Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

Ознакомительный фрагмент

Наконец, удовлетворившись результатом, я опустила кисть – передо мной висел трехмерный рисунок розового куста. Ну, вот и 3D MAX не надо учить. Сфокусировав зрение, я восторженно замерла, куст был самым настоящим. Потрогав листок, я почувствовала все прожилки и шероховатости, а шип на стебле тут же впился в палец, подтверждая материальность стебля, стоило мне всунуть руку глубже в зелень. От негодования меня отвлек тонкий запах чайной розы, источаемый нежными цветками.

Так, непорядок. Не будет же куст все время висеть в воздухе – поливать невозможно, вон, и корешки болтаются. И я решила посадить его прямо в пол, размягчив камень до состояния песка.

Опустив свое творение, я вдруг встретилась с ошарашенным взглядом учителя. Интересно, давно он там прячется за кустом?

– Невероятно…– пробормотал он.

– Мастер, я все расставила, – заикнулась, было, я, но он только махнул рукой, неотрывно глядя на цветок.

– Настоящее творение…– донеслось до меня его бормотание, – ни тени иллюзии!

-Но, учитель!– возмутилась я.– Мы еще не проходили иллюзии.

Он оторвался от созерцания розы, шумно выдохнув. Я видела, что он смотрел и напрямую, и на льйини тоже. Озадаченно моргнул и вдруг начал смеяться.

– Девочка моя! – донеслось до меня сквозь бурное веселье. В таком состоянии я не видела старика еще ни разу.– Ой, не могу,… Мы иллюзии, видите ли, не проходили,– Он смахнул слезу со сморщенной щеки.– И поэтому ты решила прибегнуть к созиданию! Бедное мое дитя!

– Ну, как говориться на безрыбье и …..

– И яйцо – икра, – старичок захохотал еще сильнее, увидев мою надутую физиономию. Оригинальная трактовка. Я чувствовала себя неважно – как будто марафон пробежала, а тут еще издеваются ни за что. Нормальный куст!

– Ты хоть знаешь, Лиссэ, что талантом создания предметов, не преобразованием структуры уже существующих, а именно созданием новых льйини и плетений, обладают единицы в этом мире?

Ну, мне приятно, что я такая вся из себя расталантливая, ну и что. Зато я иллюзии не умею создавать.

– О, дитя. Это по сравнению с созиданием – цветочки! – и мастер снова захохотал.

Каламбурист!

Мастер утер слезу и вмиг стал серьезным.

– Самое главное, что ты должна запомнить, это неизменность потока силы при созидании живого. То есть ты навсегда остаешься связанной с тем, что создала. И если ослабишь поток вливания энергий, особенно своей собственной, то рано или поздно твое творение погибнет. Полноценное Создание – это привилегия богов, увы, недоступная обычным существам. Всегда! Повторяю, всегда проверяй наличие дочерних льйини в плетениях. Забудешь – и свяжешь себя навеки. После определенного момента, процесс созидания становится необратимым, расплести не получится, придется только рвать. С неживыми предметами легче, если только они по определению не должны нести в себе энергию, в противном случае ее запас исчерпаем.

Я обиженно насупилась – ни минуты без нотаций – и пошла спать. Камни уже еле светили, показывая, что время – то позднее. Уже засыпая, мне на ум пришла странная фраза учителя – в этом мире. В этом мире…. В ЭТОМ мире! А в каком таком этом? И провалилась в сон.

Только продрав глаза, я торопливо оделась и побежала в гостиную. Мастер был там. Он сидел прямо напротив куста, прикрыв глаза, явно наслаждаясь витающим вокруг ароматом. Надо сказать, что он пропитал уже всю гостиную пещеру и явно не собирался останавливаться на этом.

– Это прекрасно, Лиссанайя. Рад, что успел увидеть такое творение до ухода за Серую пелену. В нашем мире ничего подобного нет. Сама придумала или по памяти?

