Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья - Ольга Обская

выражением, с паузами, с возмущением и придыханием в нужных местах. Время от времени кто-то из мужчин вставлял комментарий — ироничный, сухой или юридически педантичный, но Натали уже почти не слушала.

Голос Виолы, мерный и живой, отступал на второй план, а Натали всё больше и больше погружалась в собственные мысли.

Она вспомнила брачную церемонию в ратуше.

Всё шло по плану — подписи, поздравления, формулировки в духе “настоящим удостоверяется…”, и вдруг, как грозовое облако на ясном небе:

поцелуй.

Официальный. Обязательный. Регламентированный.

И — о ужас — неизбежный.

Натали по-настоящему запаниковала.

Она ведь столько слышала о мужских поцелуях от подруг и из книг Виолы, которая любила цитировать “самые волнующие моменты”. Одни утверждали, что поцелуй — это что-то ужасное — липкое, настойчивое, навязчивое. Другие — что от этого можно потерять сознание. Третьи мечтательно говорили, что потом уже ничего не будет прежним.

Натали с лёгким ужасом смотрела на ван-Эльста, а он уже медленно склонялся к ней. Она зачем-то отметила, какие у него живые и красивые серо-голубые глаза, но следующие мысли были уже гораздо более хаотичными. Если всё, что говорят о мужских поцелуях, — правда, то, полагала Натали, как только он коснётся губ, она либо страшно испугается, либо умрёт, либо… влюбится. Какая чудесная перспектива! Ни один из трёх вариантов в её планы не входил.

А потом он всё-таки коснулся.

Неожиданно бережно. Почти вежливо. Мимолётно. Будто проверял, не спит ли она.

И тут же отстранился.

Вот это оно и было? Мужской поцелуй, от которого барышни теряют сознание?

Нет, никакой катастрофы не случилось. Натали даже не успела испугаться. По ироничной улыбке ван-Эльста она догадалась, что он специально действовал предельно осторожно, чтобы её не смущать. А может, просто хотел избежать штрафа? И всё же… всё же на короткое мгновение она успела почувствовать то, что не хотела чувствовать вовсе… Что-то мимолётное и очень острое. Совсем-совсем не похожее на то, о чём пишут в тётушкиных книжках. Интересно, если такой вежливый поцелуй пробуждает столь необъяснимое ощущение, то что бывает при настоящем поцелуе? Хотя нет, Натали это было нисколечко не интересно. Когда-то она дала себе обещание, что ни в коем случае не повторит ошибку Жозефины. Ведь все её неприятности как раз с этого и начались — с поцелуя.

В голове всплыли строчки из её дневника:

Невинным, нежным, словно розы лепесток.

Но хуже было то, что он вселил

Мне веру в путь, где не было дорог…

ГЛАВА 13. Стихи, чувства и побег

Натали снова посмотрела в окно кареты, но перед её глазами стояли не поля и не перелески.

Она думала о Жозефине.

Жозефина Дюваль…

Это была необыкновенная женщина — остроумная, обаятельная, ослепительно красивая. Её необычная особая красота притягивала взгляд. Поэты посвящали ей стихи. На балах она блистала, заставляя кавалеров терять голову. Улыбка, лёгкая ирония, взмах веера, грациозный поворот головы — и весь зал принадлежал ей.

Но за этим сиянием скрывалась беда.

Род Дюваль в те времена балансировал на краю пропасти. Прадед Натали, отец Жозефины, заключил неудачную сделку и лишился практически всего состояния. Красота старшей дочери стала последней надеждой на спасение. И когда на горизонте появился Валентен д'Орваль — богатый, влиятельный, родовитый, сын одного из министров в правительстве короля — родители Жозефины едва ли не танцевали от счастья.

Валентен…

Он был как чеканная монета — безупречный на вид, холодный на ощупь. Жозефина описала в дневнике свой первый с ним танец. Валентен властно держал её за талию, подчинял её движения, и хоть произносил изысканные комплименты о её необыкновенной красоте, казался ей ледяным и бесчувственным. Другие мадмуазель на том балу глядели в её сторону с завистью, а она лишь мечтала, чтобы танец поскорее завершился.

В дальнейшем Валентен проявил настойчивость. Поставил целью добиться Жозефины. Ещё тогда, во время первого танца, он сказал, что коллекционирует всё лучшее, поэтому и первая столичная красавица должна стать его. Эта прямолинейная циничность пугала Жозефину. Но она знала, какие надежды возложили на неё близкие, какова будет цена отказа. Поэтому она отчаянно пыталась найти в нём душу, проблеск тепла. Но не находила…

Как мрамор хладный и обманчиво прекрасный.

Должна твоим трофеем стать и жить с тобой…

Но жить с тобою — это жить напрасно…

ГЛАВА 14. Роскошь, паника и немного казуистики

Из раздумий Натали вырвал голос ван-Эльста.

— Путь до Вальмонта неблизкий, — решил напомнить он то, что и так все знали. — И, смею заметить, по мере продвижения местность будет становиться всё глуше и живописнее... особенно в смысле отсутствия нормальных дорог и отелей.

Второе его замечание тоже ни для кого не стало неожиданностью.

— Но, — продолжил он, — пока мы ещё относительно недалеко от столицы, нам повезло. По пути есть прекрасный отель. Очень фешенебельный. Любимое место тех, кто не против потратить приличную сумму за комфорт и уют. Обслуга и управляющий гордятся, что королевская чета частенько останавливается здесь во время путешествий, поэтому содержат отель в идеальном порядке.

— О, как чудесно! — Виола всплеснула руками. На неё произвел впечатление рассказ ван-Эльста. — Я всегда мечтала пожить в таком месте хотя бы одну ночь!

Выражение её лица сделалось мечтательным. Натали же посчитала за лучшее остаться равнодушной. Хотя, сказать по правде, перспектива провести ночь в удобной кровати после долгих часов поездки и ей казалась заманчивой.

Когда карета свернула на длинную обсаженную деревьями аллею, Натали вынуждена была признать: место и правда выглядело восхитительно. Красивая старая усадьба с белёными стенами и резными балконами, цветущие кусты, аккуратные клумбы и… слегка нелепое название “Галантный Кедр”. Впрочем, возможно здесь действительно всё галантное, даже деревья. По крайней мере, фонтан, расположенный прямо напротив входа, не фонтанировал, а скорее, интеллигентно журчал.

В воздухе пахло розами, свежестью и дорогим комфортом. Вечер обещал быть приятным, а ночь — спокойной.

Карета остановилась у крыльца, и навстречу прибывшим тут же вышел управляющий — щеголеватый месье в безукоризненном жилете.

— Добро пожаловать, многоуважаемые гости! Позвольте представиться: Бенуа Шикле. Какое счастье видеть вас в нашем скромном заведении! — он растекался в любезностях и рассыпался в поклонах.

Всё шло именно так, как, видимо, рисовало воображение Виолы. Она даже покрылась лёгким румянцем удовольствия. Но тут корзинка в её руках слегка шевельнулась, и оттуда высунулась белая пернатая любопытная голова.

Управляющий застыл. Просто остолбенел, будто первый раз в жизни видит курицу. Его улыбка, ещё секунду назад искренняя, превратилась