. Напишем иначе: Дорлеф. Из географии – ничего. Остаётся пальцем в глобус. Не переживай, доберёмся до твоего дома… Как тебе эти фотки? Похожи на твой дом?

– Нет, – сказала она на своём языке.

– Понятно. Поедем дальше… Смотри, какой симпатичный мост. Не ходила по нему?

…Разнообразные виды сменяли друг друга – Лэоэли одинаково мотала головой или говорила «нет».