Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

С подветренной стороны башню защищало от любопытных глаз раскинувшееся море. С другой — громоздились непроходимыми пиками тёмные скалы.

Мэроу поднялся с кровати. Чистая и выглаженная одежда уже ждала его, аккуратно сложенная на стуле. Тут же стояла и лохань с тёплой водой. Кто бы не привёз его сюда — они точно знали, когда он проснётся.

После приёма ванны Мэроу оделся во всё новое.

Чудесный тёплый воздух насквозь был пропитан ранним летом. Высоко-высоко над обрывом, что круто уходил вниз, громоздились различные валуны, а дальше, уходя вниз — простиралось гладкое и умиротворённое море. И весь простор широко охватывал горизонт, что дух захватывало. Мэроу впервые видел море. Он, конечно, знал — оно большое. Но видеть его совершенную гладь — это совсем иначе.

Мэроу хорошо помнил, как его затянуло подводное течение и как Лант пытался его вытащить. Мэроу подошёл к двери и отворил её. Короткий коридор змеясь вёл вверх под самую крышу башни. Там, всматриваясь в простирающееся кругом море, стоял высокий мужчина. Он был молод и черноволос. А когда Лоэл обернулся, Мэроу увидел его белое как кость лицо. Сверкающие чёрные глаза смотрели с величайшим интересом и почтением. С благосклонностью, от которой становилось совсем… на нём были белые одеяния и белый плащ ниспадал вниз.

Долго они смотрели один на другого, когда мужчина довольно улыбнулся.

— Ты знаешь, кто я? — пристально изучая Мэроу спросил он.

— Я помню твоё имя. — Был ответ.

Их сходство поражало. И всё же, они были разными. В каждой черте, в каждом взгляде Лоэла проскальзывало какое-то потаённое, истинное знание. Обретённая мудрость.

— Но как можешь ты быть им? — непонимающе спросил Мэроу. — Лоэл, сын Бероэна умер.

— Я не умирал. — Не сводя взгляда с Мэроу спокойно возразил Лоэл. — Я никогда не умирал и не возрождался. Однако, для отца своего я всё же мёртв. Какое тебе дали имя? — Вдруг спросил он. — Когда я увидел тебя впервые у тебя ещё не было имени.

— Мэроу.

Лоэл кивнул.

— Я долго искал тебя, Мэроу. Много месяцев подряд мне приходилось таиться, отправлять своих воинов во все части этой земли, чтобы найти тебя. И вот, наконец, всё стало так как и должно быть.

Недоверчиво Мэроу прошёл вперёд и остановился напротив Лоэла.

— Зачем я тебе? — спросил он.

Очередная улыбка.

— Потому что это твоя судьба.

— Мне этого мало.

— Конечно, — произнёс Лоэл. — Разве не удивительно как мы похожи? Мне всегда было интересно: становлюсь я таким, потому что вы все так выглядите или же это ты такой. Теперь вижу — это ты. Ты знаешь почему так произошло?

— Бероэн сказал мне, что я убил тебя.

— Ерунда! — Лоэл раздражённо вскинул голову. — Он тебе и про ритуал рассказал. Я прав? Прав, конечно.

— Он говорил, маги провели какой-то ритуал. Чтобы лишить меня моей сущности и сделать безопасным. И что ты пострадал, а потом умер.

— И потому сейчас идёт охота на них? — усмехнулся Лоэл. — Но, видишь ли, Мэроу, я сам был магом. Очень юным, но магом. Ведь не просто же так им понадобился королевский наследник. Нет, им маг нужен был. А я в то время был самым сильным из них. Хоть и самым молодым. Я расскажу тебе, что произошло на самом деле. Девятнадцать лет назад мне стало известно, что в Ураване родился каэл. Таламон, бывший тогда главным магом при дворе и моим наставником, узнал о случившемся первый и скрыл твоё рождение от моего отца. Видишь ли, уже тогда до нас доходили слухи о появлении каэлов в разных частых света, но слухи никак не подтверждались, что давало надежду верить — то всего лишь молва.

Однажды утром Таламон позвал меня с собой, сказав, что дело чрезвычайной важности и никто не должен о нём знать.

И он всё рассказал. В одной семье, которую все знали и которая были приближена ко двору, родился каэл. Сперва это был с виду простой ребёнок. Но вскоре он начал меняться и тогда стало ясно, кто это. Тогда то Таламон и забрал его, чтобы спрятать.

— Зачем?

— Он, как и я, не хотел возобновления того кошмара, что некогда творился в мире. Ты ведь слышал, не так ли, что делали с каэлами. И с теми кого принимали за каэлов? — Лоэл вздохнул полной грудью. — Я не мог допустить, чтобы в Ураване началось подобное и передалось всему миру. Представь, первое настоящее свидетельство рождения каэла. Они бы не просто убили тебя. Они бы сделали всё это так, чтобы мир надолго запомнил случившееся. Мой отец. — Тут Лоэл заговорил спокойнее и ровнее.-… мой отец непременно бы отдал соответствующий приказ.

Тогда было принято решение провести действо.

И мы провели его. Я был выбран передать тебе человечность. Вытравить из тебя твою суть. Поделиться собой. Всё прошло хорошо, ребёнок вновь стал похож на простое человеческое дитя. Однако вскоре Бероэну стало известно о случившемся. Его охватила ярость. Таламон к тому времени уже скрылся из Уравана.

Со временем я начал меняться. С каждым годом всё больше и больше. Во мне исчезало всё от меня, а вместо того приходило нечто иное. Я мог теперь делать непосильное магу. И видеть невозможное для других. Теперь я стал… — он замолчал на некоторое время, подыскивая слово. — Больше. Меня стало больше. Мир стал шире.

Когда начались первые изменения отец объявил всем, что его сын болен. Когда я понял, что моё место не здесь, я взял корабль — что использовался для Малого моря — тех, кто остался предан мне, и отправился через море. Это я открыл проход. Это я сделал так, что расступились подводные скалы. Но на это ушли все силы, когда ещё нужно было обороняться от тумана.

После моего отплытия отец ещё несколько лет ждал и надеялся. А, может, всё никак не мог поверить в случившееся. Когда я приплыл обратно, я узнал о своей смерти от руки мага.

Бероэн и тогда винил Таламона и всех магов в произошедшем со мной.

— Теперь ты знаешь, почему Бероэн узнал тебя. Он видел твоё лицо многие годы, каждый раз, когда заходил к своему сыну.

— Для чего тебе я? — в который раз спросил Мэроу.

— Там, куда я уплыл. За морем. Там наша земля. Там наше место. Несколько лет мне приходилось воевать, нанимая наёмников и варваром. Скрываясь и выведывая всё, что только можно узнать. Эта земля носит имя Межгорье. Издавна там правят четыре королевства, у каждого из которых свой король и королева, не связанные между собой никакими узами. Уже более двухсот лет эти королевства ведут нескончаемые войны. Они пренебрегли своими уставами. В живых осталось два короля, две королевы. Королевства были на грани того, чтобы пасть в руинах. Люди голодали. Это были страшные времена. Этот мир умирал и я должен был спасти его.