Алексей Матвеев - Конан и Властелин Огня

— Даний! — узнал раненого Леоний, приподняв тому голову.

Конан и Ворон помогли юноше усадить незнакомца, облокотив его спину на каменную стену пещеры.

— Леоний. — еле выдавил Даний, с трудом разлепив пересохшие губы.

— Что здесь случилось, Даний? Где отец? Где все остальные? Отвечай! — Лейла, волнуясь, буквально затрясла за ворот обессилевшего человека.

— Там… жертва… ифриты… три… одно… Ден…Хорт… — последнее что сумел выдавить из себя Даний, прежде чем провалиться в глубокое беспамятство.

— Не всё конечно, но кое-что я понял. — заявил Ворон, отходя от раненого. — Кого не убили ифриты, силой уволокли в замок колдуна, в качестве жертв для проведения ритуала, каким-то образом связанного с Ден-Хортумом.

— При чем здесь тогда: три и одно? — спросил варвар, сомневаясь в верности вывода, сделанного хранителем.

— Три части — три бессмертных существа: маг, воин и монах! — пояснил Ворон. — Дело остается за ритуалом, после проведения которого злой бог вновь обретёт утерянную им некогда единую сущность. Понятно?

— О Боги! — воскликнула Лейла. — Значит, они схватили старца Аврония. Но откуда они узнали? Он ведь и был волхвом — той самой недостающей третьей частью!

— Мы должны поспешить! — забеспокоился теперь и Рей Вен, добавив, однако, с некой досадой. — Пока не поздно.

Леоний и его сестра остались с Данием, вызвавшись ухаживать за раненым. Конан и хранитель отправились в город, каждый своей дорогой и каждый со своей целью. Варвар поначалу противился такому решению, но Ворону удалось его убедить. Хранитель сослался на то, что всё же безопасней будет передвигаться по одиночке, да и на тот случай, ежели кого и схватят слуги чернокнижника, то, по крайней мере, хоть у одного из них останется шанс продолжить задуманное и достичь намеченных целей. Целью Конана являлись талисманы, а Ворон отправился в цитадель Зла, чтобы поподробнее разузнать о планах колдуна, а за одно и о пленённых ифритами сотоварищах Дания. Недолго посовещавшись, приятели разошлись.

— Нергал! Здесь ночь когда-нибудь наступит? Работать невозможно! — бранился варвар, перебегая от камня к камню в полусогнутом состоянии; до спасительного леса, по его прикидкам, оставалось ещё с поллиги.

Четвертый раз неведомый часовщик ударил в колокол за городскими стенами, когда варвар, наконец, добрался до кромки леса.

— Пол дня прошло, не иначе как! — негодовал Конан. — Как в аду.

Укрывшись в тени деревьев, он с немалым удовольствием потянулся, разминая позвонки и затекшие на спине мышцы. Подъём по крутом склону много времени не отнял, ведь Конан в этом деле ещё с детства имел завидную сноровку, но вот передвижение по пустошам, согнувшись в три погибели — дело совсем другое. Конан осмотрелся: лес как лес, куда не кинь взгляд — по преимуществу деревья хвойные, реже лиственные. Но что-то в этом лесу варвару не понравилось — уж слишком всё правильно. На ветвях ели иголка к иголке, на земле травинка к травинке, даже пожухлые листья лежат под деревьями слишком ровно, звуки скупы до крайности, нигде ни лужи, ни болотца, ни ручейка. Некая сухость ощущается в неподвижном воздухе и нет той приятной свежести, столь хорошо знакомой каждому в царство зелени захожему.

`- Неужто богам, сотворившим этот лесок, фантазии не доставало? — ухмыльнулся варвар, обводя взглядом унылую окрестность. — Всё, прямо, как на моей родине, только вот одного в толк не возьму, уж слишком всё чисто'.

Ход мыслей Конана оборвался уже знакомым ему шипением. Ифрит! В один прыжок, бесшумный и выполненный с кошачьей грацией, варвар оказался под елью, укрывшись в тени раскидистых ветвей. Ифрит вряд ли мог его увидеть или услышать, в лесу Конан всегда был осторожен, где бы и по какому делу ни находился, будь то пиктские пустоши или пущи Асгарда, но что-то всё же заставило демона остановиться, настороженно озиравшегося теперь по сторонам. Враг, вертясь на месте, пристально осматривался, будто искал чего, подолгу принюхивался.

`- Нергал! Не уж то заметил? — оскалился варвар. — Ну, тварь! Только подойди поближе'!

Ифрит не отступал, казалось, теперь он был уверен в присутствии человека, которого искал уже целенаправленно. Конану ничего не оставалось, как покрепче сжать рукоять клинка и приготовиться к схватке. Издав боевой клич киммерийцев, он, позабыв об осторожности, выскочил наперерез врагу. Ифрит, обладая завидной скоростью, уcпел уклониться, но выпад Конана, оказался стремительнее и четче, чем тот мог ожидать. Кончиком меча варвар всё же полосонул врага по шее. Взревев от боли, демон шарахнулся от нападавшего на него человека, но опоздал, следующий удар рассёк его пополам — от основания шеи до пояса. Монстр вспыхнул и в один миг обратился в пепел. Горячая волна, порожденная внезапной вспышкой, ударив в грудь, отбросила Конан назад, слегка опалив кожу. Мучительная боль пронзила варвара насквозь, он заметался по земле, прикрывая руками обожженное место. Однако боль постепенно отпустила. К счастью, ожег оказался поверхностным и Конан по большей части отделался лишь испугом.

— С этими надо бы поаккуратнее! — выругался варвар, осторожно ощупывая покрасневший участок кожи.

Конан отвязал от пояса кожаную флягу, плеснул воды на кусок ткани, выуженной из походной сумки и приложил импровизированный компресс на кожу, уже начавшую покрываться волдырями. Вновь нестерпимым жаром обдало болящую грудь, но после по телу пополз приятный холодок.

— Не услышал бы кто. — внезапная догадка осенила разомлевшего киммерийца, осторожно оглядывающего окрестности.

Сложив ткань в четверо, варвар наскоро привязал флягу к поясу, перекинул сумку через плечо, и вскочив на ноги, помчался куда глаза глядят, стараясь не шуметь. Пробежав около пяти сотен шагов он, точно рысь, в единый миг взобрался на высокую сосну и притаился в её густой кроне. Минул целый колокол, как Конан обхватив дерево руками, неподвижно сидел на толстой ветке, обратившись в абсолютный слух. За этот долгий период ни один враг не проявил себя никоим образом. Конан ещё разок для пущей надежности хорошенько вслушался в тишину леса, и наконец, отважился слезть с дерева. Одно дело — сразиться с сотней мужчин, другое с легионом огненных демонов, призванных колдуном на службу из глубин преисподней. Нелёгкая жизнь воина научила Конана оценивать врагов по достоинству, а не мчаться в битву, очертя голову. Он нутром чувствовал, где нужно рубить мечом, а где лучше обойтись словом, возможно поэтому он до сих пор был жив.

Случай показал, что и в лесу необходимо было вести себя осторожнее, не теряя бдительности. С какой целью ифритам понадобилось прочесывать местность, Конан знать не мог, но очень хотел выяснить.