Юрий Силоч - Олаф, глупый король (СИ)

— А вы разве не знали, мой дорогой Капитоль? Целых четырех.

Послышались смешки.

Олаф попробовал продолжить свою речь, но его постоянно перебивали, злобно шутили и смеялись, будто короля в зале не было. Олаф налился краской, и сидел, как ударенный пыльным мешком по голове, борясь с укоренившимся страхом перед благородными.

— Я вообще не могу понять, зачем мы здесь собрались. — сказал сухой седовласый старик, как понял Олаф из досье — богатейший человек Мнморта — герцог Вольки, по словам Асгрима, возглавлявший заговор против короля, — Чтобы послушать, как какой-то смерд требует с нас денег? Я ухожу.

— Сядьте, Вольки! — раздался из-за спинки кресла Олафа неожиданно жесткий голос шута, — Сядьте, и будьте любезны дослушать его величество.

— Отлично. Мне приказывает еще и шут. — презрительно скривился Вольки, — Я не собираюсь подчиняться кому-либо в этом зале. Денег у нас нет. По-крайней мере, для вашего нелепого короля.

— Деньги не для короля. — послышался вдруг тихий голос Олафа, смотрящего куда-то вниз невидящими глазами

Все затихли, а Олаф продолжил:

— Деньги для Мнморта. — король поднял взгляд и смотрел на Вольки так, будто собирался прожечь в нем дыру, — Вы все здесь предаете не меня, вы — предатели Мнморта. Королевству нужно золото. Вы же знаете это. Без него Мнморт сожрут соседи!

— Сожрут… — фыркнула дама, обращавшаяся ранее к Капитолю, — Я решительно не вижу ничего плохого. Даже если Мнморт и захватят — у нас будет нормальный король. Который уважает вольности дворянства, который ценит его. И король с нормальной родословной, а не какой-то немытый крестьянин!

— Когда нам понадобится мнение придворной шлюхи, баронесса, — язвительно заметил шут, — Мы его спросим. До тех пор предлагаю вам молчать.

Присутствующие взвились. Разговор пошел на повышенных тонах, больше всего возмущалась, разумеется, обозванная шлюхой баронесса Брук.

— Нам не нужен такой король! Мужлан! — кричала она.

— Я никогда! Слышите, никогда не буду ничего платить смерду! Я обязан платить лишь королю! — это уже Вольки потрясает в воздухе кулаком.

— Не заплатите по закону — все отдадите! Все заберу, до последнего медяка! — угрожал Олаф, на что его обозвали трепачом и пустозвоном, отчего король едва не полез в драку.

Дело запахло жареным, и шут, отпускавший до этого колкости в адрес всех присутствующих благородных господ, внезапно крикнул «Стража!».

В тот же миг комната наполнилась гвардейцами, что скрутили все дворянское собрание, несмотря на их протесты и угрозы, и вытолкали за дверь.

В зале мгновенно воцарилась тишина, слышно было лишь тяжелое дыхание разъяренного Олафа, который едва не начистил нюх Вольки.

— Какие скоты, подумать только… Какие же скоты… — бормотал он, с перекошенным от ярости лицом, — Это ж надо, барон… «Смерд немытый», «крестьянин вонючий», «нелепый король», «пустозвон»… Я им покажу, ох, я покажу им… Барон! — обратился он к шуту, — Придумайте что-нибудь такое, чтоб также как я себя чувствовали! Налоги новые введите, правила какие-нибудь. Чтоб все-все отобрать у этих… — Олаф завернул длинную тираду, в три этажа, да с загибом.

Шут, улыбнувшись, посмотрел на Олафа (а король-то, оказывается, не такой уж и рохля!):

— Стало быть, ваше величество, я теперь главный хранитель казны Мнморта?

— Да. Называйте себя как хотите, какую угодно должность берите, только чтоб эти сволочи у меня света не взвидели. — Олаф поднялся, и быстрыми дергаными шагами покинул зал. За дверями его ожидал советник.

— Напомните мне, милсдарь, за что старый король не любил это сборище подонков?

— Интриганство, лень, бездарность, моральное разложение, полнейшая бесполезность для Мнморта при огромном количестве прав и вольностей. — без запинки оттарабанил советник.

— Вот-вот… — пробурчал Олаф себе под нос, — И я о том же…

8

«Сим докладываю вашему величеству, что я, Грельви, сын Вагни, назначенный королевским Инспектором Опочивален, во время проверки в опочивальне баронессы Брук столкнулся с явным непочтением со стороны вышеназванной особы.

Повествую обо всем по порядку.

Во исполнение нового закона Вашего Величества о налогах на роскошества, блуд и пьянство, ваш покорный слуга направился с проверкой в особняк барона и баронессы Брук, что на Драгоценной улице.

Со мною было двадцать человек гвардейцев (полный подушный список в конце доклада), а сам я был снабжен верительною грамотою Вашего Величества, оговаривающей мои обязанности.

По приходу к особняку и просьбе отворить ворота, служка баронессы Брук ответил нам неучтиво, и сказал, чтобы шли мы не в особняк баронессы, а в места другие, королевского инспектора и гвардейцев недостойные, а грамотою от Вашего Величества подтерлись все по очереди.

Двери сломав и слегка повредив служку баронессы (в чем беру вину на себя и раскаиваюсь искренне), мы прошли в особняк с целью проверить опочивальню.

В опочивальне картина нас ждала следующая — баронесса Брук незаконно, не оповещая об этом соответствующий приказ, распутничала с собственными же слугами, коих было четверо, и среди коих находилась даже одна девица.

На вопросы мои, уплачены ли соответствующие налоги на сношение, ответила она криком и оскорблениями, требовала уйти немедля, угрожала и даже порвала верительную грамоту почти пополам (порванная грамота, шерифом уликой называемая к докладу приложена). Полюбовники ее напасть на меня попытались, однако, гвардейцы короля, вовремя вызванные, их утихомирили, немного, как и служку привратного, повредив (о чем я не сожалею, ибо напали они по своему разумению).

Баронесса кричала на нас словами непристойными, дворянскому званию ее несоответствующими, и платить отказывалась вчистую, и из-за того, пришлось мужа ее, барона Брук, искать по всему дому, и в подвале его найти, в состоянии совершенно непотребном, возле винной бочки сидящим и возлияниями обильными занятым, в связи с чем мною было принято решение оштрафовать данного благородного господина еще и по статье «пьянство». Услышав про штрафы, барон Брук начал, подобно жене его, буянить, но был быстро успокоен силами гвардейцев.

По прошествии времени, барон и баронесса смирились с участью, их постигшей, в преступлении раскаялись (немало тому поспособствовал приказ Вашего Величества взимать налоги имуществом движимым, в случае невозможности оплаты деньгами).

Мною составлен был подробный рапорт вашему величеству о платах, четой Брук произведенных:

— За каждого ейного полюбовника (и за девицу в том числе), по 5 золотых Харальдов, равняется двадцать Харальдов.