Ольга Громыко - Путница

Трудно сказать, кто изумился больше – стрелок или шлепнувшаяся ему на лицо крыса. Но Альк опомнился первым.

– А-а-а! – Весчанин, выронив арбалет, заскакал, как пьяный под плясовую, пытаясь выковырять из-под одежды рассвирепевшую тварь.

– Что тут происходит?! – Над полем (точнее, полянкой) битвы раскатился знакомый голос, разом остановив драку, как кошачье мяуканье – мышиную возню у сырной корки. Жар тоже опустил меч, и вора тут же схватили за обе руки и шиворот. Но бить не стали, поволокли за собой.

Нетопырь неспешно приблизился к ели, остановился. Мужики сгрудились вокруг путника и начали наперебой объяснять. Причем голоса у них – самое удивительное! – были не виноватые, а сердитые и обиженные.

По словам саврян, несколько лучин назад через их веску – вон там, за лесом! – проскакали трое всадников, девушка и двое мужчин. Один остановился у молельни, откуда как раз выходил народ, и крикнул, что за ними гонится разбойник, за голову которого назначена большая награда. Дескать, они вырвали из его лап купеческую дочку, которую негодяй держал в заложницах, и теперь он очень зол. Девушка была бледная и запуганная, с подбитым глазом. Весчане поверили (а скорее, возжаждали обещанных денег) и устроили заграду.

– Неправда! – возмутился Жар, стряхивая чужие руки. Возмущение парня было столь искренним, что савряне поверили, отпустили. – Это они нашу подругу похитили, а мы, наоборот, отбивать едем! А тут эти… придурки!

Через несколько щепок спора и взаимных обвинений стороны разобрались, что к чему, и стали ругаться уже просто так, отводя душу.

Убедившись, что недоразумение улажено, путник наклонился к земле, протянул ладонь и позвал:

– Альк!

На дороге было пусто. В траве ничего не шуршало.

– Альк, не валяй дурака!

Крыс внезапно вскочил на штанину – не путнику, Жару, – молниеносно взобрался до плеча и сгорбился там, выскалившись на Крысолова.

– Это все из-за тебя!

– Почему? – удивился путник, выпрямляясь.

– Если б ты рядом не ошивался, я бы раньше засаду почуял. И уж точно на стрелу бы не прыгнул.

– Ну да, ну да, и положил бы еще десяток ни в чем не повинных людей.

– Что значит – «еще»?!

– Еще «положил», – уточнил Крысолов. – А не «еще не повинных». Остынь. Я не собираюсь с тобой ругаться. У вас деньги есть?

– Зачем? – За пазухой у Жара лежала горсть отобранных у «таракана» монет, но расставаться с ними без уважительной причины вор не собирался.

– Они просят два сребра. За ель, меч и рогатину.

– Вот еще! Это ж они на нас напали!

– Если мы им заплатим, они извинятся.

– Я их и так прощаю, – буркнул Жар, но все-таки полез в потайной карман: ругаться с превосходящими силами не хотелось.

Крыс сердито цапнул его за плечо. Через рубашку, но все равно больно.

– Ты чего?!

– Какого Сашия ты его слушаешь? Припугнуть виселицей за пособничество разбойникам, и пусть проваливают!

– Они говорят, что вначале хотели просто связать вас и отвести к наместнику, а ты набросился на них как бешеный. Ладно уж, сам заплачу… – Путник бросил мужику с обрубком рогатины несколько монет.

Весчане повеселели и, взявшись за топоры, быстренько обсекли с ели торчащие вверх ветки, чтоб коровы могли переступить.

Жар поднял рубашку Алька, посмотрел на свет в сквозную дыру. Савряне странно на него косились: что произошло, они толком не поняли. Ну прыгнул «разбойник» в ельник, швырнул в стрелка крысой – а куда потом делся? И почему его приятелям до этого как будто нет дела? И как же надо извернуться, чтоб в прыжке из одежды выскочить?! Но задавать путнику лишние вопросы весчане побоялись. Еще платить за них заставит, как заведено!

Вести трех коров в поводу было неудобно, одна споткнулась – сразу все с хода сбились и в кучу смешались. Зато пересаживаться можно чаще и гнать быстрее, то на то выходит.

Путник ненавязчиво, но неотступно ехал чуть в стороне. Нетопыриха быстро и мягко перебирала лапами, будто плыла над травой, не выказывая усталости. Жар весь иззавидовался – вот бы на такой зверюге прокатиться! С детства мечтал.

Альк сидел у вора на плече, с противоположной путнику стороны, и тихо ярился, но поделать ничего не мог: без Крысолова друг его попросту не услышит.

– И как только тебя Рыска терпела? – не выдержал вор через лучину. – Отрастил когти, как у орла, еще и впиваешься постоянно! Давай их тебе подстрижем, а?

– Я тебе тогда пальцы подстригу.

Жар покосился на путника и вкрадчиво шепнул:

– А может, к нему пересядешь?

Альк скрежетнул зубами, но передвинулся ближе к шее, на более плотный воротник.

До темноты похитителей так и не догнали, пришлось становиться на ночлег – где попало, в заболоченном леске: по одну сторону дороги вода под копытами чавкает, по другую вроде сухо, но все равно гнильем пахнет и осока там-сям растет.

Путник вел себя как ни в чем не бывало, наравне с Жаром расседлывая скотину и собирая хворост. Со стороны казалось, будто на полянке хозяйничают давние приятели, понимающие друг друга без слов.

– Кончай подлизываться! – не вытерпел Альк, упрямо не слезающий у вора с плеча. Хотя все прекрасно понимали, что если бы Крысолов захотел – отобрал бы.

– Ты кому? – не понял Жар.

– Мне, кому ж еще. – Путник отряхнул ладони от крошева коры и достал из кармана кресало. – Это ж я во всех его несчастьях виноват.

– Не передергивай!

– Да помню я, помню. Я – мерзкий предатель, а ты – образец для подражания.

– Ты – предатель. Я – не образец, – медленно, с расстановкой сказал Альк, показывая, что заметил ловушку: если сгоряча подтвердить все скопом, выставишь себя самовлюбленным дураком, если опровергнуть – вроде как простил обидчика.

– Не поймал, – с сожалением признал Крысолов. – Кстати, можешь спуститься. Толку мне с чужой «свечи».

– А что, есть разница? – встрепенулся Жар. Альк тоже с любопытством выглянул из-за его шеи: он этого не знал. В связке гораздо чаще менялись «свечи», а не путники.

Путник затянул с ответом, раздувая пламя, и выпрямился, только когда оно достаточно окрепло.

– У нас бывали случаи, когда бывшим путникам удавалось… хм… раздобыть себе «свечу». Ничем хорошим это не кончалось, поэтому идут на такое только самые отчаявшиеся и безумные. Иначе нам пришлось бы не отлучать видунов от Пристани, а сразу уничтожать.

– А чем кончалось-то?

– По-разному. Связь с чужой «свечой» очень непредсказуема. И одновременно сильна. Чаще – кровоизлияние в мозг. У крысы. Реже – у лжепутника.

Жар содрогнулся и дернул крыса за хвост:

– А ты ее заставлял пузырьки выбирать!

– Я не знал. – Альк действительно смутился, даже не попытался укусить приятеля.