Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Уж вижу, – констатировал князь.

Больше он не проронил ни слова, пока довел засыпающего на ходу Дариэля до комнаты, не запер изнутри дверь на ключ и не усадил эльфа на кровать.

– Ты в состоянии говорить или лучше отложим серьезные беседы до утра? – без тени насмешки поинтересовался Ксиль, усаживаясь на ковер перед эльфом.

Дэйр посмотрел на князя сверху вниз и честно ответил:

– Я устал, но если что-то серьезное – поговорим сейчас. Не хочу на завтра оставлять какие-то проблемы.

– Хорошо, – Максимилиан склонил голову к плечу и сощурился – то ли слова подбирал, то ли просто исподтишка разглядывал целителя. – Силле, то, что я сейчас скажу, тебе не понравится.

«Да неужели», – мрачно подумал Дариэль, борясь с желанием заснуть прямо здесь, не раздеваясь и даже не снимая ботинки. Тоже, к слову, мокрые насквозь.

– Сейчас ты полностью зависишь от меня.

«Какая новость, подумать только».

– И хочешь верь, хочешь не верь – я действительно хочу тебе помочь.

«Да ну?»

– Но возможно это только в том случае, когда ты беспрекословно слушаешься моих указаний.

«Да неужели?»

– Ты повторяешься, – не сумел сдержать улыбку Ксиль. – Ладно, не в этом дело, – в синих глазах блеснула сталь. – Сейчас ты нарушил все три правила – ушел в уединенное место, был небрежен, не позвал меня на помощь. А если бы я опоздал? Если бы задержался у Ирвина?

От мягкого укора в его голосе Дэйру хотелось выть и лезть на стену.

– А зачем ты вообще оставил меня наедине с обращенными в «кровавом безумии»? – не сдержался бывший целитель. – Что, не предполагал, чем дело кончится?

Максимилиан плавным движением поднялся с пола и сел рядом с Дариэлем. Кровать мягко прогнулась.

– Дэйри, – прохладная ладонь ласково скользнула по затылку. – Не сердись. Конечно, я догадывался. Поэтому и просил в любой сомнительной ситуации звать меня на помощь. Почему ты молчал?

Дариэль почувствовал, что опять краснеет.

«Дурацкий день. Все кувырком. Нервы уже ни к черту», – он прикрыл глаза, чувствуя кожей пристальное внимание князя.

– Я просто забыл.

– Чего? – от неожиданности Ксиль рассмеялся.

– Забыл, – угрюмо повторил Дариэль, всем сердцем желая провалиться под землю. – Я не привык надеяться на кого-то. Почти восемь тысяч лет своим умом живу…

– Не привык надеяться? – эхом откликнулся Максимилиан. – Скажи уж лучше – не привык доверять.

– И это тоже.

Некоторое время в комнате царило молчание.

– Дэйри… ты должен научиться мне доверять, – наконец произнес Ксиль, почти робко касаясь плеча целителя.

– Я постараюсь, – тихо произнес Дариэль. И добавил: – Ксиль… а ты не скажешь никому, что меня чуть не…

– … чуть не изнасиловали? – как ни в чем не бывало закончил князь, и Дэйр начал испытывать такое знакомое, почти родное желание прибить мерзавца на месте.

Ну, или – на крайний случай – просто окунуть в сугроб.

– Чуть не убили, обвели вокруг пальца… что я попал в глупое положение, – слова давались с трудом, но потом становилось легче – будто Дэйр перекладывал свои проблемы на плечи Максимилиана.

Князя. Его князя, если быть точным.

– Не скажу, – по-доброму усмехнулся Ксиль. – Буду нагло врать, что эти мелкие кровососы у тебя по струнке ходили… главное, не проболтаться, язык у меня без костей. Ты же знаешь меня.

– Если что – напомню «правильную» версию, – вернул ему усмешку Дэйр и почувствовал… нет, наверное, ему просто показалось… что на секунду между ними проскочила искра взаимопонимания.

Но какая же мягкая здесь кровать…

– Эй, не спать! – рассмеялся князь, усаживая завалившегося на бок Дэйра. – Сначала – душ. Вон, за той дверкой. Я взял на себя смелость распотрошить твои вещи, так что рядом с душем, на вешалке, найдешь белье, тренировочные штаны, футболку и это свое дурацкое травяное мыло… В общем, разберешься… Что? Что ты на меня так смотришь?

– Ничего, – Дэйр почти смущенно отвел глаза. И тихо добавил. – Спасибо. Я пойду, пожалуй.

– Помощь не нужна?

– Ну что я, джинсы, что ли, не расстегну? – Дэйр устало махнул рукой, скрываясь в ванной комнате.

– Застегнуть их у тебя сил не хватило… – в пространство заметил Ксиль.

Скрипнули краны – полилась вода.

«Ужасный день, – думал Дариэль, намыливая голову. От горячих водяных струй, стекающих по спине, его разморило еще больше. – Еще пара таких дней – и нервный срыв мне обеспечен. Надо выбираться… Мятные капли, успокоительный сбор и много-много здорового сна…»

«Чудесный день, – ухмылялся Максимилиан, застилая себе постель на диване. – Еще пара таких дней – и эльфенок у меня в кармане. Эшли просто алмаз, так сыграть, да еще и команду подключить… Надо будет обратить на него внимание Ирвина».

Из душа раздался такой звук, какой бывает, когда мокрое тело медленно сползает по стеночке, роняя с полок шампуни и мочалки.

– Готов, – с удовольствием констатировал Ксиль. – Даже глинтвейна с успокоительным не понадобилось… Пойду-ка я спасать своего эльфенка, пока он не утонул…

На город опустилась ночь. Вьюга стихала. И ей не было абсолютно никакого дела ни до эльфа, погруженного в беспокойный и чуткий сон, ни до счастливого до неприличия князя, осторожно расчесывающего влажное золото волос, ни до растерянной черноволосой ведьмы, дремлющей в маленькой кухоньке под грустным материнским взором.

Все было правильно. 

Глава 20. Сомнительное и несомненное

Через три месяца мне исполнится двадцать.

Кошмар. Я стара, как мир.

Конечно, рядом с вечностью Максимилиана и… кхм, в два раза более долгой «вечностью» Дариэля – жалкие песчинки времени.

Вся разница в том, что когда этого песка много, его не ценишь. Играешь, пересыпаешь из горсточки в горсточку, хвастаешься – у кого больше? А когда мало – считаешь каждую крупинку…

Рядом с такими, древними и всезнающими, через некоторое время начинаешь чувствовать себя лишней. Ненужной и… слишком простой, что ли? Стоит только немного развеяться очарованию, стоит получить время передохнуть от постоянного восхищения… И наваливается оно.

Осознание собственной ущербности. Незначительности.

Серости.

Честно, я никогда не страдала «комплексом мышки». Просто знала, что ничего особенного собой не представляю – на фоне Элен и Хэла, и даже рядом с подругами-одноклассницами.

Даже замыкание в «звезду» ничего не изменило в моем мироощущении. Как была просто Найтой, так ей и осталась. Сила не сделала меня ни умнее, как показала самостоятельная жизнь в Заокеании, ни решительнее, что чуть раньше подтвердилось в Академии. Взрослеть надо самой, без «подарков» свыше.