Принцесса степей - Чжань Ань

в любой момент может уйти, и я это понимаю. Он появился так внезапно, и если решит покинуть нас, то наверняка тоже сделает это без лишних прощаний. Каждый раз на пути к его маленькой лачуге я гадаю, живет ли он еще там.

– Почему бы тебе не переехать в Байма? – спросила я его однажды. Его дом находится так далеко от нашего поселения, что даже на Ветерке дорога занимает полдня. Если бы он жил с нами, я бы сразу узнала, реши он уехать.

– Вода здесь хорошая, – лишь сказал он.

Возле его дома есть небольшой пруд. Cомневаюсь, что это даже можно назвать прудом, потому что от него очень неприятно пахнет скотом. Эту вонь я чувствовала, даже сидя в доме крылатого.

– Да как же? – изумилась я. В Байма много хороших природных источников – как горячих, так и холодных. Да любой из них лучше этой вонючей лужи!

– Не нравится запах? – переспросил он с легкой улыбкой. Говоря это, крылатый окунул раскаленную докрасна подкову в бочку с водой. Поднявшееся от этого облако пара было таким густым и едким, что я закашлялась.

– Конечно, такой юной девушке, как ты, он не по душе, но этот пруд полезен для кузнечного дела.

Я подавила тошноту и сказала, что все в порядке. Мать говорила, что я ужасно упрямая, – и это действительно было так.

Я собрала пышный букет снежных цветов. Они такие беленькие и крохотные, светлыми точками покрывают весь луг, словно рассыпанный рис. Совершенно не бросаются в глаза, но их аромат невозможно не учуять. Этот сладкий запах разносится далеко-далеко вокруг, и, как только его услышишь, на сердце становится легко и радостно, а по всему телу разливается приятное тепло. Если цветы сорвать и спрятать за пазухой, аромат слабеет, и лишь люди рядом могут учуять его.

В руках у меня была охапка снежных цветов, и я сидела верхом на Ветерке и смотрела на мягкий синеватый дым над глинобитным домиком, чувствуя себя очень счастливой. Приближалась Седьмая ночь, и мне интересно, улетит ли И Ую от нас. По крайней мере, сейчас он все еще здесь и, должно быть, тоже чувствует нежный запах снежных цветов.

– Какой аромат! – И Ую сказал мне, подняв взгляд от очага.

– Ого, знаешь это слово. Уже думала, что тебе нравятся только запахи вроде лошадиной мочи, как из того пруда! – произнесла я, смеясь.

– Но ведь я не уточнил, что он мне нравится. – И Ую, кажется, был сегодня в хорошем настроении и хотел немного подразнить меня.

– Как же он может не нравиться? – Я скривила рот.

И Ую опустил молот и сказал, что споет мне песню о глупцах.

В Безбрежном океане обитает еще одна раса, называемая русалками[30]. Их очень редко удается увидеть, но все надеются на встречу с ними, ведь когда русалки плачут, их слезы превращаются в дорогие жемчужины. Многие отважные торговцы отправляются в море, ища встречи с ними, и некоторым счастливчикам это удается. Купцы пытались обменять различные сокровища на слезы русалок. Привозили серебро, золото, драгоценные камни, острые мечи и великолепные шелка. Они принесли все, что, по их мнению, было нужно русалкам, но ничего не получили взамен.

– Почему? – Я широко раскрыла глаза.

И Ую стал наигрывать на золотой арфе довольно забавную мелодию и, изображая расстроенного торговца, запел:

Им наше золото не нужно,

Не нужно наше серебро.

Прекрасный шелк для них —

Всего лишь полотно,

Мы их упрашивали долго,

Не было от этого все толка.

И Ую остановился.

– Тогда чего же хотели русалки? – взволнованно спросила я.

– Чтобы торговцы оставили их в покое! Русалки уже были готовы плакать лишь от одного их вида. – И Ую серьезно посмотрел на меня. От этого мы оба рассмеялись.

Сегодня просто замечательный день. Я смогла собрать так много снежных цветов, послушала такую интересную песню, а потом еще И Ую осторожно вставил мой букет в медную вазу возле своей кровати. Я была в настоящем восторге, выходя от него.

Е Цзы спросила меня, не стал ли еще И Ую действительно «крылатым».

– Что ты говоришь такое! – Я легонько толкнула ее в плечо.

Оказывается, Е Цзы заметила, что я, когда входила в дом И Ую, украдкой посмотрела на его спину. Ведь уже совсем скоро Седьмая ночь! Она знает, что я сгораю от любопытства и жду, появятся ли крылья у И Ую. Вот же заноза, читает меня как открытую книгу.

Если Е Цзы поняла, куда я смотрю, мог ли И Ую тоже догадаться? Это была бы катастрофа! Он бы, наверное, подумал, что я пытаюсь докопаться до его секретов. Но ведь ужасно хочется узнать, как выглядят его крылья!

Сегодня ночью я вряд ли высплюсь. И дело не в головных болях или проблемах с дыханием от высоты, они-то приходят и уходят. Это вино, «Весна на плоскогорье», жуть какое крепкое, и оно разбередило мне душу.

– Осенние смотрины? Конечно буду участвовать. Почему бы и нет? – Янь Шэцзянь уставился на меня глазами цвета меди. Для него было невообразимо пропустить какое бы ни было соревнование, не поучаствовав в нем.

Разумеется, поучаствовать стоит. Поскольку Цихай Чжэньюй перенес наш с ним вопрос на день Осенних смотрин, было ясно, что он хотел проверить нас в готовящихся испытаниях. По сути, выбора не было. И все же я переживал не из-за этого. Большинству людей нравится иметь выбор, но не мне. Независимо от того, сколько дорог ты видишь перед собой, в конце концов сможешь пройти лишь по одной. Так какая польза в том, чтобы думать о других дорогах? Это все ненужное. Только когда у тебя нет выбора, ты знаешь, как правильно делать то, что требуется. Постоянные размышления о «если бы» лишь затуманивают разум.

Что меня беспокоило, так это непонимание, зачем Цихай Чжэньюй делал это.

Еще до того, как я открыл рот, хан уже знал, зачем мы приехали. Все пятьдесят Гуйгун были отобраны лично мной, и никто не знал цели похода до отправления в путь. Наши кони были быстры, повозки легки, и перемещались мы по окольным дорогам. Но стоило лишь прибыть в Байма, а Цихай Чжэньюй уже в курсе цели нашего визита. Из этого следует, что и про Пять армий его величества, которые собрались около ущелья Цзиньбэй, он тоже знает. Ну а как сбор такого огромного войска мог остаться