Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

Ознакомительный фрагмент

Обычный такой будний день среднестатистического газона, только увеличенного в миллионы раз. Что за Создатель обладал таким бурным воображением?

Прямо перед глазами возникло громадное существо, похожее на смесь ящерицы и саранчи. Оно было покрыто пурпурной чешуей, начиная с яйцевидной головы и заканчивая длиннющими задними ногами, сейчас сложенными и прижатыми к оранжевому брюху. От гудения крыльев, не различаемых из-за частоты махов, заложило уши.

Я не успела даже испугаться, как эта саранча резко метнулась куда-то вниз и взмыла мгновение спустя, сжимая в передних шести лапах нечто извивающееся длинно – мохнатое.

Тварь уже скрылась из виду, а звон в ушах все не проходил. Яркие нити взметнулись прямо перед глазами. Учитель сердиться. Да он в бешенстве! Похоже, пора линять отсюда, и я провалилась в уже знакомые, такие спокойно-статичные льйини гор. Звон в ушах перешел в рев реактивного самолета. Я совсем потеряла направление. Все одинаковое – камни, камни, тоннели, камни. Что же это такое, куда дальше? Не могу сосредоточиться, все плывет – сиреневый всполох учителя, только не упустить! Я последовала за ним, чувствуя, что льйини вокруг теряют свою цветность. Гризайлевая картинка смазалась, когда я, наконец, почувствовала свое тело и шумно вздохнула.

С трудом разлепив веки, увидела перед носом кружку с горячим напитком – учитель, как всегда в своем репертуаре, ну все успевает.

– Ты молодец, Лиссэ, справилась. Но твоя безответственность к добру не приведет.

– Спасибо, учитель, но я ничего такого не сделала, – от напитка становилось значительно легче, я вздохнула.

-Ты потеряла бдительность – забыла о времени! Эта наигрубейшая ошибка в нашем мире может стоить тебе жизни. Запомни накрепко! Такому в институтах не научат!

– Каких таких институтах? У вас институты есть? – оживилась я.

Учитель, похоже, был не рад, такому повороту разговора.

– Тебе необходим сон, Лиссэ, для начала. Снова захотела увидеть границу Серых пределов?

– К…каких ппределов? – я вздрогнула. Эти бесцветные нити и есть пределы? Но как же тогда теневые льйини от предметов?

– Всему свое время, девочка, иди-ка спать. Все вопросы потом. А я пока изучу твое новое творение.

– К… какое творение?

– С каких это пор у меня ученица – заика? – возмутился мастер, но, увидев мою несчастную мордаху, улыбнулся лукаво и потыкал пальцем вверх.

Я запрокинула голову и от неожиданности потеряла равновесие и сверзлась на пол. Опаньки! Что же это!? С потолка нашей гостиной с немым укором на меня смотрели печальные и прекрасные лики святых и ангелов. Дионисий, немного Рублева и мой любимый Феофан Грек. А как похожи! Один в один – подлинники. Это я что ли опять?! Глупый вопрос…

– Сама или по памяти? – знакомые нити учителя заплясали перед глазами.

– По памяти, конечно, – выдохнула я. – Это работа старых мастеров, религиозная живопись.

Не знаю, как мне удалось объяснение, понятий-то таких в цвете льйини квелли я не использовала, но мастер понял:

– Богов надо чтить, девочка. Иди спать.

– У нас он только один, – буркнула я, направляясь в свою комнату. И услышала уже выходя:

– Надо же! И как он один справился с созданием такого несносного существа, наверняка, кто-то помогал.

Следующий день принес с собой большие перемены. Во-первых, моя цель выбраться отсюда получила, наконец, свои окончательные границы, оказавшиеся границами целого мира, а не просто подземелья. Во-вторых, мастер поменял мне программу обучения. Если раньше, она состояла в основном из медитаций и уроков языка, то теперь к ним прибавились уроки по истории и географии Мира, название которого я для себя перевела как Спектр, уроки сноргологии (опять моя интерпретация) – так, в общем, назывался животный мир, населяющий поверхность, недра и воздушное пространство. А тварюшки, соответственно – снорги. Потом уроки живого, то бишь, разговорного и письменного языка, те еще уроки! Как немой с глухим! Что отчасти и было верно, т.к. я добивалась правильного произношения посредством повторения вслух! волнообразных колебаний льйини, поступающих от учителя. А он каким-то образом еще умудрялся поправлять меня при этом! И, наконец, практические плетения. Очень много практических плетений!

Сейчас, спустя какое-то время, я понимаю, что мастер, таким образом выстраивал мой график, чтобы у меня не было ни одной свободной минуты на хандру и прочие глупости. И, несмотря на то, что тоска порой давала о себе знать, загруженность и искренняя увлеченность процессом, помогали заталкивать ее глубоко в закрома памяти.

А увлечься было чем! Сам факт того, что во Вселенной мы не одиноки, заставлял кровь быстрее струиться по венам. А Спектр! Этот мир совсем не был похож на Землю!

Он был пригоден для жизни кислорододышащих, сила притяжения по ощущениям была одинаковой. Здесь под землей в толще скал, я совсем не видела различий, что и позволило мне столь долгое время уговаривать себя, что я все еще дома. Наличие одного светила тоже немного их роднило, но сама природа была другой!

Начну с того, что у этого мира было целых четыре спутника. Два звались Светлыми сестрами – в первую половину ночи начинала свой путь Теусанэйя – голубой ближний спутник Спектра, потом к ней присоединялась Лиссанайя – белый дальний спутник Спектра, в честь нее я получила свое новое имя, скользящая по большей орбите и последняя покидающая рассветное небо.

Две оставшиеся Луны появлялись только раз в Светлый месяц (где-то сорок дней) и назывались Темными сестрами – в честь богинь Тьмы: Элуниэшь старшей и Нируэршь младшей безумной сестры. В остальное время, по словам, учителя, они все равно оставались на небосводе, вот только увидеть их было невозможно, лишь предположить приблизительное расположение по черным провалам в звездных скоплениях. Но они – то и правили бал.

С появлением на небе Темных сестер в мире начинались разные катаклизмы: бури, смерчи, торнадо, тайфуны, нещадно кромсали землю, так нежно лелеемую их Светлыми антиподами.

Но нельзя сбрасывать со счета Мир, он не только выживал в таких стрессовых условиях, но и замечательно процветал! В чем не малую роль сыграла способность природы к сумасшедшей скорости регенерации. Это касалось всех коренных живых существ, населяющих единственный континент и многочисленные острова.

Сам континент представлял собой незамкнутое кольцо, полностью охватывающее весь Спектр, проходящее под углом почти сорок пять градусов: на северном полушарии с северо-запада на юго-восток, и на южном полушарии с юго-запада на северо-восток. Разрыв находился где-то ближе к южному полюсу и представлял собой десятикилометровый канал, соединяющий оба мировых океана, и основную часть года скованный льдами.