Ольга Шерстобитова - Почем нынче русалки

- Расскажи мне, Ари, о своей первой ночи, - попросил он. - Ты ведь имеешь представление, как все должно быть. Расскажи, я хочу, чтобы все было так, как ты хочешь и мечтаешь, - попросил Лир мягко, целуя мою раскрытую ладонь.

Эх, Лир, знал бы ты о том, что ты предлагаешь мне сейчас! Какую боль ты мне причиняешь, заставляя рассказать о том, чего никогда у меня с тобой не будет.

- Ари...

- Я задумалась, - сказала я тихо.

- Расскажи, пожалуйста.

И я стала рассказывать. Терять то мне больше нечего. Пусть знает, мне легче будет. О какой ночи я мечтала? Чтобы он был рядом, чтобы целовал и гладил, чтобы можно было без запретов и границ быть с ним... Я не смогла удержаться, закрыла глаза и представила себе всю эту безумно долгую ночь, которой не будет... Никогда не будет. Она могла у меня быть только с Лиром. Ни с кем больше, потому что люблю я только его, и всегда буду любить... И почему нельзя повернуть время вспять и все изменить? Только захотела бы я хоть что-то менять? Все ведь идет так, как надо...

И я представила. Представила и описала ему все, каждую запретную для меня и него ласку, которую видела в мечтах. Каждый неповторимый поцелуй, превращающий мое тело в горячее покорное безумие. Без зазрения совести и стыда, без запретов и границ... А потом перешла на эмоции и чувства, которые Лир вызывал во мне, просто касаясь, просто целуя, просто находясь рядом... Мне сложно сейчас себя было удержать, и я рассказывала ему все, прощаясь.

- А еще я хочу, чтобы были рассыпанные белые лепестки роз, зажженные свечи....

Про то, что я хочу слышать шепот волн и чувствовать спиной мелкий горячий песок, смотреть на звезды, я сказать не смогла... Это из ряда несбыточного. Лир никогда не сможет исполнить такое. Мне нужна была сказка. Только моя сказка, но ее быть у меня не могло, так зачем мечтать о невозможном? Я итак позволила себе не оставить от Лира никаких тайн. Совсем никаких. Почти.

Когда я закончила, и, осмелев, открыла глаза и посмотрела на Лира, его выражение лица было странным. Задумчивым? Во взгляде плескалось темное серебро. Я видела, что ему было больно. Очень сильно больно. Я знала, почему. Он тоже не хотел, чтобы все было так. Не хотел совсем. Но ничего не мог изменить. Любовь - это не всегда благо. Любовь - это, когда и больно, и плохо, и невозможно что-то исправить, а любимый человек при этом все равно, как твое дыхание. Без него нельзя даже мыслить о своем существовании.

А потом я вдруг неожиданно вспомнила, что все равно волей судеб вернусь сюда из моря, потому что есть пророчество звезды, которое я должна исполнить. Вернусь, но не знаю, когда. Дальше мои мысли закончились, потому что Лир стал покрывать поцелуями мои колени и руки, лежащие на них, шепча что-то на эльфийском. Я не спрашивала у него перевода, просто чувствовала смысл слов и фраз.

Любимая. Желанная. Ненаглядная. Светлая. Прекрасная. Моя.

Затем я заснула, потому что двое суток дали о себе знать, и когда проснулась, поняла, что лежу на кровати возле камина, а Лир сидит рядом и смотрит на меня. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять это. Он что-то шептал. Не заклинание, нет, какие-то слова, которые я могла понять с трудом, не улавливая смысла.

- Прости меня, Ари, прости. Я знаю, ты не сможешь это понять, но потерять тебя мне будет больнее, чем умирать. Ты - мое сердце. Ты - смысл моей жизни. Все, что мне нужно - ты, - прошептал Лир тихо, думая, что я не слышу его признаний. - Я знаю, что правильнее было бы дать тебе выбор, чтобы ты сама приняла решение, и верить до последнего, что не уйдешь и не покинешь меня. Но я не верю, Ари, не тебе не верю, нет, - прошептал снова Лир тихо, - не верю в то, что ты захочешь остаться со мной. Я не самый идеальный мужчина для тебя.

И столько горечи сквозило в его словах, что мне захотелось открыть глаза, обнять его и забыть о своем планируемом побеге. Навсегда остаться с ним и постараться быть счастливой.

- Я не могу тебя отпустить. И никогда не смогу, особенно зная, что ты уйдешь в Великое море, где есть Серебряный город. Не проси меня об этом. Не смогу отпустить, - прошептал Лир еще тише. - Я болен тобой, моя дайари. Прости меня, - прошептал он снова.

А потом я ощутила его легкое, почти невесомое прикосновение губ, и заставила себя дышать ровно и делать вид, что сплю, хотя бы минут десять. Эти мгновения текли долго, а потом я открыла глаза и увидела, как Лир задумчиво смотрит в окно, где уже вовсю царит ночь.

Я села на кровати, Лир тут же перевел свой взгляд на меня, поцеловал в губы.

- Который час? - спросила я осторожно.

- Почти полночь, - сказал Лир. - Ты уснула, я не стал тебя будить, - сказал он мягко.

- Нам пора возвращаться, - сказала я спокойно.

- Пора.

- Лир, а я могу вызвать портниху прямо сейчас? - спросила я его.

- Почему прямо сейчас? - спросил Лир удивленно, не понимая меня.

- У меня платья на бал нет, который завтра.

- Ари, ты невозможна просто. Как нет? Я же присылала тебе портниху на днях, - сказал Лир.

- Она меня не нашла, Лир. Я сначала в библиотеке была, потом в саду гуляла, а потом мы с Даринель мороженое делали. Кстати, зато она дриаду нашла, и та с ней все обговорила и у нее, теперь, одежда хоть какая-то есть, а то вы с Араном вообще заработались тут. Да, мне и нужно одно только платье, а остальное - потом сделаем, после бала, - солгала я и улыбнулась.

Лир вздохнул и кивнул. Спорить с моими аргументами на данный момент было бесполезно. Мы вместе телепортировали на окраину города, решив, что во дворце не стоит светиться магией, взялись за руки и пошли к дворцу. Стража, молча, нас пропустила, отвесив поклон. Мы поднялись в покои Лира, и тот попросил привести портниху.

Мои горничные - Жюстина и Николлета, которые до сих пор не спали, с недоуменным выражением лица, выполнили столь странную просьбу. Портниха Гретта прибыла тут же. Эта была добродушная женщина средних лет, которая такому вызову совсем не удивилась.

- Лир, ты иди, поспи, - сказала я магу, который сидел в приемной в кресле, и пил чай. - Мы тут сами справимся, - улыбнулась я.

Мой маг кивнул, поставил кружку на столик, ласково поцеловал меня в губы и ушел в спальню.

Глава тридцать вторая

Гретта оказалась понятливой женщиной и хорошей собеседницей. Она любезно рассказала мне, что носят сейчас при дворе знатные дамы, какие наряды они заказали у нее к Зимнему балу, что было в моде, а что - нет, и я задумалась. То, что носили при дворе, мне совсем не подходило. Моя фигура была другой. Корсет, пышные юбки, рюшечки и бантики, тяжелые драгоценные камни, которые вплетались в прически. Все это - не мое.

- Леди Ариадна, я так понимаю, вам это все не по нраву и не подходит? - спросила Гретта, когда молчание затянулось.