Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

Вран принял Неемию на следующий день, в большом зале, без свидетелей. Слуги подали вино, и Вран отослал их.

Сир де Керморван сидел в большом кресле, под гербом. Неемия стоял перед ним на расстоянии десяти шагов. Лицо Врана тонуло в полумраке, но все-таки Неемия разглядел круги под глазами и провалившийся рот сеньора. Похоже, он провел бессонную ночь. Стало быть, Вран уже побывал у корриган и увидел мертвую оболочку беглянки.

Да, бежать следовало вчера — сразу, не закончив дел, не выручив денег. Страх заполз в сердце Неемии. Но ничего нельзя было прочитать в блестящих темных глазах еврея.

— Выкладывай новости, — приказал сир Вран. Он сам налил себе вина и начал пить, поглядывая на Неемию поверх края кубка. — Что слышно в мире? Что удалось тебе разнюхать, пока ты странствовал со своими деньгами и товарами?

Тот поклонился и заговорил ровным, бесстрастным голосом:

— Последняя новость из Англии такова, мой господин: госпожа Жанна Наваррская, благородная мать герцога Бретонского, Жана де Монфора, недавно заподозрена в колдовстве. Известно также, отец королевы Жанны, герцог Наваррский, Карл Злой, — колдун. Но никто этого открыто не заявляет. Королеву Жанну содержат весьма пристойно, — продолжал Неемия, — у нее семнадцать человек прислуги и еще четверо пажей; она живет уединенно, в замке, и обвинение еще не было ей предъявлено. Однако оно существует и может быть извлечено на свет в любой момент.

— Да, такие слухи ходили, — процедил сир Вран. — Ничего интересного. Ты мог бы и не тратить мое время на досужую болтовню.

Он допил вино и налил себе снова. Графин лязгнул о край бокала.

Если дело против Жанны Наваррской получит широкую огласку, в Бретонском герцогстве повсеместно начнутся разговоры о колдовстве. И тогда не избежать неприятностей сиру Врану де Керморвану. На него и так уже косо посматривают соседи. Еще бы! Не стареет, не хворает. А уж сколько ему лет — об этом даже гадать боятся.

До сих пор Врана спасало только одно: благополучие его земель. За все эти годы в округе ни разу не случалось неурожая; волки не таскали ягнят, новорожденные дети не умирали, да и вообще было тихо и сытно. Но малейшее несчастье, первая же пропавшая без вести девушка — и начнется расследование. Герцог Жан де Монфор сделает все, чтобы отвести от своей семьи подозрение в покровительстве колдунам.

— Ну так что же, Джон Белл? Это все? — осведомился Вран и отбросил пустой кубок.

— Да, мой господин. Остальное не заслуживает внимания.

Вран помолчал, пристально рассматривая Неемию, но тот, привыкший к испытующим взглядам, не смутился и глаз не опустил.

— Скажи, Неемия, видел ты когда-нибудь корриганов? — после долгой, тяжелой паузы спросил Вран.

— Кого, мой господин? — удивился Неемия.

— Не притворяйся! — прикрикнул Вран и стукнул кулаком о подлокотник. — Ты живешь в Бретани, ты должен знать о корриганах. Обитатели полых холмов и туманных озер, те, кто ворует детей и становятся коварными любовниками неосмотрительных женщин и отчаявшихся мужчин… Ты ведь встречал их?

— Не думаю, что это так, мой господин, — спокойно ответил Неемия. — У меня всегда находились другие, более земные заботы.

— А, торгаш… — Вран отвернулся. — Почему-то мне трудно тебе поверить. Ложь — твоя вторая натура, а предательство — первая. Не прячься под маской христианина, я знаю, кто ты такой.

Неемия следил за ним с возрастающей тревогой.

Внезапно Вран ткнул в его сторону пальцем и крикнул:

— Это ведь ты ее убил!

— Кого? — пролепетал Неемия.

— Ее! — Вран поднялся с кресла.

Молодому человеку стоило больших усилий оставаться на месте. Больше всего хотелось ему сейчас развернуться и броситься бежать. Но он только втянул голову в плечи.

— Ты убил ее! — шипел Вран, надвигаясь на Неемию и сверля его взглядом. Он шел не прямо, а выписывая странные петли, и несколько раз задел ногой упавший кубок. — Не отпирайся! Сегодня ночью я своими глазами видел, что ты натворил!

— Я никого не убивал, мой господин, — тихо ответил Неемия.

— Но она мертва, мертва! Никто, кроме тебя, не смог бы этого сделать, — наседал Вран. Зрачки его были расширены и неподвижны, а лицо кривилось и дергалось.

— Я не понимаю, о ком вы говорите, мой господин.

— Ты был там. Это ведь ты порвал венок… — Он схватил Неемию за запястье. — Где ты поранился? Когда ты приехал сюда, этого не было!

— Вы ошибаетесь, мой господин, — повторил Неемия. Голос его дрогнул: он не мог больше бороться со страхом. — Я никого не убивал.

Но Вран не слышал. Он тряс кисть своего пленника и кричал, брызгая ему в лицо слюной:

— Почему ты убил ее? Отвечай мне, еврей! Она показалась тебе гаже свиньи, не так ли? А ведь я любил ее! Ты можешь себе это представить? Я оставался ее любовником все эти годы… Ну, обвини меня в колдовстве, еврей! Увидишь, что я сделаю с тобой, посмей только раскрыть свой грязный рот. Я докажу, что ты христианин лишь по виду, а на самом деле…

— Я не совершил ничего дурного, — прошептал Неемия.

Вран молчал, жуя губами, точно полоумный старик, которого внезапно посетила идея — впервые за много лет. Затем на лице хозяина Керморвана появилась лукавая улыбка. Неемия задрожал и попытался освободиться, но Вран стиснул его точно клещами.

— Ты никогда не покинешь Керморвана, — сказал Вран. — Несчастный бедолага Джон Белл! Такой богатый, такой молодой. Говорят, крестник самого графа Уорвика! А все проклятые французы, разбойники и мародеры.

— Мой господин, позвольте мне уйти, — взмолился Неемия. — Вы никогда меня не увидите. Отпустите меня! Я ни о чем больше не прошу.

— Нет, Неемия, нет, я ведь не так глуп, как ты воображаешь! — посмеивался Вран, толкая Неемию к выходу.

Хватка у сеньора де Керморвана оказалась железная. Вран вывернул Неемии запястье и, хоть молодой торговец был не слабого десятка, скрутил его и бросил на пол, прижав коленом спину.

Теперь Неемия яростно боролся, пытаясь дотянуться до кинжала, который носил на поясе. Но Вран без видимых усилий одолел его и связал по рукам и ногам.

В зал вошел слуга. Чуть приподняв голову, Неемия увидел пестрые пятна одежды, сшитой из ярких лоскутов, нос, нависающий над верхней губой, и глаза разного цвета, один карий, другой зеленый.

Слуга невозмутимо спросил у Врана:

— Что прикажете на обед, господин?

— Жареного петуха, — ответил Вран и надавил Неемии коленом на шею. — И не забудь ощипать его хорошенько!

Слуга бросил равнодушный взгляд на еврея — простертого на полу, связанного. «Помоги мне», — одними губами произнес Неемия. Вран поднялся и ударил его ногой в бок. Перед глазами у Неемии все вспыхнуло, а когда он снова смог видеть, то обнаружил, что слуга — вполне заурядный пожилой человек в простой коричневой рубахе, из тех, кто до старости на побегушках у стряпухи. Глаза у него были самые обычные, серые, а нос кругляшком.