Олег Авраменко - Все Грани мира

Что с ней происходило в плену, она не помнила. Примерно через полтора часа Сандра очнулась на опушке леса, недалеко от того места, где её захватил Женес; рядом к дереву была привязана лошадь со всем дорожным снаряжением. Почему-то девушке ни на секунду не пришло в голову усомниться в реальности происшедшего, она была твёрдо уверена, что попала в плен к чёрному магу, что это был не кто иной, как Женес, и что он что-то с ней сделал.

Это «что-то» Сандра обнаружила у себя, когда прибыла в Шато-Бокер и не смогла ни словом, ни намёком дать понять де Каэрдену о своих неприятностях. Спустя несколько дней она вернулась на Лемос, но и там запрет Женеса оставался в силе. А родители и брат, хоть и обратили внимание на её странное поведение, не придали ему особого значения, списав это на переходной возраст...

— Тоже мне, придумали! — с горькой усмешкой прокомментировала Сандра. — Переходной возраст в шестнадцать лет.

...Позже она стала получать приказы. В основном от неё требовалось о чём-то разузнать, где-то поприсутствовать, на что-то посмотреть. Сандра никому не передавала полученных сведений, и этому могло быть только одно разумное объяснение: все её мысли находились под непрестанным контролем.

Так прошло без малого полгода. Сандра не то чтобы смирилась со своим положением, но постепенно привыкла к нему, хотя по-прежнему не оставляла попыток чем-нибудь выдать себя. Однако запрет Женеса действовал очень эффективно: он отслеживал все её мысли и не позволял ей совершать поступки, могущие навлечь на неё подозрения окружающих. Правда, кое с чем запрет справиться не мог — например, с частыми перепадами настроения, со сказанными без раздумий словами, со спонтанными действиями, — но всякий раз девушка с огорчением убеждалась, что люди не желают замечать её странностей, а если всё-таки замечают их, то не принимают всерьёз.

Сандра говорила об этом довольно сухо, отстранённо и старалась не касаться своих личных переживаний. Памятуя её ответ на первый вопрос Инны, я был уверен, что ей не единожды приходили мысли о самоубийстве, но всё тот же запрет Женеса, вкупе с надеждой на избавление, не позволяли покончить с собой. Кто бы ни отдавал Сандре приказы, он хорошо знал, как управлять людьми, и не требовал от неё сразу чего-то ужасного, такого, что заставило бы её настойчиво искать смерти. Каковую найти совсем не трудно — чуть ли не каждый день мы попадаем в такие ситуации, когда достаточно сделать одно неверное движение, чтобы расстаться с жизнью. И если это движение сделать не продуманно, а под влиянием импульса, без всякой подготовки, то никакой запрет не успеет на него среагировать...

— В тот день, когда вы встретились с дядей Ривалом, — продолжала Сандра, — отца как раз не было на Лемосе. Если бы дядя, не сумев связаться с ним, сообщил о вас папиному заместителю, ничего этого не случилось бы. Но он сообщил мне. Наверное, он предчувствовал свою смерть, во всяком случае, опасался, что может умереть, и решил напоследок поговорить со мной. Попрощаться, так сказать... — Из груди девушки вырвался то ли вздох, то ли стон, то ли сдавленный всхлип. — А сразу после нашего разговора я получила приказ. Мне было велено молчать обо всём, ничего не предпринимать и ожидать дальнейших распоряжений. И я ждала. Несколько раз я пыталась связаться с дядей Ривалом и узнать, чем закончился штурм замка, но он не отвечал. А спустя несколько часов я получила новый приказ: тайком покинуть Лемос и следовать на Агрис. Мне не было сказано зачем, но я подозреваю, что для подстраховки — чтобы добить вас, если вы не погибнете во время Прорыва. Позже, сравнивая время, я установила, что этот приказ был отдан вскоре после смерти Женеса.

— Но до Прорыва? — уточнила Инна.

— Да, до Прорыва. А после Прорыва поступило новое распоряжение. По пути на Агрис я должна была остановиться на Грани Брохвен и там подождать «друга». Разумеется, я подчинилась и провела на Брохвене два дня, пока не появился «друг». Им оказался Сиддх.

— Так он не был инквизитором?

— Не знаю. Хотя, скорее всего, когда-то был. Уж очень убедительно он играл свою роль.

— Значит, — произнёс я, — твой отец не посылал его за нами?

— Нет, конечно. Папа его в глаза не видел. Он вообще ничего не знал ни о вас, ни о нападении на Шато-Бокер. — Санлра на секунду умолкла, потом добавила: — Теперь-то он, ясное дело, знает. Гонцы с Агриса наверняка уже доставили на Лемос известие о Прорыве.

Я почувствовал, как подо мной зашаталась земля. Дела обстояли ещё паршивей, чем мы могли подумать. Инна крепко сжала мою руку — то ли хотела ободрить меня, то ли сама искала поддержки. Лицо её было бледным, без кровинки.

— А тот... — она запнулась. — Тот человек, с которым ты разговаривала, как с отцом... Кто он?

— Один из «друзей». Соратник Сиддха. Лицом к лицу я с ним ни разу не встречалась. Я знаю лишь, на какой Грани он находится... вернее, находился, когда я с ним связывалась, инсценируя для вас разговоры с отцом.

— Так это всё был обман? И что твой отец послал за нами Сиддха, и что великий инквизитор требует нас к себе, и... вообще всё?

— Да, — кивнула Сандра. — И вместе с тем нет. Железный Франц действительно сбивается с ног, разыскивая вас. Примерно за полторы недели до вашего появления на Агрисе, то есть вскоре после того, как вы бежа... в смысле, покинули Ланс-Оэли, Главный раздал всем инквизиторам на Основе ваши приметы и распорядился немедленно приступить к поискам. Похоже, он считал, что вам негде больше деваться, кроме как вернуться на родину; ему даже в голову не пришло, что вы могли попасть на другую Грань.

— Откуда ты это знаешь?

— О поисках? Сиддх рассказал. Он раздобыл эти сведения ещё до нашего прибытия на Агрис. Ему стало любопытно, кто вы такие и почему вызвали такой сильный интерес, а в том приказе, что мы оба получили, ничего конкретно о вас не было сказано — к инструкциям прилагались лишь ваши «картинки». Поэтому Сиддх связался со своим знакомым на Основе, переслал ему полученные «картинки»...

Глаза Инны сверкнули.

— Минуточку, Сандра. Если ничего конкретно о нас не было сказано, то как вы узнали, что мы родом с Земли?

— Об этом мне сообщил дядя Ривал.

— Но мы ничего такого ему не говорили. Правда, Владик? И барон в своём рассказе, по-моему, не упоминал о нашем происхождении. — И она вопросительно взглянула на Штепана.

Тот неуверенно кивнул:

— Кажется, не упоминал. Но не стану утверждать наверняка.

Сандра пожала плечами: