Ольга Громыко - Путница

– Хочешь вернуться посмотреть?

Вора передернуло. Он и так был уверен, что зрелище ему не понравится.

– А может, «слепой поворот»? – осторожно уточнил Жар.

– Я же сказал. – Саврянин потрогал повязку на голове и оскалился. – Я сегодня добрый.

Доску через провал на третьем этаже башни перебросили совсем недавно – толстую, крепкую. Но живущим в разрушенном замке крысам действительно надо что-то есть. Или хотя бы зубки чесать.

С темнотой на краю провала показался маленький любопытный крысеныш. Свесил мордочку, поглядел на остывшее уже тело. И осторожно начал спускаться.

Глава 30

Зрение у крыс слабое, зато чутье отменное.

– Ты точно уверен, что нам туда? – в пятый раз переспросил Жар.

– Тут всего одна дорога! – вспылил саврянин. – Либо туда, либо сюда, уж из двух-то самый паршивый видун выбрать сумеет!

– А вдруг они по бездорожью поехали?

– Им скакать, а не ехать надо, идиот! Поломают коровам ноги на кочках.

– Так ведь и погоне по кочкам придется.

– Она наперерез может пойти. Заткни пасть, а?! – Саврянин тоже чувствовал себя паскудно. Пока – да, он был уверен. Но что произойдет, когда похитители въедут в большое селение? Догнать их до ближайшего города не получится, а если Райлез там, он «закроет» девушку своей удачей. Альк даже не сможет определить, бросили ли Рыску в какой-нибудь подвал или повезли дальше.

Жар вытерпел не больше пяти щепок:

– А меня ты как нашел?

– Не я. Крысы.

– Может, попросишь, чтоб и Рыску поискали?

– Ты видел, как они ищут?

– Ну как умеют, – признал вор.

– Вот потому больше и не хочу. – Альк врал. Если совсем выбора не останется, придется. Но саврянин еще не успел отдышаться с прошлого раза. Ощущения были – будто в омут с камнем на шее прыгнул, и когда уже захлебнулся, вытащили и откачали. Крыса, нагулявшись, притихла, однако Альк чувствовал – ей понравилось. Отоспится и потребует еще, с куда большей силой, чем прежде. И тогда его «не хочу», возможно, уже не будет ничего значить.

– Альк!

– Ну чего тебе еще?!

– Он хочет ее в «свечу» превратить, да?

– Не мели ерунды.

– Почему?

– Превратиться может только обученный видун. И то если сам захочет.

– А ты хотел?!

– Я не знал. Никто из учеников не знает, кем он выйдет из зала испытаний. А делают они там одно и то же.

– Что?

…Ночь. Зал, освещаемый лишь луной через прозрачную крышу. Легкий сквозняк, щекочущий обнаженное тело. Холодные плиты под пятками. Ученики, кучкой жмущиеся у двери снаружи. Наставники, неподвижно стоящие по углам внутри.

И лежащая на столе крыса. То ли подготовленная для «свечи», то ли уже «свеча». Все, что нужно сделать ученику, – «зажечь» ее. Выполнить простенькое задание: скажем, вслепую вытянуть из мешочка с монетами единственную золотую. Или пусть стеклянный шарик, прокатившись по столешнице, упадет на пол и не разобьется.

Если тебя назначили путником, то… ничего не получится. В зале испытаний дар как будто вывернут наизнанку: чем сильнее стараешься, тем хуже выходит. Монета подворачивается медная, позеленевшая. Шарик не то что трескается – разлетается вдребезги, а осколки впиваются в босую ногу.

Говорят, большей радости от неудачи испытать невозможно.

Но если крыса – пустышка… Так муха с размаху влетает в паутину. Чем крупнее жертва, чем сильнее она бьется, тем быстрее и крепче запутывается.

А потом уже ты лежишь на столе и видишь, как в комнату заходит следующий ученик…

Альк тряхнул головой, пришпорил трофейную разбойничью корову. Можно ее не жалеть, устанет – пересядут: рядом порожняком скакали еще две.

– Отстань. Я же тебе сказал: «свеча» из Рыски не получится.

– Тогда что Райлезу от нее нужно?!

Саврянин этого тоже не понимал. Проще всего было убить девушку, а потом спокойно отправиться на охоту за Альком.

– Гляди, там какие-то люди на дороге! – обрадовался Жар. – Давай спросим, не видали ли они наших беглецов.

– Все еще не веришь, что правильно едем?

– Верю, – покривил душой вор, так переживавший за подругу, что мысль об ошибке (пусть и с крохотной вероятностью) не давала ему покоя. – Но хоть узнаем, намного ли они нас опережают.

Альк, напротив, отнесся к случайным встречным настороженно. Что-то они там не то делали, разбежавшись к обочинам при приближении всадников, и друзья заметили, что поперек дороги лежит ель с ярко-желтым, издалека видным свежим спилом. Непохоже, чтобы ее повалили на дрова: слишком зеленая и пышная, в то время как сухостоя рядом хватает.

– Эй, мужики! – на ломаном саврянском окликнул Жар – все «лесорубы» были белокосыми. – А что тут у вас?

Мужики, не отвечая, ощетинились кто топором, кто мечом, кто окованной по концам рогатиной.

– Боюсь, дорогу они нам не укажут, – мрачно заметил Альк, с прищуром глядя на ель. Объехать-то можно, да не так быстро, чтобы коров не успели пырнуть рогатинами. Разве что развернуться и дать деру. Но время, время! – Так, я беру на себя трех справа. Ты – двух слева.

– Почему это я двух? – возмутился вор.

– Хочешь поиграть в героя? – оскалился на врагов саврянин.

– Нет, я имел в виду – ты мог бы взять четырех!

Альк уделил взгляд и Жару. Вор вжал голову в плечи.

– Да шучу я, шучу! Двух так двух. Хотя правые как-то хлипче выглядят.

Врагам тем временем надоело ждать, пока их поделят, и они первыми бросились вперед.

– Уговорил. Правые – твои. – Альк спрыгнул с коровы, хлопнул ее по шее, заставив развернуться и попятиться – не хватало еще, чтобы это недоумки скотину попортили.

Увы, спор был напрасным: мужиков оказалось много больше пяти. И из кустов вылезли, и из-за ствола. Все – по-весчански одетые, сердитые, вооруженные абы чем.

– А ну сдавайтесь, выродки! – велел саврянин с рогатиной, ткнув ею в лицо Альку.

– Ха, – мрачно ответил тот, взмахивая мечом.

Мужик тупо уставился на палку, оставшуюся у него вместо рогатины. Видун же мешкать не стал и, ухватив его за руку, швырнул на двух других, прорываясь вперед, к ели.

Жар, напротив, отскочил назад. За ним бросились всего трое, зато с мечами. На счастье вора, савряне оказались еще худшими вояками, а мечи – ржавьем времен последней, а то и предыдущей войны. Один сломался от первого же удара, но мужик, не огорчившись, подобрал с земли такую корягу, что Жару захотелось с ним поменяться.

Альк прыгнул на ствол, собираясь развернуться и держать оборону с него, – но тут еловые ветки раздвинулись, и высунувшийся из них мужик хладнокровно, в упор разрядил видуну в грудь арбалет.

Трудно сказать, кто изумился больше – стрелок или шлепнувшаяся ему на лицо крыса. Но Альк опомнился первым.