Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет

- Лед… - пробормотал Морт. - У нас нет времени. А я-то надеялся, что у меня еще день в запасе.

- Что стряслось? - пробормотал Туйвин. Он даже не повернулся, был очень занят, бинтовал голову Махабы и старался не замотать глаза.

В темноте ему было непросто. Эйбон то шипел от боли, то жаловался, что повязка закрыла обзор.

- Ожидающие, - проворчал Морт, - они уже идут сюда. Судя по тому, как скоро объявились, гонец археона впрямь не мешкал, а эти дурни в белом были рады любому поводу убраться от Байвенны, которую не в силах взять. А тут такой хороший повод отступить, не теряя чести.

- Ну вот, - Туйвин затянул последний узел на голове Махабы. - Готово. Видишь?

- Вижу. Давай твой бальзам, теперь я тебя обработаю.

- Что же нам теперь делать, дяденьки? - подал голос Кестис.

- Тебе - оставаться здесь. Когда взойдет солнце, и кристалл начнет наполняться силой, ты сделаешь так, чтобы в городе снова стало тепло.

- Я не умею, дяденька! И один здесь не останусь! Не могу я один с мертвяками! И с таким здоровущим кристаллом мне не совладать!

- Еще чего! Все ты сможешь, со всем совладаешь! Вон как дяденьку Кайла приложил, олух.

- Так то с перепугу…

- А если дяденька Туйвин с тобой побудет, то сможешь?

- Если не сможет, я ему уши оторву, - пообещал Туйвин из-под руки Махабы. Эйбон аккуратно бинтовал располосованное лицо коротышки. - Я ему руки выдерну! Бойся, бездельник! И с перепугу согрей Джагайю!

- Не, дяденька, мне чего-то не страшно вовсе.

- Туйвин, если олух заупрямится, сломаешь его дудку, - велел Морт, - все средства хороши, лишь бы согреть город. Махаба, ты закончил? Идем! Нас ждет спуск по лестнице из тысячи двухсот ступеней.

Лестницу они отыскали без труда - длинный и широкий спуск уводил в темное жерло прямого, как стрела, наклонного тоннеля. Тут уж не ошибешься, в чреве горы не может быть двух таких дыр с вырубленными в камне ступенями. Их тысяча двести, и ведут они во дворец. Там, внизу, сейчас Аганей с семьей, там Эльвас Весельчак с элерийцами и наемными головорезами капитана Джога. Они пока не знают, что с севера надвигается войско Ожидающих, но скоро это станет известно, и что тогда?

Когда нижний этаж башни остался позади, Махаба спросил:

- А что тебе толковал полудохлый маг?

- А что ты слышал?

- Достаточно. Он сказал: ты не Вентайн.

- Большое облегчение для тебя.

- Да, Морт. Ты же знаешь, кто я и с чем послан. Но если ты - не он…

- Однако мне придется стать им, чтобы спасти Аганея и прочих. А ты будешь помалкивать о том, что слышал в башне.

Махаба больше ничего не сказал, и Морт был даже рад. Ему вовсе не хотелось слышать ответ честного лайвенского гражданина, которому предлагают врать. Сперва они шагали довольно бодро, ступени были одинаковой высоты, вытесаны аккуратно, и даже в темноте идти по ним было не трудно. Но постепенно Морт стал все сильней ощущать усталость. Если бы это была нормальная лестница, с поворотами и промежуточными площадками, можно было бы остановиться и передохнуть. Но как остановиться, если площадок нет, а лестница тянется и тянется. Все источники света давно остались позади, казалось, что если на мгновение сдержать шаг, то собьешься с ритма, потеряешь ступеньку и покатишься вниз - в черную бездну.

Бесконечная лестница - а что, если она не закончится во дворце? Вдруг она тянется в самое глубокое чрево Грайлока, к Вечному Льду, куда всеблагой Отец отправляет грешников после смерти…

- Я знаю, почему ты оставил с дармоедом Туйвина, а не меня, - пробурчал эйбон, - наш коротконогий болтун Туйвин не осилил бы этот спуск.

- Угу. Зато свечи остались у него.

- Если хочешь, я пойду первым. Я вроде как уже привык к темноте.

- Я тоже… привык. Когда я пытаюсь заглянуть в собственную память, я вижу примерно то же самое, что здесь, в чреве Текеи.

- Кто ты, Морт?

- Я Тень, двойник императора. Так сказал золотой маг, и я не вижу причины, зачем бы ему врать перед смертью. Даже немного жаль: о Вентайне я слышал достаточно много, а кто такой Тень? Что он за человек?

- Хороший человек, - твердо заявил эйбон, - судя по тому Морту, которого я узнал.

Теперь пришел черед Морта оставить слова спутника без ответа. Он шагал во мраке, выставленная для равновесия ладонь скользила по шершавому камню стены, шагал и думал. Думал о заговоре золотых магов, при помощи фокусов с погодой управляющих толпой, думал о короле Эдиноре, который задумал стать владыкой мира и управлять толпой, думал о красных жрецах, которые тоже, лед их возьми, умеют и любят повелевать толпой… Такое ли это счастье - власть? Стоит ли бороться за нее?

Рисковать собственной жизнью? И, что, пожалуй, еще хуже, рисковать тысячами чужих жизней? Морт задавал себе эти вопросы, снова и снова не мог найти правильный ответ… и даже удивился, когда впереди и внизу показалось светлое пятно. Спуск закончился.

Лестница в тысячу двести ступеней привела к небольшому залу, расположенному в той части дворца, которая была вырублена в теле Текейской скалы. Дворец императоров Джагайи лепился к ее необъятной туше, как ласточкино гнездо.

Огороженный стеной двор с садом, огибал Текею, и, чтобы попасть к главным воротам, нужно было пересечь дворец - от верхних и самых дальних помещений к нижнему этажу. Морт опасался, что придется как-то объясняться с элерийскими воинами, которые могут и не пропустить их с Махабой. Мало ли, что взбредет в голову чужеземцам при виде грязных оборванцев, один из которых, к тому же, перевязанный окровавленными бинтами эйбон. Однако никто по пути не встретился, шаги в пустых залах звучали гулко и были здесь единственным звуком, если не считать мерного глухого треска в стенах. Дворец стонал…

Когда Морт с Махабой пересекли большую часть пустующих комнат, наконец возник иной шум - мерный рокот, напоминающий звуки прибоя. Морт не сразу догадался, что так шумит огромная толпа. Они с эйбоном как раз вступили в просторный тронный зал, здесь был выход на балкон, откуда императоры по традиции обращались к народу. С балкона открывался вид на площадь.

Морт увидел элерийцев и наемников, выстроившихся на стене, дальше было открытое пространство, запруженное толпой в черном - население столицы сошлось к дворцу, прослышав о приближении армии Ожидающих. Слух летел впереди воинов. Только теперь Морт разобрал, что выкрикивает толпа: "Грех!.. Грех!.." Между черными одеяниями джагаев и дворцом вытянулась красная линия - тоненькая и непрочная по сравнению с грозной толпой. Старый археон сдержал обещание, жрецы огня встали на пути горожан, готовых взбунтоваться. К балкону долетали обрывки увещеваний, с которыми красные обращались к жителям столицы. Жрецы вооружились и, вдобавок к рассудительным речам, грозили особо буйным горожанам топорами и копьями. Не то, чтобы старики - а красные большей частью были в преклонных годах - могли напугать дерзких и отчаянных грешников, но джагаям становилось не по себе при мысли о том, чтобы напасть на красных, которые неизменно внушали уважение.