Раскол во времени - Келли Армстронг

выйдет, похвала, будто ты ребёнок, показывающий таланты.

— Нет, я просто думала, что вы очень добры ко мне, и я это ценила.

— Но не настолько, чтобы доверить мне правду.

— Это не связано с доверием, доктор Грей. Я не могла рисковать, рассказывая вам или детективу МакКриди правду, если это не было абсолютно необходимо, потому что я не могла остановить убийцу из сумасшедшего дома.

— Я бы не сделал этого с тобой.

— А что бы вы сделали?

Его челюсть напрягается, как будто ему не нравится ответ, и он отвечает:

— Не знаю.

— Я мучилась, думая, рассказать ли вам. Я планировала сделать это в первую очередь утром. Если я ошиблась, то я ошиблась, и я прошу прощения за это.

Он коротко кивает, и я понимаю, что потеряла здесь многое. Слишком многое.

Сделала бы я другой выбор, если бы могла?

Рассказала бы я Грею на кухне, если бы у меня был второй шанс?

Нет. Это больно — больнее, чем должно, — но я должна была выбрать между потерей доверия Грея и Айлы, и я не променяла бы её доверие на его.

— Надеюсь, ты оставите меня, — говорю я, — по крайней мере, как Катриону-домработницу. Желательно, как вашего помощника, но это зависит от вас. Я застряла здесь, пока не найду способ вернуться домой, и сделаю это, как только смогу понять как.

— Да, уверен, что мы кажемся тебе очень отсталыми и провинциальными, — холодно говорит он.

— Совершенно нет. Но у меня там жизнь.

— Сколько тебе лет?

— Примерно столько же, сколько и вам. Тридцать.

— На год моложе. У тебя, должно быть, есть семья. Муж. Дети.

— Нет и нет, и если это кажется странным, посмотрите в зеркало. У меня есть карьера, и она занимает много времени. Слишком много, возможно. Но у меня всё равно есть жизнь в двадцать первом веке. Родители, бабушка, друзья, работа. Это временно.

— Конечно.

Опять повисает тишина, и я чувствую её тяжесть. Я хочу продолжать извиняться, но знаю, что это не поможет. Ущерб нанесён, и он не будет исправлен за час. Это делает разговор ещё более неловким, когда я прошу остаться в его доме после того, что, по его мнению, является предательством доверия.

Нет, это чувствуется как отвержение. Дункан Грей, уверена, не легко заводит друзей. Он научился защищаться от обид и ран, и, сделав шаг навстречу, чувствует себя отвергнутым. Он осторожно открыл дверь. Я не захлопнула её. Я сделала хуже — проигнорировала её. Ушла, как будто её и не было. Это не то, что произошло, но именно так он чувствует.

— Пока я здесь, я бы хотела помочь, — говорю я. — Если смогу. Как я уже сказала, я готова притворяться домработницей ради крыши над головой и еды на столе. Но если вам действительно нужен помощник…

— И что мне на это сказать, Кат… — Он замолкает. — Как тебя зовут?

— Мэллори. Мэллори Аткинсон.

— Что мне на это сказать, детектив Аткинсон? Что я не позволю тебе помочь мне, когда ты явно можешь это сделать? Когда ты идеально подходишь, чтобы помочь мне продвинуть науку, которой я посвятил свою жизнь? Как это охарактеризует меня?

— П-простите. Я просто имела в виду, что понимаю, что вы чувствуете… — я ищу слово, которое не заставит его ещё больше закрыться, настаивая на том, что он вовсе не чувствует обиду.

— Я солгала. Ввела в заблуждение. Утаила улики от расследования. Я могу защитить свои поступки, но признаю, что сделала всё это, и потому вы, возможно, не захотите работать рядом со мной.

— Да, не захочу, — коротко отвечает он. — Не буду притворяться. Я видел в тебе ребёнка, девушку, которая пытается улучшить себя. И до сих пор вижу её, но теперь это женщина моего возраста, профессиональный офицер закона, и она была такой всё это время, а я чувствую себя… — он вдыхает, словно готовится к признанию, — чувствую себя дураком. Мне следовало остановиться и задуматься, как это моя домработница вдруг научилась читать и писать и проявляет такой талант в моих исследованиях и детективной работе.

— Потому что «Она явно путешественница во времени» не придёт никому в голову, — отвечаю я легко, пытаясь разрядить обстановку, но его выражение не меняется.

— Возможно, нет, но я чувствую себя очень растерянным и мне нужно время, чтобы привыкнуть к… — он смотрит на меня. По-настоящему смотрит, как раньше этим вечером, когда, казалось, видел не Катриону, а меня. На этот раз он резко отступает и качает головой.

— Я привыкну, — говорит он, голос всё ещё ледяной. — Между тем я не могу отказаться от любой помощи, которую ты можешь предложить.

— Я буду осторожна, — говорю я. — Не буду рассказывать вам ничего о судмедэкспертной науке, что могло бы нарушить ход истории.

Он качает головой, расслабляясь немного.

— У тебя интересное представление о науке. На днях ты упомянула отпечатки пальцев. Учёные утверждают, что отпечатки пальцев могут быть идентификаторами. Они изучают этот феномен с тех пор, как я родился. Это не значит, что полиция готова использовать это. Я не могу просто передать то, что ты мне скажешь. Мне нужно доказать это, что займёт годы, и они всё равно не станут использовать это при моей жизни. Однако, это может помочь в расследовании дел Хью.

Когда я не отвечаю, он продолжает:

— Тебе придётся сохранить должность домработницы, чтобы объяснить, почему ты живёшь в доме неженатого мужчины. Это было бы слишком неприлично для моего ассистента, даже с тем что здесь проживает моя сестра. Конечно, мы не будем требовать от тебя выполнения этих обязанностей.

— Вам нужно будет поручить мне кое-какие задания, чтобы поддерживать видимость. Только без чистки ночных горшков, пожалуйста. Наймите кого-нибудь другого для этого, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

Он кивнул, хоть и несколько сухо.

— Как пожелаешь.

Тиканье часов вдалеке затягивает паузу. Я хочу сказать больше. Намного больше. Но сейчас не время. Еще нет. Когда раздается стук в дверь, мы оба с облегчением вздыхаем.

Грей быстрым шагом выходит из похоронного зала. Я спешу за ним, чтобы увидеть, кто пришел в такой час.

Когда Грей распахивает заднюю дверь, там стоит МакКриди, и на мгновение время возвращается назад, и я снова открываю дверь, чтобы впервые встретить офицера. Я полусознательно жду, что за ним окажется Финдли, и, осознав, что этого больше никогда не случится, чувствую острую боль. Печаль о потере многообещающего молодого офицера смешивается с гневом за то, что он пытался сделать с Катрионой.

— Дункан, — говорит МакКриди. Он выглядывает из-за Грея и кивает. — Катриона. У