Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

виноградом. Днем он смотрелся, как мохнатая шкура на боках могучего диковинного животного. Княжеские владения были укрыты от мира густой зеленью и смотрелось это красиво.

Все-таки маленький замок, наверное… имелась каменная стена и что-то наподобие рва с водой. И он расположен еще выше по склону, чем городок. Дальше в стороны до самых гор раскинулись леса – буковые и сосновые. Что отрицало устоявшееся мнение, что свои леса Европа давно выжгла и ближе к нашему времени восстановила с трудом.

Велев кучеру ждать, мы вместе с Дашей прошли по мостику надо рвом. У ворот я взялась за литую руку и с удовольствием несколько раз брякнула ею по железяке. Воротина приоткрылась почти сразу же.

- Как о вас доложить…? – выглянуло еще одно лицо – опять незнакомое. Полный лысый мужчина невысокого роста с интересом окинул меня внимательным взглядом. Перешел им на Дашу.

Я кивнула и ответила с достоинством:

- Фрау Таисия цу Гогенлоэ-Ингельфинген. И прошу поспешить – я в тягости и долго стоять здесь не намерена.

Глава 5

Не замок – это был огромный угрюмый каменный дом, башня не имела оборонительного значения, скорее так... попытка приукрасить архитектуру.

Сразу же, без доклада меня провели в изначально торжественно обставленный, но со временем порядком захламленный лишними вещами кабинет, где ожидал высокий мужчина лет шестидесяти.

Фредерик Август взял от него только рост, ну может еще цвет глаз и волос. Его отец и не обязан был быть красивым, но… непримиримое надменное выражение мужского лица мигом опустило меня с небес на землю - он совершенно не контролировал свои эмоции, не считал нужным.

Предвкушение, злорадство, жесткость… При этом он не терял над собой контроль, в прищуренных глазах был холодный расчет - злой, непримиримый. В ядовитой усмешке ни капли вежливости – она только усугубляла, делая выражение лица даже не пренебрежительным - презрительным. Поганым для меня, короче. Хотя вряд ли все эти эмоции имели отношение ко мне. Я была просто способом, возможностью... удобно подвернулась под руку, вот и все.

И вспомнилось - не подробно, а озарением…

Два опытных специалиста – историк и психолог, вели совместный блог. Брали отдельный исторический персонаж и устраивали такое… аналитическое шоу. Историк озвучивал факты биографии, решения и поступки данного человека, второй анализировал их с точки зрения психологии. По мере надобности привлекались другие специалисты – медики, к примеру, или криминалисты… неважно.

Учитывая и их мнение тоже, психолог уточнял свои выкладки и получалось очень интересно. Тогда-то я и усомнилась в ярлыках, навешанных на Карла Нессельроде.

Так вот - главная беда Карла Васильевича была в том, что он всегда и просто отчаянно хотел мира. Хотел, чтобы хорошо было всем.

Склонный к компромиссам и умеренности, канцлер всегда стремился к урегулированию международных проблем за столом переговоров. Считал, что вопросы европейской стабильности неразрывно связаны с национальными интересами России. Всеми силами устраивая мир в Европе, он свято верил, что от этого Россия только выиграет.

Я чувствовала себя сейчас Нессельроде, который в очередной раз взялся решать чужой конфликт, с чистой душой считая, что делает доброе дело. Канцлера за такое пинали потом все, кому не лень. Что сделают со мной, я пока не знала, но сам вид того, кто здесь князь, собственно… говорил о многом.

Не зная тонкостей и предпосылок явно непростых отношений, я тупо влезла меж двух взрослых мужиков. Чужих мне абсолютно. Которые годами как-то справлялись со своими трудностями и уж точно не ждали меня-спасительницу…

Минуты три прошло с момента, когда я брякнула молотком по воротам и момента, когда поняла, что зря… Но это были роковые минуты.

Я отчетливо понимала сейчас, что за свою порывистость и самонадеянность придется платить – чувствовала. Возможно, и правда у меня есть те самые аналитические способности, да только они запоздали… Вперед них влезло то самое чертово желание причинять добро.

- Итак?.. – поинтересовался свёкор.

Я вежливо присела и, представившись, объяснила:

- Считала своим долгом засвидетельствовать почтение, поскольку Фредерик вынужден был срочно уехать, я же выезжаю следом и уже завтрашним утром. Просто исчезнуть сочла невежливым. Благодарю вас, что приняли и разрешите откланяться.

- Зачем же так спешить, если только - завтрашним утром? – весело оскалился мужик, - присаживайтесь, я настаиваю.

Я села в указанное кресло, расправив платье и стараясь держать себя в руках. Воздействовать физически не будут, это точно. Морально разве давить. Так сама влезла – не так обидно, переживу как-нибудь.

- В тягости, значит? – усмехнулся… гер Людвиг, насколько я помнила: - И ваш ребенок, так понимаю, претендует на титул принца или принцессы Гогенлоэ-Ингельфинген?

- Этот титул его по праву, но, если вы против… его уже ждет титул князя Шонурова-Козельского, на этого ребенка претендует российский престол. Он возродит старинный княжеский род.

- Без которого российский престол, полагаю, прожить уже никак не может, - покладисто согласился князь, - но, в свою очередь, и я уже считаю, что нам без него никак нельзя. Это дитя уже принадлежит мне, как главе рода. Что скажете?

- Не совсем понимаю – к чему этот разговор и почему в таком тоне? – отлично я все понимала. А он понимал, что я понимаю. Вот такая беда.

- Вы остаетесь гостить у меня – до родов. Потом для этого ребенка мы найдем кормилицу и можете быть свободны, фрау цу Гогенлоэ-Ингельфинген, - хмыкнул он.

- С удовольствием погощу у вас – почему нет? Но ребенка намереваюсь кормить сама и свободы от себя вам не дам, даже не надейтесь, – старалась я,