Маргит Сандему - Скандал

На семейном совете Томас заявил, что они действовали хоть и дико, но разумно. «Узнаю ваш почерк, мои дорогие сумасброды», – улыбнулся он.

Те польщенно просияли.

– Но тебя могли увидеть у дверей Городского клуба с собакой, – предположил Томас.

– Только Аманда, – быстро произнесла Тула. – А она не станет доносить.

– Саша такой маленький, что весь уместился под курткой, – объяснил Кристер. – Хотя я и выглядел при этом довольно мешковато.

Томас охотно согласился поехать с Тулой на курорт Рамлеса.

– Дело только выиграет от моего участия, – сказал он. – Я ведь знаю врача, который лечил Магдалену Бакман. А ты, Кристер, что должен делать ты?

– Я? Разузнать все о семействе Бакман в Нуртэлье.

– И о деде, старом Молине, короле Нуртэлье, – напомнила Тула. – Только бы он был жив, его сведения могут оказаться очень ценными. Он должен был что-то видеть или слышать. Думаю, тебе следует настаивать на встрече с ним.

– Но дипломатично, разумеется, – предостерег Томас.

– Положись на меня, – заявил Кристер. – Я сама деликатность.

Тут оба родителя зашлись в приступе кашля.

Томас положил свою ладонь на руку сына. С трудом сохраняя серьезность, попросил:

– И, Кристер, дорогой… Никаких магических экспериментов!

– Только в случае необходимости.

– Нет-нет, ни в коем случае, – отрезала Тула. – Я вовсе не уверена, что ты «меченый». До сих пор ты мне не представил ни одного доказательства этому утверждению.

– О, я могу назвать массу!

– Например?

– Ну… Э… Но, мама, в моем поколении есть только Вильяр и я. Вильяр не «меченый», это подтвердил его дед Хейке.

– Человеку не дано знать, – произнесла Тула. – Это может проявиться с годами.

– Вот-вот, верно! Как у меня.

Тула удрученно вздохнула.

– Знаешь, ведь Анна-Мария и Коль еще могут иметь ребенка. В нашем роду никогда прежде не случалось, чтобы кто-то остался бездетным. И ребенок может быть «меченым».

– У них не будет детей, они женаты уже двадцать лет!

– Не говори так, чудеса происходили и раньше. В любом случае я рада, что ты поживешь у них. Мне так будет спокойнее. Уж извини, но я не вполне доверяю блестящему жизненному опыту и здравому смыслу моего сына. Они встретят тебя с распростертыми объятиями. Они живут так уединенно, вдали от остальных членов рода.

Они строили планы, пока глаза сами не стали закрываться. Тогда все отправились спать.

Но Томас потом встал и просидел всю ночь у окна с собакой на коленях, нежно поглаживая ее лохматую шерсть. Жизнь сурово обошлась с Томасом, обрекши его на неподвижность. Он выглядел значительно старше Тулы, начал седеть, страдание прочертило морщины на его лице. Но последние девятнадцать лет были счастливейшими в его жизни. Он часто дивился, чем заслужил это счастье встретить Тулу и произвести на свет такого прекрасного, хотя иногда чересчур взбалмошного сына.

Он посмотрел на собаку и встретил ее долгий преданный взгляд.

– Здесь тебе будет хорошо, – прошептал он. – Знаешь, Тула и Кристер – самые лучшие люди во всем свете, каких я только встречал.

Да ты и сам неплох, старина Томас.

Вечером, когда все они занялись приготовлениями к отъезду, Саша неожиданно зарычал.

Он уже успел облюбовать себе местечко на широком подоконнике, за тоненькой шторой, отделявшей его от происходящего за окном. Томас подошел к окну.

– Кто-то сюда скачет. Да, какая-то дама. Вы только поглядите на Сашу, как он испугался!

Пес спрыгнул на пол и, жалобно скуля и поджав хвост, бросился под диван.

Тула выглянула в окно.

– О Господи, да это же фру Бакман! Как ей удалось разнюхать про нас?

– Уберите собаку, живо! – велел Томас.

– Кристер, спрячь ее наверху! И попроси сидеть тихо!

Легко сказать: такие сложные задания для такой маленькой собачки. Однако Кристер покорно нырнул под диван и извлек оттуда Сашу, забившегося в самый дальний угол и сидевшего там, жалобно поглядывая и прижав уши. Кристер схватил его и вихрем помчался по крутой лестнице наверх.

Немного погодя он спустился.

– Я дал ему свою старую туфлю, и он с энтузиазмом набросился на добычу. Что ж, теперь мы знаем, какого он мнения о фру Бакман.

– Господи, сделай так, чтобы он молчал, – пробормотал Томас.

– Саше ведь здесь хорошо, – заверила Тула.

– Ну да, – откликнулся Кристер. – Он теперь познакомился со всеми нами и доверяет нам.

Вошла фру Бакман. Ее пригласили в залу, Тула представила своего мужа и просила садиться.

Элегантная дама со стальными глазами огляделась вокруг, и лицо ее приняло красноречивое кислое выражение. Конечно, их дом не соответствовал стандартам, к которым она привыкла, ибо ветвь Арва Грипа в роду Людей Льда никогда не была богата. Повсюду виднелись следы томасова ремесла: на комоде у стены лежали недоделанные скрипки и тамбурины. Тем не менее жилище отнюдь не напоминало трущобы. На стенах были развешаны предметы, которые фру Бакман едва ли ожидала здесь увидеть, – культурные сокровища, привезенные отцом Арва Грипа Эрьяном и дедом Венделем Грипом из России и Сибири.

Тула выразила удовольствие от знакомства и посетовала на необдуманную выходку сына.

– Именно об этом деле я и хотела бы потолковать, – сказала фру Бакман и попыталась принять дружелюбный вид. Однако улыбка ее не коснулась глаз: возможно, она боялась морщин? – Но я вижу, вы укладываете вещи. Собираетесь уезжать?

Тула, которой лучше всех в доме удавалась ложь, быстро произнесла:

– Да, мы должны навестить родственников в Норвегии.

Томас все понял. Название курорта Рамлеса не должно прозвучать, чтобы не вызвать подозрений.

– Да, путь неблизкий, – сказала фру Бакман, не особенно удрученная этим обстоятельством. – Однако я пришла, чтобы кое-что объяснить Вашему сыну. Я понимаю, что он был озадачен. Скажи мне, – обратилась она к Кристеру. – Где ты познакомился с той, которую называешь Магдаленой Бакман?

Хозяева вопросительно переглянулись, но решили, что нет смысла делать из этого тайну.

– На курорте Рамлеса, – сказал Кристер.

Фру Бакман опустила веки, чтобы не обнаружить свои мысли. «Не стоило беспокоиться, подумала Тула, – в мертвых глазах нет места мыслям».

Закончив размышления, дама сказала:

– Ну, теперь я понимаю. Для нас это было загадкой, потому что девочка не общалась с посторонними. Она была так тяжело больна.

«Мне так не кажется», – подумал Кристер, но продолжал выжидательно молчать.

– Буду с тобой совершенно откровенна, – заявила женщина с прекрасными точеными чертами лица и ничего не выражающими глазами. – Ты действительно встречался с Магдаленой Бакман. Дочерью моего мужа. Но теперь она мертва.