Кристофер Сташеф - Маг-целитель

Кровь стыла у меня в жилах. Сколь же грешна, наверное, была эта дамочка!

— Может, они так на тебя злы, что убили бы тебя на месте.

— Тогда — проклятие мне! — взвыла старуха.

— Нет — если ты покаешься. — Тут я вспомнил Данте. — Конечно, тебе придется долгое время пробыть в Чистилище, но ты хотя бы в Ад не попадешь. И потом, чем сильнее ты пострадаешь перед смертью, тем меньше времени тебе придется провести в Чистилище.

Сам я такие рассуждения терпеть не мог. Мне казалось, что именно логика такого сорта заставляла множество людей заниматься самоистязанием, отказываться от обезболивающих лекарств, способных облегчить им последние часы. Однако в данном случае ничего другого мне в голову не приходило.

— Не шмогу, — всхлипывала старуха. — Не шмогу вынешти штрадания, не шумею!

Тут что-то как зашуршит прямо передо мной...

Я замер. Потом очень медленно и неохотно поднял взгляд.

Ощеренный в ухмылке зубастый рот, красная кожа, черные-пречерные крылья и острые-преострые когти.

Яга, видимо, его тоже заметила или почувствовала: она взвыла так оглушительно, что яму чуть не засыпало землей.

— Это твой повелитель? — непостижимым для себя образом сумел вымолвить я.

— Нет! — вскричала Яга. — Это его гонец!

«Или кто-то из крестьян, — подумал я, — явившийся отомстить старухе».

— Поди прочь, раб, — прохрипел гонец. — Эта душа забрана! — И вилами как тыкнет — чуть ли не в лицо мне угодил.

Я, конечно, испугался, однако выручил меня рефлекс: я схватил вилы за острия и рванул на себя. Этого гонец никак не ожидал. Он зацепился ногой за край ямы и повалился ничком на землю.

В яму посыпалась грязь.

Яга в ужасе завопила.

Я решил, что нужно работать, согласуясь с ее бредовой системой — любые другие действия не дадут быстрого эффекта.

— Убирайся! — выкрикнул я. — Тебе не забрать ее душу, пока она не мертва!

— Я об этом позабочусь, — прошипел демон, осклабился, поднялся на колени, сел на корточки, готовясь к прыжку. — Я ее похороню в этой яме. Да чего там — она, считай, уже похоронена. — С этими словами демон кинулся на меня.

Я отскочил в сторону, покатился по земле. Ну, ладно, черт бы вас всех тут побрал! У меня тоже есть своя бредовая система...

— Ангел-хранитель! — крикнул я. — Не пора ли продемонстрировать силу?

— Воистину пора! — пропел голос, в котором звучал закаленный металл. — Берегись, адово отродье! А не то я от тебя сейчас и следа не оставлю!

Вот он, мой ангел-хранитель! Он согнул вилы в кольцо и швырнул их в демона. Рогатый гонец испуганно возопил и исчез, словно его и не было.

Господи, чего же я нажрался-то с этими ягодками, а?

— Только их сока, уверяю тебя — ответил прочитавший мои мысли ангел. — Я настоящий, Савл. Помни об этом.

Я лихорадочно соображал.

— О... прежде, чем уйдешь, не мог бы ты подойти вон к той яме?

— К сей яме? — Ангел наклонился, посмотрел вниз через край и крикнул (о счастье!): — Яга! Призови Господа, и он пошлет тебе ангела, коий станет охранять тебя! Я изгнал твоего демона, однако стоит мне покинуть тебя, и он вернется!

О нет, я не мог больше сидеть сложа руки. Прочь сомнения. Я заговорил нараспев:

О Фрейд прозорливый, любимец богов!На помощь тебя призываю!Тебе одному, толкователю снов,Больную сию поручаю!

Ты вмиг разберешься (твой глаз — ватерпас,Твой нос — чудодейственный компас),Какой тут могучий психозов запасПлюс неполноценности комплекс.

Твой дар — пусть мне будет порукою он —Несчастную вырвет из бездны.Изыди, величия мания, вон!Психоз депрессивный, исчезни!

Клянусь, по сей день я не знаю, откуда взялось это стихотворение. Понимаете, я вообще-то умею импровизировать, но для этого нужно соответствующее настроение и состояние. Ни того, ни другого в это мгновение не было — и вот на тебе!

А потом мне вспомнилось испытанное веками:

А бабуся всех умнее,Всех прекрасней и милее!

— Каюшь! — возопила в яме Яга. — Увы, душа моя! И жа што только и кому я мштила штолько лет! Жа обиды... а меня и не обижал никто. Каким же я была чудовишшем!

Ну вот. Результаты, что называется, налицо. Глубокие, кровоточащие раны оказались лишь мелкими царапинами. И что бы там про нее ни говорили люди — не имело значения. Она-то знала, что она хорошая.

Так.

А почему это мой ангел-хранитель на меня так смотрит? В смысле — удивленно.

Ладно, сейчас не до этого. Надо было думать о бабусе. Если сейчас не поддержать ее морально, она начнет вспоминать о проявленной в прошлом жестокости, и тогда все усилия по ориентации ее самооценки — насмарку.

Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем.Но чашку разбитую склеить возможно вполне.Дурные поступки окупятся вдвое хорошими,Награда за них полагается тоже вдвойне.

— Но ешть надежда! — послышался радостный вопль из ямы. — Я могу кое-што компеншировать! Пушть я кого и погубила, я могу оказать помошшь ихним детишечкам! А уж ежели им захочетша меня поколотить, пушть колотят, лишь бы только шнова поверили, што ешть на швете добро, вот как!

Насчет поколотить — это мне не очень-то понравилось. Ну да ладно. Если такие мысли придавали ей силы — пускай. Уж лучше пусть представляет себя побитой, нежели пылает в огне самоуничижения. Может, доведется когда-нибудь снова проходить этими краями — погляжу, как идет процесс перевоспитания злодейки.

— Каюшь! — заорала Яга. — Гошподь милосердный, шпаши мою душу! Пошли мне какие хочешь ишпытания и муки. Только не оштавь меня!

Где-то вдалеке послышалось что-то вроде вопля ярости и негодования. Я огляделся, но никого, кроме ангела, не увидел.

А ангел улыбался, и притом довольно-таки ехидно.

— То, Савл, был глас ее демона-искусителя. Ты исцелил ее разум, а она спасла свою душу.

Я таращил на ангела глаза, не в силах вымолвить ни слова.

Потом я покачал головой. Если это сон, то я уже вполне вписался в рамки законов, этим сном управляющих.

— Это ладно, — кивнул я. — Но не лучше ли нам теперь поторопиться и спасти заодно ее жизнь?

— А стоит ли? Ибо чем дольше проживет она, тем скорее скатится обратно в бездну греха.

Я возмущенно воззрился на ангела, а тот даже не смотрел на меня — он обращался, по-моему, к воздуху по другую сторону от ямы. Я почувствовал, как покрываюсь гусиной кожей.

— Истинно говорю, ты прав, — сказал ангел не без сожаления. — Ежели Господь желал бы прибрать Ягу, нам ни за что не удалось бы спасти ее.