Лорел Гамильтон - Обнаженная натура

— Как я могу тебе верить, если ты угрожаешь мне тюрьмой?

В ее голосе прозвучала едва заметная струйка злости, но Фебу можно было понять.

Я на самом деле не сказала, что посажу ее в тюрьму. Я сказала, что могла бы посадить ее в тюрьму. Это серьезная разница, но если она это восприняла как угрозу, отлично. Если это даст мне больше информации об убийствах, или о Рэнди Шермане, или о чем угодно, — еще лучше. Я тут не популярности ищу, а разгадки преступления.

В дверях, ведущих в глубину дома, что-то шевельнулось — и у меня в руке оказался пистолет. Движение почти опережало мысль.

— Это моя дочь, — сказала Феба, но смотрела она на пистолет. Смотрела как на что-то очень плохое. Я даже его ни на кого не направила, а она уже испугалась. В мгновение ока из властной жрицы, связанной с божеством, превратилась в перепуганную штатскую.

— Можно мне слово сказать, или ты хочешь сразу меня пристрелить?

Голос Кейт нес сдержанную ярость. От нее шла красивая красная волна гнева, чуть приправленного страхом, и у меня живот свело, будто от голода — но голода не по твердой пище.

Я шагнула прочь от матери и дочери. Встала так, чтобы свободной рукой в случае чего открыть дверь и уйти от соблазна, если голод станет непреодолим. У меня там снаружи Нечестивец, и выбор между утолением ardeur'a с ним или паранормальным изнасилованием колдуньи решается однозначно: секс с вампиром. По крайней мере он — доброволец.

— Ты меня испугалась? — спросила Кейт, осторожно входя в комнату.

Она надела к джинсам короткую куртку и руки держала в карманах.

— Покажи руки, — сказала я тихим ровным голосом.

Она скривилась, но мать сказала ей:

— Делай, что она говорит, Кейт.

Девушка вряд ли была намного меня моложе — лет на пять максимум, но жизнь у нее была совсем другая. Она не верила, что я ее могу застрелить. А мать верила.

— Кейт, я, твоя жрица, велю тебе сделать, как она говорит.

Девушка тяжело вздохнула, вытащила руки из карманов — медленно и осторожно. Они были пусты. Злость выливалась из нее, подобно густому аромату, и казалось, что на вкус эта злость была бы лучше многих других.

— Я не дам тебе засунуть ее в тюрьму, — сказала она, и темные глаза были полны только тревоги за мать, будто и не стояла я напротив нее с пистолетом в руке.

Я надеялась, что мне не придется стрелять — это было бы как воевать с рассерженным Бемби. Она просто не понимала. Сама ее наивность помогла мне подчинить голод. Медленно и ровно дыша, я стала думать пустые, успокаивающие мысли.

— Кейт, — сказала Феба, — Я позволила горю взять верх над разумом. Это не вина маршала.

Кейт так мотнула головой, что хвост волос расплескался по плечам.

— Нет. — И она повернула рассерженный взгляд ко мне. — Если я тебе назову имя того, кто мог это сделать, ты отстанешь от матери?

— Кейт, нельзя!

— Мы ему не так много должны, чтобы ты шла за это в тюрьму. А если он и правда в этом замешан? Тогда в следующий раз, когда он кого-нибудь убьет, это и нам испортит карму. Я не настолько у него в долгу.

— Я была его жрицей, Кейт.

Она снова мотнула головой.

— А я нет. — Она обернулась ко мне. — Я встречаюсь с одним копом. Он говорил о разорванных телах, и не все это можно было списать на оборотня. Я в том смысле, что всегда, когда находят изувеченное тело, прежде всего обвиняют местных оборотней. — Я просто кивала. У девушки было настроение поговорить, не дай бог, я ей его испорчу. — Но он мне сказал, что некоторые тела разрезаны ножами. Что судмедэксперты такого никогда не видели, и вы тоже.

Болтливый у нее бойфренд, но если она мне сообщит имя, я не стану рассказывать. Может быть, я попытаюсь выяснить, кто это, и скажу ему, чтобы держал язык за зубами, но выдавать не буду. Пусть она мне только имя скажет.

— Это правда? — спросила она.

— Я не имею права обсуждать ведущееся расследование, и ты это знаешь.

— Если это правда, то вам нужно поговорить с Тоддом Берингом.

— Он снова без лекарств, это надо понять, — вставила Феба. — Он хороший человек, когда принимает свои лекарства, но когда нет…

— Для чего лекарства?

— Ему поставили диагноз шизофрении, потому что он слышал голоса и видел видения. Может, он слегка болен, но я никогда не видала природного колдуна такой силы.

— Что значит — природный колдун? — спросила я.

— Вот у тебя, — сказала Кейт, — сила просто появилась? Тебе ведь не надо было учиться, просто сразу можно было ее использовать.

— Мне пришлось учиться ею владеть.

— Вот и мы пытались научить Тодда, — Кейт уже не сердилась, скорее немного опечалилась, Я была рада этой печали: от нее гнев становился менее аппетитным.

— Не получилось? — спросила я.

— Получилось, — вздохнула Феба. — Но когда он снова начал заболевать, он вызывал такое, что нам никогда бы не следовало трогать. Есть вещи, которые нельзя делать — и не оказаться на стороне зла.

— Я слыхала об этом, — кивнула я.

— Он вызвал демона, Это было так ужасно — будто дышать не можешь от сгустившегося зла, — сказала Кейт. Она смотрела в землю, но в глазах ее был ужас воспоминания, будто она до сих пор это ощущала.

— Мне приходилось сталкиваться с демоническим.

— Тогда ты знаешь.

— Знаю, — кивнула я.

— У него вместо рук были когти-крючья. Насколько я знаю, он все еще находится в круге в доме Тодда, но если вырвется…

Девушка пожала плечами. Я посмотрела на них обеих:

— Наиболее вероятный сценарий — демон, вырвавшись из круга, убьет заклинателя и вернется туда, откуда взялся. Насколько вероятно, чтобы этот Тодд Беринг был достаточно силен и в здравом уме, чтобы управлять такой тварью?

Феба подумала и сказал:

— Он мог бы.

— Вы должны были сообщить властям, как только увидели демона, — заявила я.

— Я подумала, как и ты, что демон вырвется из круга и убьет Тодда. Это была бы немедленная карма. Мне и во сне но снилось, что Тодд сумеет его подчинить или что будет нападать на полисменов. Ходили слухи, что это серийный убийца — вампир и оборотни. Никто не говорил ни о демоне, ни о ножах. По телевизору говорилось, что полицейских разорвали клыками и когтями.

Серьезная утечка в полиции Вегаса, и о ней я должна буду сообщить. Одно дело — проболтаться своей девушке, совсем другое — давать информацию репортерам. Я не могла исключить шанс, что ее бойфренд и является этим источником.

— Это были ножи, мам.

Я не стала поправлять, что тут были и ножи, и когти. Незачем мне их информировать.

— Я благодарна вам за эти сведения.

— Если бы ты мне просто сказала, что он — Рэнди то есть — был ранен ножами, я бы сразу тебе сказала про Тодда.