Мария Дахвана Хэдли - Магония (ЛП)

Ознакомительный фрагмент

– Порой людям мерещится кое-что похуже, – продолжает Джейсон. – А ты… тебе что привиделось? Похоже на диснеевский фильм. Некий гибрид «Питера Пена» и «Инопланетянина».

Как-то не радует версия, что мне являются детские галлюцинации.

– Значит, по-твоему, это мой мозг спёкся? Ладно. Проехали. – И вдруг добавляю кое-что подлое: – Кто бы говорил о спёкшихся мозгах.

– Я, – отвечает Джейсон, и я тут же чувствую себя последней дрянью. – Я знаю, как ведёт себя повреждённый мозг.

– Как ты вообще откопал эту Магонию? – Не голос, а скулёж какой-то. – Вряд ли стал читать «Анналы Ольстера» для забавы.

– Помнишь, я строил летающую тарелку? Магония – ранняя версия всяких энлэошных историй.

– Твои мамы возненавидели бы эту тарелку.

Мама Джейсона, Ева, – биолог. В прошлом – экотеррорист. Хотя она бы сказала «анти-экотеррорист», потому как террористами считает тех, кто не задумывается об ущербе, который они наносят окружающей среде. Но несмотря на это, именно она как-то приковала себя цепью к деревьям, а ещё как минимум один раз была арестована за нанесение тяжких повреждений бульдозеру гаечным ключом. Глядя на Еву, такое сложно представить. Она выглядит как мама. Полагаю, так это и работает.

Сейчас она пишет научные статьи о сельском хозяйстве и о том, как мы уничтожаем мир, строя экономику на покупке еды. Результатом эссе Евы о безответственном выращивании бананов стало то, что теперь я бананы не ем.

– Тарелку я бы сделал из переработанных отходов. Мамы бы не возражали. Попробуй.

Эклер полон горячего воздуха и обжигает язык. Я таращу на Джейсона глаза сильнее, чем мне бы хотелось. Он собой доволен.

– Ага, – говорит. – Об НЛО я знаю практически всё. – Затем замолкает, но в конце концов решает надо мной сжалиться: – К тому же, после того, как ты вчера взбесилась на уроке мистера Гримма, матюкаясь на корабли в небе, я загуглил «корабли в небе».

Я снова не сдерживаю ругань. На сей раз в адрес Джейсона. От облегчения.

– Простейший поиск. В телефоне. Ты бы и сама это сделала, кабы не затуманенное, кавычки открываются, побочными эффектами, кавычки закрываются, сознание. Ты, как правило, не сочиняешь из ниоткуда, Аз. И я склонен тебе верить, если ты говоришь, что видела корабль, плывущий по облакам. – Он отводит взгляд. – Так что, да. Думаю, ты видела… что-то.

На меня с новой силой накатывает облегчение. И ещё что-то – подозреваю, благодарность.

– Ты его не видел, да? – спрашиваю на всякий случай. – Никаких парусов? Мачт? Не слышал голосов?

Джейсон качает головой:

– Неважно. Мы разберёмся, Аз.

– Уверен?

Он заправляет эклеры начинкой, поливает сверху шоколадом – и всё готово.

– Да. С днём рождения. – Джейсон небрежно втыкает свечку в один из эклеров и поджигает фитиль.

– Сегодня не мой день рождения.

– Ну и что? Твоё желание прибыло пораньше. Если не задуешь, я сам это сделаю.

Какое-то время я пялюсь на свечу. Она некапающая.

– Вот возьму и загадаю желание вместо тебя, – предупреждает Джейсон. – Тебя оно не обрадует.

– И что загадаешь?

– Тебя в костюме аллигатора. Катающейся на роликах. Поверь, я вполне могу это устроить.

Я против воли улыбаюсь. И закрываю глаза.

– Желание, – напоминает Джейсон, будто я могу забыть загадать.

