Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад

— Так, но тем досаднее мне знать его лучше вас, — выпалил Валейка.

Наргелиса мысленно зааплодировала и перехватила инициативу.

— Я предлагаю вам ознакомиться с текстом нового договора. Сейчас копии будут розданы всем присутствующим.

Некоторое время напряженная тишина была заполнена шелестом бумаг и метаниями бури за окном.

— Пункт девяносто дробь четыре, — нахмурился Костэн. — Он вызывает вопросы.

— Поскольку Орден пятьсот лет назад пришел к власти незаконно, — пояснила Наргелиса, — то все его деяния признаны недействительными. Поэтому северные земли Принамкского края, подаренные Холмам, снова переходят в собственность обды Климэн.

— Эти земли были не подарены, а отданы в уплату долгов, — возразил глава пятнадцатого корпуса. — И, кстати, нынешний долг Ордена не был выплачен. Обда Климэн обязана взять его на себя.

Нагрелиса не раз обсуждала с Климой ответ.

— Обда не отвечает за действия, совершенные Орденом. Холмам следовало быть осмотрительней и не связываться с узурпаторами власти, ибо законная повелительница Принамкского края не имеет никакого отношения к их долгам. Земли переданы незаконно, значит, должны быть возвращены.

— Скажите это десяти тысячам сильфов, которые там живут, — Костэн едва удержался от шипения.

— Бок о бок с людьми, — возразила Наргелиса. — Обда Климэн не отбирает чужих подданных, но обязана возвратить земли своему народу. Пусть десять тысяч сильфов продолжают жить там и платить налоги в вашу казну. А люди будут платить обде Климэн и жить на земле, принадлежащей Принамкскому краю.

Предложение было скользкое. Все знали, что сильфы не занимаются земледелием, даже если на огороде теоретически может вырасти что-либо помимо укропа. И вся выгода Холмов была именно в людях спорного клочка земли, которые многие годы поставляли Верховному часть своих богатых урожаев. Без людских налогов обладание землей почти теряло смысл.

— Я смотрю, вы предлагаете восстановить многие довоенные соглашения, — отметил Амадим, переворачивая страницу договора кончиком пальца.

— Вы прекрасно осведомлены, — вежливо польстила Наргелиса. — Перья, морские кислоты, масла и кованые изделия высоко ценятся в Принамкском крае. Обратите внимание на проект согласования воздушных трасс и гостиниц-станций под ними для тех, кого в пути застигла ночь. Обда Климэн считает, что уже достаточно сильфов и людей сломали шеи по темноте или заплутали в дороге, отчаявшись отыскать кров. С вашей стороны мы ждем немалой поддержки.

— Что ж, — Верховный одним взглядом окинул всех присутствующих, и стало тихо. Пришел черед решающего слова. — Я готов поспорить с заявлением, будто принамкская армия может в чем-то превосходить нашу…

Только ветру за окнами все было нипочем. В зале для советов воцарилась гробовая тишина. Войны, по совести, не хотел никто.

— …Но к чему споры, — продолжил Амадим как ни в чем не бывало. — Мы, сильфы, славимся умением воспарить над прежними распрями. Я выказываю надежду, что нас ждут долгие годы процветания и любви, — при этих словах он мельком взглянул на Ристю, и та покраснела. — Довольно лирики, — тон стал деловым, — Сударыня Наргелиса, сударь Валенсий. Перейдем к детальному обсуждению договора.

* * *

После совета Наргелиса и Валейка вернулись в посольские комнаты, неся подписанный договор по очереди, как бесценную реликвию. Гулька убежала ловить доской остатки бури, Ристю все-таки утянул на прогулку Верховный, причем на его лице горело желание добиться от девушки всего, на что ее не сумела уболтать Клима, и урвать лакомый кусочек Принамкского края хотя бы в лице бывшей благородной госпожи.

…Валейка вошел в комнату последним, запер за собой дверь и беззвучно сполз по стене, обхватив руками плечи. Его трясло.

Наргелиса села рядом на корточки и невольно вспомнила, как сама чувствовала себя во время первого визита на Холмы. А ведь ей тогда не приходилось возражать Верховному.

— Тише, — сказала она негромко и тронула Валейку за макушку. — Это пройдет. Это всегда проходит. У нас получилось, мы все сделали правильно. И ты все сказал правильно. А сейчас… поплачь, если можешь, будет легче.

Валейка мотнул головой и сухо всхлипнул.

— Я как будто в бою побывал. В настоящем…

— Так то и был бой. Поэтому тебя можно поздравить с победой. Будешь ромашковый отвар? Нет? Тогда я добавлю в него медовухи. И солдаты, и дипломаты всегда так делают после битвы.

Наргелиса поднялась и пошла к жаровне. Валейка всхлипнул еще раз и затих. Кажется, мечтая удрать на войну за подвигами, он очутился на фронте посерьезнее…

* * *

— Вы не отвечали на мои письма, — с укоризной сказал Амадим.

— Мне нечего ответить вам, — Ристя поежилась. В беседке, пусть и застекленной, было на редкость неуютно. Ветер свистел из щелей, а снаружи со всех четырех сторон бушевал стонущий от урагана сад. Если сильфы считают подобное приятной обстановкой, они точно стукнутые об тучу.

— Достаточно было написать одно из двух слов, чтобы я понял, тщетны ли мои намерения.

— Из двух?.. — она подняла голову, и их глаза встретились.

Амадим смотрел прямо, неотрывно, с жадностью и тоской, как не позволял себе никогда.

— «Да» или «нет», — тихо пояснил он.

— В ваших письмах не было вопроса, на который я могла бы ответить подобным образом, — чопорно напомнила Ристя. — Вы изволили рассуждать о цветах, музыке, поэзии.

— Но сейчас вы взволнованы, а не удивлены, значит, верно истолковали смысл моих писем, спрятанный между строк.

— Я не знаю.

— Простите?..

— Мой ответ на ваш вопрос, — уточнила Ристя. — Я не знаю, какое из слов написать. По правде говоря, не желаю писать вовсе.

Амадим был сегодня не такой, как всегда. Эти взгляды во время посольских встреч, его сегодняшняя пикировка с Валейкой, и невесомые вздохи, которые, кажется, слышала только Ристя, потому что он так хотел. А сейчас холодные светло-голубые глаза были непривычно блестящими, только не от слез, а будто бы от его потаенных мыслей. И между бровей складка, но не как у Климы хмурая и упорная, а горькая и тонкая, словно Амадим все понимает и безмерно сочувствует своей несостоявшейся невесте.

«Что за чушь! Как он может сочувствовать тому, о чем не знает!»

Ристя встала со скамейки и прошлась по периметру беседки, не зная, куда себя деть. Амадим неотрывно следил за ней.

— Зачем вы так смотрите? — раздраженно выкрикнула девушка, позабыв обо всех приличиях. — Право, невозможно вынести ваш взгляд и вопросы в лоб! Вас специально учили этому, или подобный дар достался вам от природы?

— Поверьте, вы первая, кто точно так же в лоб об этом спросил.

— Не ерничайте! — Ристя стиснула пальцами измятый еще во время заседания ридикюль. Хотелось разбить им окно или швырнуть в Амадима, чтобы хоть кто-то из этих правителей, проклятых интриганов, поплатился за все,