Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

Лет через пятьдесят то, что произошло, вообще утратит всякое значение. Все свидетели будут мертвы, а имени Мервана Ма никто и не вспомнит!

Какой же он глупец, этот Мерван Ма!

Вскоре Глас Бога уже лежал в постели. Его раны оказались не столь серьезны: лишь небольшие порезы и ушибы. Ятолы, пришедшие осведомиться о его самочувствии, выразили глубокое сожаление, что такие опасные заговорщики, как Мерван Ма и Джеста Ту, сумели проникнуть во дворец.

— Где Джеста Ту? — спросил Дуан Маду Ваадана.

— Мертв, Глас Бога, — ответил ятол. — Твой приказ выполнен, хотя всем нам доставило бы огромное удовольствие собственными глазами увидеть, как его публично сжигают на площади перед дворцом.

— Он слишком опасен, — пробормотал Эаким Дуан.

— Конечно, Глас Бога, — с поклоном отозвался Маду Ваадан. — А пока мы больше не будем тебя беспокоить. Тебе нужно набраться сил. Уже начинают поступать первые сообщения о сражении у Дариана.

— Тогайский Дракон потерпела поражение? — Дуан взволнованно приподнялся на постели.

— Пока нет, Глас Бога, — ответил ятол, — Но ждать осталось недолго: бежать ей некуда.

Чезру откинулся на подушки, слегка успокоенный этой мыслью.

И снова бехренцы бросились на штурм, однако и на этот раз их атака захлебнулась.

— Нельзя продолжать бросать наших солдат на стены, — осмелился высказать мнение Шаунтиль после того, как очередной штурм Дариана закончился неудачей.

— Город уже давным-давно должен был пасть! — заорал ятол Бардох, кипя от ярости.

— Согласен, но этому препятствует огнедышащий дракон, — возразил чежу-лей. — И, кроме всего прочего, мы недооценивали силу предводительницы тогайского войска. Она одержима демоном, так утверждают мои солдаты — те, кому удалось выжить после встречи с ней. Стоит им прорваться на каком-то участке стены, как эта женщина тут же появляется там с пылающим мечом.

Ятол Бардох обрушил стиснутые кулаки на стоящий перед ним маленький столик с такой силой, что тот свалился на пол.

— Город будет моим! Ты должен добиться этого — и как можно скорее!

— Если мы будем продолжать атаки и каждый раз откатываться назад, оставляя позади сотни убитых, ты столкнешься с тем, ятол, что в один далеко не прекрасный момент солдаты просто откажутся выполнить твой приказ.

— Что же, ты советуешь мне отказаться от Дариана? — словно не веря своим ушам, спросил Бардох.

— Разве я сказал такое? Все обстоит не так уж плохо. Мы можем пополнять припасы, а она нет. Судя по всем донесениям, ее дракон уже не в силах подняться в воздух, он тяжело ранен и совершенно выбился из сил.

— Так что же ты предлагаешь?

— Осаду, — отозвался Шаунтиль. — Тогайский Дракон не может рассчитывать на прорыв, даже если предположить, что он ей удастся. Вне защиты стен ее войско будет разгромлено в считанные часы. Я предлагаю осаду. Пусть ру едят своих лошадей!

Гайсан Бардох злобно ухмыльнулся.

— Им это вряд ли придется по вкусу.

— Нужно начинать осаду, — повторил Шаунтиль. — А когда добьемся своего, то потребуем безоговорочной капитуляции, а потом повесим на городских стенах эту женщину и ее командиров, убьем дракона, а остальных ру отпустим в степи.

Ятол Бардох с сомнением посмотрел на чежу-лея.

— А может, лучше предложить сдаться только ей самой и дракону? А потом, когда оба будут мертвы, для виду отпустить остальных ру, подкараулить их и уничтожить всех до единого?

Шаунтилю, честному воину, этот план был не слишком по душе, но он не стал спорить с господином.

— Я позабочусь о том, чтобы организовать осаду, исключающую возможность прорыва, — только и сказал он. — После того как будут приведены в порядок катапульты, мы снова сможем начать обстрел города.

Спустя некоторое время к восточным воротам Дариана приблизился всадник с белым флагом в руках. Объявив, что город осажден, посланец потребовал безоговорочной капитуляции Тогайского Дракона.

Тогайранские воины, слышавшие его слова, заверяли Бринн в готовности умереть, но не выдать врагам отважную предводительницу.

Высоко ценя их поддержку, девушка тем не менее прекрасно понимала всю безысходность ситуации. Она вглядывалась в лица окружавших ее воинов, спрашивая себя, долго ли сохранится эта поддержка и насколько сильна будет их решимость, когда в животах заурчит от голода.

Ятол Перидан подкараулил ятола Маду Ваадана на выходе из темницы.

— Ты сказал Чезру, что Джеста Ту мертв, — заметил Перидан. — С какой целью ты его обманываешь?

— А тебя разве не заинтриговали слова этого мистика?

Собеседник Маду Ваадана нехотя кивнул.

— Чезру говорит, что все это просто хитроумная уловка, — не преминул, однако, добавить он.

— Много лет назад здесь, в Хасинте, жил брат моей матери, — сказал ятол Маду Ваадан. — Он часто рассказывал мне о чуде Возрождения, об удивительном благословенном младенце, который лучше иного взрослого разбирался в учении ятолов и, казалось, имел полное представление о состоянии дел в Бехрене. — Говоря это, он не отрывал от Перидана многозначительного взгляда. — Как будто обладал мудростью веков. — Его собеседник при этих словах отпрянул. — Остальные уже собрались?

Ятол Перидан снова кивнул.

Позже в тот же день Маду Ваадан встретился со всеми съехавшимися в Хасинту жрецами-ятолами и в открытую поделился с ними подозрениями, инспирированными словами Мервана Ма. По его мнению, все вместе выстраивалось в законченную картину, в то время как любая другая попытка объяснить случившееся обречена на провал. Мерван Ма, напомнил Маду Ваадан, был назначен правителем Дариана, а впоследствии, как сообщалось, погиб от руки тогайранской рабыни. Этот юноша занимал довольно высокое положение — и не в таком уж отдаленном будущем должен был занять еще более высокое, и у него, на первый взгляд, не было никакого резона переходить на сторону явно обреченных врагов Бехрена.

Маду Ваадан сегодня утром беседовал с Астамиром, и мистик объяснил ему, как все произошло с бывшим доверенным помощником Чезру.

Встреча продолжалась недолго. По окончании ее ятол Маду Ваадан повел собравшихся — всего их было двадцать три человека — в покои Эакима Дуана.

— Дракон? — вскинулся тот.

— Ятол Бардох продолжает сражение, — ответил ятол Де Хамман.

— Я принес священный сосуд, Глас Бога, — заявил Маду Ваадан. — Церемония жертвоприношения поставлена под угрозу, но мы надеемся устранить эту напасть.

— Хорошо, — ответил Чезру. — Только надо как можно лучше очистить сосуд, уничтожить все следы магического камня, вправленного в его дно — я не сомневаюсь в этом — предателем Мерваном Ма.