– По памяти,– я старалась собрать все силы и заставить сердце биться помедленнее.

– Ты была не совсем готова для того, чтобы осознать этот факт, дитя, поэтому и закрылась сама от себя. А я немножко этому поспособствовал. Да, этот мир не твой, и шансов вернуться у тебя не так много. Стихийные порталы великое благо и большое зло нашего мира, но сам мир не хороший и не плохой, он такой, каким мы сами хотим его видеть. Ты должна научиться видеть вдаль, научиться плести из льйини и пользоваться порталами – только таким путем ты имеешь шанс вернуться.

Я не шевелилась, не могла, стояла как громом пораженная. В последнее время часто приходилось уговаривать себя, что я нахожусь под землей, но на Земле! Ввиду того, что с каждым прожитым часом в душе нагнетались сомнения. Но мне необходимо убедиться, увидеть своими глазами! Старик понял, и кивнул каким-то своим мыслям.

– Ты увидишь, Лиссэ. Необходимо подготовиться, не всякий мастер сможет выдержать такое. Но у тебя получиться, я помогу.

Моя подготовка, точнее медитация, длилась несколько дней. За это время я не съела ни крошки, но иногда мастер подносил мне воду. Следуя его указаниям, я погрузилась в окружающее пространство, изучая плетения воздуха в тоннелях, толщи камня, причем, различая малейшие изменения породы, замечала льйини каких-то странных живых существ, больших и маленьких. В определенный момент, я с удивлением обнаружила, что пещеры наполнены жизнью, в массе своей весьма опасной. Все пространство, внутренности скал были окрашены тревожными оттенками синего.

За вдохновением я обратилась к иконам. Никогда не ощущала в себе особой веры в бога, но иконопись всегда привлекала своей удивительной энергетикой. Лики святых в исполнении известных и неизвестных иконописцев проносились мимо меня, принося умиротворение и спокойствие.

И вот в общем рисунке льйини я заметила легкое присутствие учителя. Его нити потянули меня куда-то вверх, давая понять, что я уже готова. Легкая, как перышко, я оторвалась от своего тела и взмыла к потолку, который не представлял больше преграды, пропускал мое сознание как нож масло. Так пробирались мы довольно долго, и я с ужасом ощутила всю массу камня над моим каменным домом. Неожиданно привычные льйини закончились, вокруг колыхались только нити воздуха, и не простого, а свежего подвижного воздуха большого открытого пространства.

Я собрала зрение и замерла, оглядываясь. Надо мной было небо безбрежное, чистое, прозрачное и чужое. Бледно – лилового цвета с ярким холодно-белым солнцем и далекими росчерками фиолетовых облаков. Такие краски у нас можно наблюдать разве что в самые ранние минуты начала заката, здесь же светило явно было в зените, не собираясь еще на боковую. Опустив взгляд ниже, и придвинувшись к границе скалы, я увидела насыщенную лилово-оранжевую массу леса. Все и цвета и структура окружающего меня пространства было чуждым, но безумно красивым. Я подвинулась еще ближе к краю уступа и всмотрелась в колышущееся растительное море. Преобладал лилово-коричневый, но то тут, то там возникали всполохи желтого, оранжевого, кислотно-зеленого, фиолетового, серого и нигде обычного травянистого цвета, знакомой формы кроны. Больше всего деревья были похожи на громадные лишайники, грибы или водоросли без привычных листьев, но местами с аналогом оных. Над кронами порой проносились существа издали похожие на гигантских насекомых. Возникло такое ощущение, будто либо я стала крошечной, либо здесь что-то не то с масштабом. В гущу леса заглянуть обычным зрением не представлялось возможным, и я вновь размыла картинку перед глазами. Внутри все было наполнено жизнью… и смертью. Большие и маленькие твари ползали, летали, бегали, прыгали, дрались, кусались и ели друг друга.