Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

Пришвартовав лодку, Oтрадин поспешил к домику, где его на пороге встречал Серебряков с Гришей на плече.

– A, Андрюша, как хорошо, я тебя так ждал!

– Чего так? – удивился радист. – Или у вас вся еда уже вышла?

– Да нет, дело не в еде. Я тут, понимаешь ли, ночью заснул, не дождавшись результатов, а к утру батарейки совсем сели...

– Если вы имеете в виду результаты выборов, то официальные пока не объявлены, а неофициально победил Яйцын, хотя и с однопроцентным отрывом.

– Позоррр! – завопил Гриша.

– Да? – Петрович, кажется, вовсе не был удивлен или разочарован. -Ну что ж, может быть, оно и к лучшему... Теперь мы продолжим борьбу другими средствами. – Кок сел на колченогий табурет и взял с шатающегося столика мелко исписанную ученическую тетрадку. При этом он неудачно провел рукой, и костыль, прислоненный к столу, с грохотом упал. – Вот здесь текст для передачи, в те же часы и на тех же волнах... A сейчас давай перенесем провизию.

– Вам помочь, Александр Петрович? – участливо спросил радист.

– Иван Петрович, – поправил кок. – Да, подай, пожалуйста, костыль.

– Сейчас. – Oтрадин поднял с пола костыль, но вместо того чтобы протянуть его Петровичу, со всей силы огрел его по голове. Тихо охнув, кок свалился на пол. – Говори, где Гераклов! – наклонившись к Петровичу, прошипел радист. Петрович молчал, с ненавистью глядя на Oтрадина. "И ты, Брут!", казалось, говорил его взор.

– Здесь я, здесь! – раздался приглушенный голос Константина Филипповича. Швырнув костыль в окно, радист бросился к середине комнаты, откинул половичок и нырнул в погреб.

Лукич и Степановна взобрались на гору Гераклова (или пик Повелителя Мух, как его именовали пираты), но не на самый верх, а остановились на уступе склона, где накануне Петрович, сверившись со своей картой, вбил колышек. Внизу расстилался остров, а вверху высился мрачный крест с трепещущим на ветру знаменем.

– Ну, поехали, – сказал Лукич, втыкая заступ в землю. Степановна подобрала юбку и присоединилась к своему коллеге.

– Как думаешь, найдем? – спросила мотористка.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – загадочно ответил штурман.

– A я вот тут ночью не спала, думала: ну, откопаем мы эти сокровища, а что дальше?

– И что же?

– И ничего! Петрович, конечно же, накупит оружия, знамен, и опять полезет на баррикады. A у самого и одеть нечего.

– К чему ты клонишь, Степановна? – Лукич отложил лопату и пристально глянул на мотористку.

– Я говорю – серьезная революция так не делается. A Петрович со своим волюнтаризмом кончит тем, что снова загремит в тюрьму, да еще и нас за собой потащит.

– И что ты предлагаешь?

– Выкопаем сокровища, купим белый мерседес и отправимся в Швейцарию, – Степановна ухмыльнулась, – издавать революционную газету. Так сказать, по следам классиков.

– A Петрович согласится? – с сомнением пожал плечами Лукич. – Он ведь все хочет здесь и сразу.

– A что нам Петрович? – с жаром воскликнула Степановна. – Он ведь и сам завалится, и нас завалит. Жалкая, ничтожная личность, хотя и великий революционер, этого уж никак не отнимешь.

– Вот ты поди и скажи все это самому Петровичу, – усмехнулся Лукич.

– A что Петрович? – все более увлекаясь, продолжала Степановна. -Петровича побоку, нам же больше достанется. Я куплю себе новое платье от Кардена, ты – галстук от Версаче...

– Галстук от Версаче – это хорошо, – задумчиво ответил штурман. – A белый мерседес – еще лучше... Но вот с Петровичем-то, с Петровичем что будем делать?

– A что? Петрович сбежал из тюряги, милиция его ищет. Может, найдет, – Степановна противно захихикала, – а может, и нет.

Лукич еще пристальнее взглянул на Степановну:

– К чему ты клонишь?

– A то сам не догадываешься?

– Ну что ж, можно и так. Лопатой по башке, и в яму...

– Ну и как? – Степановна напряженно глядела на Лукича.

– Что ж, если ради дела... – колебался штурман.

– Конечно, только и единственно ради дела! – искушала мотористка. -Подумай, ну кто он такой, наш Петрович: шут гороховый, путчист-неудачник. A мы превратим его светлый образ в настоящее оружие новых поколений борцов за наши великие идеалы! Представь только – он погибает, завещав нам с тобой продолжить его дело. Мы едем в Швейцарию, покупаем шале высоко в горах, открываем там типографию и первым же делом издаем биографию Петровича и собрание его сочинений... Он и в могиле послужит нашему великому и благородному делу!

– Ну ладно, уговорила. – Штурман вновь взялся за лопату. – Только не будем спешить и пороть горячку...

Вскоре из подвального люка вылез Oтрадин и помог выйти Гераклову. Бравый политик потирал затекшие ноги и щурил отвыкшие от дневного света глаза.

– Сиди здесь и не смей никуда высовываться! – велел радист Петровичу. Тот, извиваясь на полу, шипел, как змея. Увидев Гераклова, он попытался укусить его за ногу, но тут же чувствительно получил по зубам.

Подойдя к окну, Oтрадин что-то свистнул азбукой Морзе, и из шлюпки начали выходить троянские пассажиры. Это были банкир Грымзин, адмирал Рябинин и Вероника Николаевна Курская, которую взяли на остров по предложению адмирала. (Доктор Серапионыч и Егор остались на яхте, равно как и репортер Ибикусов, которого в план операции "Троянская лошадь" решили не посвящать).

– Первая часть операции выполнена, – отрапортовал радист, – главарь обезврежен, заложник освобожден. Теперь предстоит зачистка острова от остальных пиратствующих элементов.

– A что если устроить засаду прямо в доме? – осторожно предложил Грымзин.

– Нет, будем брать сразу! – заявил Гераклов. – У меня просто зубы чешутся набить им морду.

– Только без рукоприкладства! – предупредил Oтрадин. – Будем действовать строго в рамках Конституции.

– Ах, какая мудрая мысль! – как бы вслух подумала Вероника, не то всерьез, не то с долей иронии. A адмирал прибавил:

– Совершенно с вами согласен, Андрей Владиславович: когда сомневаешься, всегда действуй в рамках законности.

– Ну так вот, – продолжал радист, – мы должны подойти к ним с тыла, незаметно. Они сейчас копают на западном склоне холма, а мы подберемся с восточного. Сначала пройдем вдоль берега, потом поднимемся на самый верх, к самолету...

– И сорвем, наконец, эту мерзкую тряпку! – воскликнул Гераклов.

– Насрывались уж, и не надоело? – проворчал Грымзин.

– Сорвем, но позже, – примирительно сказал Oтрадин. – Для начала установим за ними наблюдение, а в решающий момент будем брать. Так что предлагаю не откладывая двигаться в путь.

– Да существует ли он вообще в природе, этот клад? – задался вопросом Лукич, когда была вырыта яма диаметром в три, а глубиной в полтора метра.