Татьяна Панина - Сила магии

— Почему? — удивилась Айка. — То, что еще не произошло, всегда можно изменить, нужно только постараться.

— Что могу сделать я?

— Напомнить Илаю, что за свободу нужно бороться до последнего дыхания, что нет боли страшнее, чем сознание вечного рабства, а минута слабости иногда стоит долгих лет страданий.

— Святые небеса, — испугалась Мирна, — что ты такое говоришь?! Это не может случиться с Илаем!

— Этого не произойдет, если он вовремя вспомнит, что он — Волшебник.

— А если нет? — спросил Ронни.

— Тогда его ждет вечная боль. И только смерть с надеждой на возрождение сможет стать избавлением.

— От твоих слов у меня кровь стынет, — Гаара с ужасом смотрела на Айку.

— Дай бог, чтобы этого не случилось, — пожала плечами Отшельница. — Увы, не нам решать, что будет.

— Ты же сказала, что не свершившееся можно изменить.

— Будущее Инсилая в его руках, а не в наших. Ни ты, ни я ничего не можем изменить в чужой жизни.

— Это не честно, — чуть слышно сказала Мирна.

— Это справедливо, — откинув волосы с лица, констатировала Отшельница. — Каждый — хозяин своей судьбы. Даже из лучших побуждений не стоит лезть в чужую жизнь.

— Но ведь он не догадывается, какие беды висят над его головой, — возразилаМирна, — нужно его предупредить.

— Никто не запрещает тебе этого, — успокоила Айка. — Беда в том, что Илай редко прислушивается к чужим советам. Тем более что он уже сделал шаг в пустоту, отказавшись пойти с вами.

— Он должен подготовиться к Битве, — встала на защиту Гаара. — Ему столько пришлось пережить… Он имеет право на отдых.

— Не думаю, что встреча со мной его бы сильно утомила, — пожала плечами Отшельница, — но, как я уже говорила, каждый решает за себя.

— Илай не мог знать, что мы встретим тебя. Мы ведь, если честно, искали не Отшельника, а Хранителя Меча. К тому же я перескажу ему каждое твое слово! — Мирна откровенно расстроилась.

— Не всегда находишь именно то, что ищешь, но непременно теряешь, если не ищешь вовсе. Если бы Посланник был сейчас здесь, я думаю, ему было бы что спросить у меня. Эта встреча избавила бы его от многих неприятностей в будущем.

— Айка, — попросила Мирна, — подскажи, как помочь Инсилаю! Ему и так досталось.

— Он Волшебник, — без всякого выражения сказала Отшельница. — Свою дорогу он выбирает сам. Ему нельзя помочь, потому что он не хочет помощи, а его порог риска куда выше, чем у человека. Судьба даст ему возможность выбора, и Инсилай сделает его по своему усмотрению, что бы ты ему не советовала. Беда в том, что жизнь всегда рождает смерть, а смерть порождает жизньв очень редких случаях.

— Ты говоришь это так, будто он заранее обречен на ошибку.

— От ошибок никто не застрахован, но не каждый имеет на них право.

— Мне кажется, что ты недолюбливаешь Инсилая, — произнес вдруг Ронни.

— Я — Отшельник. Я не могу любить или не любить Посланника, — Айка смотрела в костер.

— Делать что-то и иметь на это право — два не зависящих друг от друга понятия, — тихо сказал Ронни.

— Может быть, — ответила Айка и растаяла в воздухе.

Мирна упорно пыталась пересказать мне их встречу с Отшельником, упирая на то, что без этой информации мне просто не выжить. Когда она в пятый раз завела разговор об ошибках, которые я просто обязан совершить в ближайшем будущем, и о жизни, рожденной в смертных муках, мое терпение лопнуло.

— Мирна, почему ты априори считаешь меня клиническим идиотом? Мне достаточно одного прочтения. Если ты перескажешь мне вашу беседу еще раз, я выучу ее наизусть.

— Правильно сказала Айка, — обиделась Гаара. — Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи.

— Кто сказал? — удивился я.

— Айка.

— Мне казалось, ты говорила об Отшельнике.

— Она и есть Отшельник.

— Странно, я почему-то представлял его дряхлым старцем.

— Мы тоже, — поддакнул Ронни, и, помедлив, спросил: — Слушай, а она не может тебя знать?

— Кто, Отшельница? — переспросил я и вдруг вспомнил единственную знакомую мне Айку. — Маленькая, черненькая, личико правильное, хорошенькая, как кукла Барби, не она?

— Кажется, я понимаю, почему она тебя не слишком жалует, — проворчала Мирна.

Только этого мне не хватало. Айка — Отшельница. Слава богу, что мы с ней разминулись сегодня. Та еще была бы встреча, учитывая, что расстались мы на уровне скандала. Давние времена. Я еще и Чародеем тогда не был, а уж о Волшебнике и не мечтал.

Мне от силы лет шестнадцать было, жил я в учении у Локи, а он и тогда умел испортить жизнь ученикам. Айка жила по соседству. Папаша ее, Корн, был Маг из крутых, и будущее девочке было обеспечено. Конечно, он не пришел в восторг, застукав нас с Айкой в своем золоченом бассейне. Помнится, он тогда не сказал ни слова, но нажаловался Локи. Вспоминать не хочется, чего мне эти пять минут удовольствия стоили, так что потом я шарахался от Айки как от чумы.

А подругу, как на грех, пробило на любовь. Я из дома не мог выйти, чтоб с ней не встретиться. Будто ждала меня у порога. Мне, после проведенной Локи воспитательной работы, было совсем не до любви и, тем более, не до бассейна, не светить же всему свету своими синяками. Я честно пытался объяснить Айке, что ничего у нас с ней не получится. Ух, и разозлилась она! А потом заявила, что мне моя глупость дорого обойдется, и на весь Мерлин-Лэнд начала звонить, что у нас с ней тайный роман, и она от меня почти беременна.

Корн примчался к Локи, требуя немедленного вмешательства и моей крови. Сперва они полчаса ругались в кабинете, а потом призвали меня. Не было смысла объяснять, что все эти обвинения существуют только в Айкиных фантазиях. Они хотели, чтобы виноват был я, и этого вполне хватило, чтобы так оно и оказалось. Для начала они превратили меня в мяч и полдня развлекались игрой в футбол. Когда им это надоело, а я получил годовую норму синяков, меня на месяц посадили под домашний арест с диетой из черствого хлеба и воды, обязательной ежедневной зарядкой на тысячу отжиманий и полным набором грязной работы по дому, от чистки бассейна до мытья кастрюль. К концу заключения я готов был убить Айку семьюдесятью семью тысячами способов, включая поминутное разложение на атомы, превращение в микроба, пожирание свиньями и сожжение на костре из мокрого торфа.

Когда я, наконец, дорвался до свободы, я придумал семьдесят семь тысяч первый способ. Заявился в гости к Айке в компании миленькой блондинки Арики и на глазах у обалдевшего Корна сообщил, что встретил девушку своей мечты. Арика мне ловко подыграла, сказав, что выцарапает Айке глаза, если она еще раз полезет к ее парню…