Анна Хель - Дорога к предательству

— Как… ты можешь так легко забыть…

— Я никого и ничего не забыла! И я, вместо того, чтобы кидаться обвинениями в друзей, собираюсь отомстить за тех, кого потеряла! Я собираюсь отправить в чертоги Анатаса всех чешуйчатых гадов до единого, где они будут преданы вечному забвению!

Сестра герцога опустила голову и очень тихо произнесла:

— Простите меня все. И… сейчас мне действительно нужно побыть одной.

— Она так и не позволила Виру прийти сюда? — спросила я у Астарта, когда стих удаляющийся звук шагов Райаны.

— Нет… — вздохнул аглар. — Не так я представлял возвращение Раи спустя столько лет.

Честно говоря, и пусть этот пресветлейший эльф не обижается, Виренеруаниэля было просто по-человечески жалко. Астарт как-то рассказывал, что правитель Ар'эрэль перенес внезапное исчезновение Райаны едва ли не хуже самого аглара. И теперь, когда предмет его многолетнего беспокойства наконец вернулся домой, ему оставалось только терпеливо ждать, пока сестра герцога решится взглянуть ему в глаза.

Астарт вдруг помрачнел и нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то, а затем направил пристальный взгляд на меня, заставив почувствовать себя более чем неуютно.

— Боюсь, мы с Ирой тоже вынуждены вас оставить, — обратился аглар к д'рахмам и не-мертвому.

— Почему это? У меня еще остались великие планы относительно этой чудесной хорошо прожаренной птички.

— Ира, пойдем со мной, — тон Астарта был настолько напряженным и не допускающим возражений, что кусочек опрометчиво откушенного мяса застрял в горле. — У нас гости.

Лардан разобрался в ситуации куда лучше меня. Он оторвался от философского созерцания заставленного яствами стола и произнес:

— Ты уверен, что Ирида готова к этому разговору?

— У нее нет выбора, некромант. Скользящая сама встала на этот отнюдь не простой путь.

— О чем вы вообще? — не выдержала поэтическая душа Алема, которому в конец надоело сидеть и не понимать что происходит.

Дарлема безмолвно поддержала его.

— Дело в том, — начал Дан, не обративший на гневные взгляды Астарта ровно никакого внимания. — Что Валария решила выйти из тени.

— Так, — я встала на ноги, опираясь обеими руками о стол и не видя перед собой совершенно ничего. — Значит, чтобы поговорить с собственной дочерью, необходимо убить мирок, другой, да? Я с ней поговорю. Так поговорю, что геенна огненная ей раем покажется!

— Придержи свой гнев, Ира, — Аст одернул меня, понимая, что я медленно, но верно съезжаю с катушек. — В таком состоянии ты только усугубишь ситуацию. А разбираться с последствиями потом мне?

На голову словно ушат холодной воды вылили. Я растерянно похлопала глазами и выдавила:

— А как прикажешь себя вести? Пойти к ней и сказать что-то вроде: «здравствуй мамочка, давно не виделись, я так скучала»?!

— Если потребуется, то так и скажешь, — невозмутимо вмешался Лардан. — Герцог прав, сейчас не время для семейных ссор.

— Ох… — я закрыла глаза рукой и снова опустилась на стул. — Я не думаю, что смогу сдержаться, когда увижу ее. И… я боюсь. Она ведь совсем не та, кого я знала, верно? Совершенна другая женщина, которую я должна звать матерью.

— Не бойся, — Астарт подошел совершенно бесшумно и положил горячие руки мне на плечи. — Ты справишься. Я буду рядом с тобой, и не дам сорваться, обещаю.

Зря я боялась, что закачу грандиозный скандал со всеми спецэффектами, на которые только способна. Весь гнев, все негодование сошли на нет, когда взору предстала гораздо более стройная фигура, чем я помнила, обращенная лицом к окну. Она стояла невыразимо прекрасная, одетая в зеленое длинное платье, шелк которого загадочно переливался в солнечных лучах, и гордо расправленные плечи, казалось, не могли согнуть никакие тяготы. Незнакомка, которая когда-то была моей матерью, и сейчас сложившая изящные руки на груди, даже не обернулась на звук открывшейся двери. Совершенное творение создателя не могло быть просто человеком, работающим в ночные смены в городской больнице. Это была женщина привыкшая властвовать и смотреть на мир с высока.

Я почувствовала, что ноги отказываются держать меня, но лишь взглянув на Астарта, готового в любой момент подставить руку, преисполнилась отвращением к самой себе. Наперекор смуте, царившей в душе, я выпрямилась, готовая не ударить в грязь лицом перед этой женщиной.

— Здравствуй, Валария.

Она наконец обернулась, и сердце пропустило пару ударов, узнавая в молодом лице знакомые и родные черты. Мама улыбнулась, будто и не замечая моего намерения держаться на расстоянии.

— С каких пор ты стала звать меня по имени?

— С тех самых, как ты исчезла и предоставила ничего не понимающей дочери самой разбираться со своими проблемами, да еще и регулярно подбрасывать последние.

— Не держи на меня зла, это было необходимо. Как иначе я могла возложить на тебя ответственность, соизмеримую с бременем создателя.

— Не преувеличивай значимость своих дел. Интриги всегда были и останутся чем-то, что никогда не будет достойно уважения.

Наш премилый разговор был грубо прерван звучным мужским смехом, и только тут я заметила странного аглара, с комфортом расположившегося в кресле герцога. В данный момент он буквально сгибался пополам в приступе веселья, но все же смог через силу выдавить:

— А дочурка-то, как я погляжу, достойна мамочки.

— Агварос, — с обманчивым спокойствием улыбнулась Валария, мельком взглянув на аглара. — Ты думаешь, что сейчас уместно так себя вести?

— Размышлять над подобной ерундой — твой удел, скользящая, а я всегда следую лишь своим желаниям.

— Как же вы при этом еще живы остались, позвольте спросить? — я припомнила личность нашего гостя и решила обратить на себя внимание.

Единственным желанием, которое наверняка отчетливо читалось у меня на лице, было приложить вольготно рассевшегося Агвароса чем-нибудь тяжелым, да посильней. Теперь я стала потихоньку понимать, почему Астарт при звучании его имени приходит в состояние неконтролируемой ярости. Все от манеры говорить, до мельчайшей мимики аглара, вызывало дикое желание деть куда-нибудь руки, желательно вооруженные чем-нибудь острым.

— А это, девочка, результат многолетней практики, — оскалился Агварос, демонстрируя мечту стоматолога. — Искусство в некотором роде.

— Оставь свою убогую философию на потом, Агварос. Так же, как и ты, Валария, свои попытки разрушить отношения с Ирой до конца. Раз вы оба соизволили явиться собственной персоной, то вам есть, что сказать. В таком случае, не тяните и выкладывайте. Или убирайтесь к Анатасу, где вам самое место.