Вулф Джин - Воин Сидона

Муслак прочистил горло. — Я не возражаю, благородный Чаниу. Но я должен самым почтительным образом попросить, чтобы любой приказ, отдаваемый моей команде, шел через меня.

— Конечно. — Чаниу кивнул и улыбнулся. — Я совсем не морской человек, капитан. Я буду советоваться с тобой по любому вопросу, связанному с судном, и заменю тебя только в случае крайней необходимости. Это все?

Муслак кивнул.

— Кто-нибудь еще?

Все молчали. Наконец я встал. — Благородный Чаниу. Я приехал в Кемет в поисках следов, которые оставил здесь несколько лет назад. Я знаю, что уже бывал в этом городе и именно здесь повстречался с Муслаком.

Чаниу дал мне знак говорить дальше.

— Если я найду такие следы, я пойду по ним, — закончил я.

— А! Но если не найдешь, Луций?

— Останусь с моим другом Муслаком, если он мне разрешит.

— Разрешу, — сказал Муслак.

— Сообщишь ли ты нам, если захочешь уйти? Попрощаешься? — спросил Чаниу.

Я кивнул. — Да, конечно.

— Хорошо. Ты знаешь, где ты находишься, Луций — кстати, тебя зовут именно так — и почему ты здесь, ведь ты прочитал свой собственный свиток, пока вы ждали, когда вас поведут к сатрапу. Но ты забудешь об этом завтра, если опять не прочитаешь его.

Мит-сер'у выглядела удивленной, но я согласился.

— Эта девушка и твой друг время от времени напоминают тебе об этом и о других важных вещах. Они — память, которую ты утерял. Верно, моя дорогая?

— О самый благородный Чаниу, я не думаю, что это имя упоминается в свитке, — ответила Мит-сер'у.

Улыбнувшись, Чаниу кивнул. — Я много лет изучал оккультные искусства, моя дорогая. Ты мне веришь?

Мит-сер'у в испуге наклонила голову. — Если ты так сказал, о самый благородный Чаниу.

— Нет. Я хотел только узнать, веришь ли ты мне или нет. Сатрапу сообщили, как зовут твоего хозяина. И он доверил это имя мне. Я послушал его речь и разгадал нетрудную загадку: он говорит с акцентом Человека Пурпура. Та что разгадка очень проста, моя дорогая, как и у большинства чудес.

На мгновение воцарилась тишина, а потом Нехт-нефрет спросила: — Тогда ты на самом деле не предсказатель?

— О нет, моя дорогая, я предсказатель. — Темные глаза Чаниу мигнули. — Я происхожу из рода магов, и мы достаточно знамениты в этом мире. Но, в отличие от тех, кто притворяется, будто знает наше искусство, мы никогда не говорим о нем ни одного слова неправды. Хочешь знать, что приготовила тебе судьба?

Нехт-нефрет медленно кивнула.

— Тогда я расскажу тебе об этом, — сказал Чаниу, — но не сейчас. У нас будет много свободного времени на корабле. И много возможностей поговорить.

Он прочистил горло. — Теперь, когда мы познакомились получше, я скажу вам то, ради чего позвал вас сюда; и от того, насколько вы поймете мои слова, зависит результат моей работы и ваши жизни. Во первых, я полностью отвечаю за эту экспедицию. Поэтому все мужчины и женщины должны беспрекословно подчиняться мне.

Во-вторых, я передаю часть своей власти другим. Капитан Муслак будет отвечать за наше судно и ее команду. И за тебя, Нехт-нефрет. Луций будет командовать солдатами, как из Парса, так и из Кемета. И, конечно, Мит-сер'у.

— О благородный Чаниу, — сказал я, — я забываю на следующее утро. Мне кажется, что я не самый подходящий человек для того, чтобы командовать воинами.

Чаниу кивнул и улыбнулся. — Если руководство этой экспедицией будет возложено на тебя, Луций, ты сможешь избежать этого поста. Но пока командую я и все будет, как я говорю.

— О самый благородный Чаниу, — сказал Азибааль, — я думаю, что ты решил очень мудро.

Чаниу улыбнулся и поблагодарил его. — И третье. Тотмактеф, которого вы уже встречали, тоже едет с нами — он тот самый писец, о котором говорил наш сатрап. Он будет отвечать за Сахусета — самый сложный пост. Я прошу тебя, Нехт-нефрет, и тебя, Мит-сер'у, помогать ему всеми возможными способами. Согласны?

Все кивнули.

— Хорошо. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что Великий Царь желает мира и дружбы между народом Парса и народом Речной Земли. Однако не все так исполнены благих намерений, как он.

— Я — такой же, как и он, — сказал Муслак.

Чаниу кивнул. — И я. И если мы семеро будем ссориться друг с другом, как мы сможем не поссориться с нубийцами? Если у нас будет война между собой, как мы сможем остаться в живых?

Нехт-нефрет посмотрела на меня, потом на Муслака. Ни один из нас не сказал ни слова, и она заговорила сама. — У нас на борту будут три воина из Парса и пять из Кемета. Если они начнут сражаться…

— Мы погибнем. — Спокойный взгляд Чаниу упал на меня. — Вот это и будет твоей главной задачей, Луций — сделать так, чтобы они не сражались друг с другом. Ты не из Парса и не из Кемета. Ты чужак для тех и других. Твоя задача не легка, но ты должен справиться. Капитан, есть ли у тебя вопросы о тех запасах, которые ты должен купить?

Муслак пожал плечами. — Есть лавки с корабельными товарами, и я куплю там то, чего нет ни в какой гостинице. Есть ли гостиницы в Нубии, о благородный Чаниу?

— Очень мало, но мы поплывем за Нубию.

— Я знаю, — сказал Муслак. — В Нису, где бы она ни была.

— Так далеко, как течет река, — прошептал Чаниу.

Нас отпустили, всех, кроме Тотмактефа. Но голос Чаниу остановил нас прежде, чем мы дошли до двери. — Остерегайтесь Сахусета. Быть может он и не собирается вредить вам, но, если вы мудры, будьте с ним повежливее, хотя о дружбе речь не идет.

Сейчас за нами пришла женщина, служанка Сахусета. Я и Мит-сер'у пойдем с ней, когда луна сядет.

Да, еще я должен написать, что когда Тотмактеф пришел к нам во двор, рядом с ним шел павиан. Он был очень большой, и смотрел серьезно, как человек. Не думаю, что остальные видели этого павиана, но я видел. Тотмактеф сам не видел его, или, во всяком случае, мне так показалось. Я на мгновение отвернулся, а когда опять взглянул, павиана уже не было.

6

Я ВСПОМНИЛ

МОЯ жена, мой дом, мои родители, служба Великому Царю, смерть друзей — все, что я когда-то знал — нахлынуло на меня. Теперь я знаю все, благодаря Муслаку и Мит-сер'у, которые рассказали мне о моей жизни. Они говорят, что я должен записать это, как обычно. Вот что я помню сейчас.

Мы были в гостинице. Пришла женщина, странная молчаливая женщина, чьи глаза двигались не так, как у других женщин. Она подошла к Муслаку и сказала ему, что, когда луна сядет, мы должны будем пойти с ней. Потом она обратилась ко мне, и это был последний раз, когда я слышал ее голос; она сказала, что я должен пойти с ней, если хочу вспомнить. Мит-сер'у и я сказали, что мы пойдем, но сначала немного поспим, потому что луна еще высоко.