Загадываю. Дую. Смотрю на Джейсона.

Джейсон смотрит на меня. Жуёт свою нижнюю губу.

– У меня для тебя подарок, – говорит.

– Давай, – отвечаю, и внезапно наполняюсь надеждой, потому что такое мне даже в голову не приходило. Вдруг привидевшийся мне корабль его рук дело? – Ты использовал проектор или что? Это ведь розыгрыш, да?

Джейсон просто глядит на меня. Для него не типично. В нормальном состоянии он бы швырнул что-нибудь через стол с безумной улыбкой. В прошлом году он подарил мне террариум с блошиным цирком. Купил его у какого-то бедолаги, что всю жизнь посвятил тренировке блох. Вскоре они умерли, как и положено блохам, но до того продемонстрировали множество обалденных сальто.

– Что это? – спрашиваю я. – Где он?

Тычу в карман рубашки Джейсона. Ничего. Но ощупывать его грудь вдруг кажется невероятно странным, и я отдёргиваю руку, словно обжёгшись. И тут же делаю вид, что просто пальцы свело. Я всё ещё ощущаю под своей ладонью его тело, твёрдое и тёплое, и… о, нет, нет, вообще нет.

– Я отдам его тебе, когда будем смотреть видео про кальмара, – наконец произносит Джейсон. Я озадачена. Совсем забыла про видео, а он уже достаёт ноутбук. – Темнота, – говорит. – Нужна темнота.

– Подвал.

Как правило, это супер-обыкновенно. Мы большую часть времени торчим в подвале или гараже.

Но Джейсон так на меня смотрит, что я поневоле начинаю гадать, а не выдумка ли этот гигантско-кальмарский фильм и не планирует ли друг на самом деле сотворить чего-нибудь дикое: к примеру, в дверях подвала вылить мне на голову воду или всучить мазь бессмертия. Я не думаю о другого рода вещах, которые он мог бы пожелать со мной сделать, потому что он – это он, а я – это я.

Мы садимся на диван, почти как среднестатистические подростки, а не два человека, которые собираются смотреть запись головоногого, незаконно скачанную с закрытого канала.

Джейсон настраивает ноут и выводит на экран видео. Затем достаёт блокнот, что-то строчит, вырывает и складывает листок. Он колеблется, но всё же протягивает его мне через диван.

Разворачиваю и смотрю на записку.

«Я { } тебя больше, чем [[[{{{(( ))}}}]]]».

Просто круглые, квадратные, фигурные скобки, а в них – ничего. Гляжу на Джейсона. Он отворачивается.

– Итак, это мой список. На случай, если список вообще понадобится. Хотя он не понадобится. – И после паузы: – Ну вот, теперь всё улажено.

Подняв кулак, Джейсон ударяет по моему. И не убирает руку. Я чувствую его костяшки. Чувствую, как краснею. С моей голубоватой кожей цвет, наверное, получился скорее лиловый.

Целую вечность мы смотрим на чёрный экран. Затем что-то начинает слегка светиться – приманка для кальмара.

Я думаю о записке.

Я хочу сказать: «Я тоже».

Хочу сказать: «Я знаю».

Хочу сказать: «Я могу прочесть пробелы в твоих предложениях. Могу заполнить пространство между твоими буквами. Я знаю твой язык. Это и мой язык тоже».

Хочу всё это сказать.

Но вместо этого пялюсь на экран и добрых полторы минуты говорю лишь {      }, пока наши с Джейсоном пальцы сплетаются словно по собственной воле.

Появляется кальмар – яркое созвездие в ночном небе, на котором до этого вообще ни одной звезды не было. Он раскрывается, он серебристый, вращающийся, и он прямо там. Плавает возле камеры – живой и невероятный. Его глаза, щупальца, гигантский размер… Вот он, здесь, тот, кого прежде мы видели только мёртвым или умирающим.

Конец ознакомительного фрагмента