Марица. Исток - Александра Европейцева

них все, наоборот, получилось слишком хорошо. Мне было знакомо то, что происходит. Драконы. Могущественные драконы, пребываемые в ярости, творили подобное — стирали с лица земли целые города. Только вместо драконов — сознание этого мира.

И тут Чефарт резко обернулся, его взгляд устремился к огромной перламутровой структуре неподалеку — чудовищному яйцу. Оно трещало, от него откалывались целые пласты, и сквозь оглушительный грохот до нас донеслись… крики. Детские крики. — Там дети! — проревел Чефарт.

Без единого слова, без секунды на раздумья, он рванул с места. На бегу его тело начало меняться, расти, чешуя вспучивалась под рвущейся одеждой. Через мгновение на его месте уже стоял огромный бронзовый дракон. Он взмыл в воздух, подняв ураган обломков, и с оглушительным рёвом врезался в рушащееся здание, подставив свою мощную спину под главную несущую балку, которая уже готова была рухнуть. Металл скрипел, камень осыпался, но конструкция на мгновение замерла.

Я не раздумывал и секунды. Чёрт с ними, с планами и шлюзами! Я рванул вслед за ним, чувствуя, как мой собственный дракон рвется наружу. Еще одно мгновение — и я, уже в драконьем облике, встал рядом с Чефартом, упираясь плечом в другую гибнущую опору. Боль пронзила тело — осколки впивались в чешую, мышцы горели от нечеловеческого напряжения. — Что это было?! — просипел я ему, едва разжимая челюсти. Голос дракона был низким и скрипучим. — Ты же сам, накануне, готов был их всех поджарить! А сейчас спасаешь! Не заболел?! Чефарт, из последних сил удерживая на себе тяжесть здания, издал хриплый звук, похожий на смесь рыка и смеха.

— Заткнись, Янг! — прорычал он. — Все твоя невеста… её идиотское милосердие, будь оно не ладно! Заразное, оказывается!

А внизу, у наших с ним ног Асталь и Серан, не теряя ни секунды, ринулись в пролом, который мы с Чефартом образовали своими телами. Старый майор и феорильский офицер, действуя как отлаженный механизм, пробивались внутрь, в самое пекло. Мы видели, как Серан выносил на своих плечах сразу троих перепуганных детей. Как Асталь расчищал ему путь, вытаскивал из-под завалов очередного малыша и передавал его Серану.

Мы стояли, как титаны, сдерживая хаос. Два дракона, которые еще вчера готовы были сжечь этот город дотла, а сейчас, скрипя чешуей и стиснув зубы, спасали тех, кого должны были ненавидеть. Ирония судьбы была настолько горькой и очевидной, что хоть смейся, хоть плачь. Но сейчас было не до смеха. Было только до боли и до упрямой, драконьей решимости не сдаваться. Сквозь облака пыли и кружащие обломки я увидел их. Группа магов, человек десять, пробиралась сквозь хаос руин. Их позы, их сцепленные в заклятьях пальцы, сосредоточенные лица — всё кричало об одном: они шли сюда с явно недобрыми намерениями. И цели их были написаны на их бледных, искаженных яростью лицах — мы, драконы, были их мишенью. — Шер! — просипел Чефарт, сжимая челюсти так, что послышался скрежет. Его огромное тело напряглось под тяжестью опоры. — Наши точно справились! Вот только до вечера что ли провозиться не могли?! А эти... и ждать не стали! «Эти» — маги Иллюзиона. Равелла и её приспешники. Они почуяли перемену, конец своей власти, и решили нанести удар первыми. Пока мы тут стояли, подпирая собой детское гнездо, они, вероятно, уже добрались до пещеры Истока. До Марицы.

«Где ты? — металась в панике мысль. — Что с тобой?»

Она там. Без меня. А я здесь, пригвождённый к этому проклятому месту собственным решением не бросать детей. Первый порыв — проверить, как она, защитить, увезти, разорвать тех, кто готов ее убить. Но отпустить здание — значило убить тех, кого мы уже почти спасли. Я стиснул челюсти до хруста, чувствуя, как мышцы горят огнём, и упирался из последних сил. — Асталь! — проревел я, и в моём голосе была не только команда, но и отчаянная мольба. — Идут! Феорилец, только что вытащивший очередного ребенка, резко обернулся. Его взгляд скользнул по нам, по приближающимся магам, и… он лишь коротко, по-солдатски кивнул, что-то крикнул Серану, все еще находившемуся внутри, и затем, вместо того чтобы готовиться к обороне, пошел НАВСТРЕЧУ группе магов.

Он шел спокойно, его мундир был в пыли, на лбу — кровоточащая ссадина. Он не достал оружия. Он просто встал перед группой магов, которые уже начали было поднимать руки для смертоносных заклинаний, и проревел, перекрывая грохот, тыча пальцем в нас, драконов, и в детей, которых Серан продолжал выносить из-под завалов:

— Вы что, слепые?! Помогайте им! Стройте опоры, подпорки! Тащите детей наружу! Маги замерли, ошеломленные абсурдностью приказа — помогать тем, кого они должны были убить. Они видели, как чужаки, их враги, ценой собственной жизни спасают их детей. Видели окровавленные руки Серана, видели, как мы, драконы, стоим, превратившись в живые подпорки, истекая кровью от впившихся осколков.

Их лидер, молодой маг с перекошенным от ужаса лицом, замер в нерешительности. Его взгляд метнулся от Асталя к нам, потом к детям.

— Он… он прав! — вдруг прозвучал чей-то сорванный, молодой голос из их группы. Один из магов, самый юный, дрожащими руками опустил свой посох. Он посмотрел на детей, которых Серан выносил из-под завалов, и что-то в нем надломилось. — Помогайте! Тащите балки! Это был переломный