Петр Завертаев - Небесная милиция

Анечка вышла из машины и обменялась с Жан-Люком несколькими короткими фразами.

— Павел пошел на рынок, — перевела она Обиходову. — Жан-Люк не видел, чтобы он что-то покупал. Очень быстро затерялся между прилавками. Жан-Люк потом дважды прошел весь рынок, Павла там уже не было. На ближайших улочках тоже. Скажите, Георгий, а он был здоров?

— В каком смысле?

— Не было ли у него болезней, которые могли вызвать приступ?

Обиходов пожал плечами:

— По-моему, нет.

Жан-Люк произнес что-то по-французски.

— Жан-Люку показалось, что Павел нервничал, — перевела Анечка. — Он всю дорогу оглядывался назад. И вел себя немного странно. Был очень напряжен.

— Может, он в туалет хотел? — предположил Обиходов.

Анечка перевела. Жан-Люк отрицательно мотнул головой и произнес отрывистую фразу.

— Он говорит, — сказала Анечка, — что по дороге они останавливались на заправке. Там был туалет.

— Тогда не знаю, — сказал Обиходов. — Давайте искать. Пусть Жан-Люк остается около машины, а мы с вами, Анечка, сначала еще раз пройдемся по рынку, а потом будем прочесывать окрестности.

— Дакор, — сказал Жан-Люк, когда ему перевели план.

— Дакор, — повторил Обиходов.

Рынок был необыкновенно живописный. Ароматный и красочный. В отличие от восточного базара, он поражал не размахом, не обилием товаров, а изысканной штучностью. Каждый отдельный прилавок напоминал фламандский натюрморт со снедью, вроде тех, что выставлены в Эрмитаже, с законченной композицией, с продуманной цветовой гаммой. Каждый отдельно взятый артишок или клубнику хотелось сначала поразглядывать, потом взять в руки, понюхать и сказать: «Бон!» приветливому продавцу. В одном месте на пробу в маленькие пластиковые стаканчики разливали вино. Обиходов не удержался и попробовал. «Ну как?» — улыбкой спросил продавец, мужчина с пышными усами, одетый в заляпанный вином передник. Обидохов поднял в вверх большой палец.

— Дойчланд? — спросил продавец.

— Россия, — ответил Обиходов. — Рюс.

— О! Рюс! — восторженно воскликнул продавец и немедленно налил еще стаканчик.

Отказываться было неудобно. Обиходов выпил. Вино показалось немного кисловатым, но пришлось купить бутылку. Для поддержания престижа страны.

Однако же, Павла нигде не было. Рынок и в самом деле был небольшим, взрослому человеку потеряться на нем невозможно. В условленном месте Обиходов встретил Анечку.

— Никаких признаков, — сказал он.

Анечка бросила слегка иронический взгляд на бутылку в его руках. «Обезвоживание организма?» — прочлось в ее глазах.

— Может он на пляже? Это рядом, в двух кварталах отсюда, — сказала она.

Они вышли на городскую набережную. Обиходов впервые в жизни увидел Средиземное море. Оно оказалось коричневатым у берега и синевато-сизым вдалеке, с мелкими, как на подмосковном водохранилище, волнами. От пляжа, отгороженного от набережной декоративным заборчиком, тоже повеяло чем-то родным. Пухлые тетки, как выбросившиеся на сушу киты. Мамаши с детьми. Мороженное в ярких обертках. Европоп из динамиков. Детские крики и визг у кромки худосочного прибоя. Пляж хорошо просматривался в обе стороны. Павла нигде не было видно.

— Может, он решил искупаться и… — Анечка не закончила предложение. — В чем он был одет?

Обиходову пришлось напрячь память.

— Вроде бы в брюки и рубашку.

— Какого цвета?

— Кажется, светлые брюки, а рубашка… не помню. Кажется, тоже светлая.

— Вы идите направо, — скомандовала Анечка, — а я пойду налево. Смотрите, нет ли на берегу его одежды.

— Да не полез бы он купаться! Это как-то совсем уж глупо, — хотел возразить Обиходов, но тут же вспомнил, как сам однажды решил освежиться в Байкале после официального обеда с японской делегацией, на глазах у японского замминистра и его супруги. Без надлежащих купальных принадлежностей. Поэтому Обиходов не стал ничего говорить, и молча вступил на песок.

Обустроенный пляж закончился уже через пору сотен метров. Дальше был бетонный волнолом и илистый берег с камнями. Вне пределов пляжа никто не загорал. Обиходов хотел было поворачивать назад, но какое-то неясное предчувствие подсказало ему, что надо обойти волнолом и посмотреть за ним. Он обошел и почти не удивился, когда увидел Левандовского, сидевшего на земле, прислонившись спиной к волнолому.

Левандовский сидел неподвижно, обхватив колени руками, и глядя куда-то вдоль кромки берега. Обиходов подошел и сказал:

— Привет!

Левандовский вздрогнул от неожиданности.

— Не пугайся, это всего лишь я, — сказал Обиходов. — Между прочим, мы тебя обыскались.

— Да? — Левандовский будто бы удивился. — А я тут… — он долго не мог найти слово, потом вдруг встрепенулся — Ты один?

— Один, — ответил Обиходов.

Левандовский привстал и заглянул за волнолом.

— Ты видел его? — спросил он, понизив голос, испуганно глядя на Обиходова.

— Кого? — не понял Обиходов.

Левандовский снова сел и обхватил колени.

— Что случилось? — спросил Обиходов.

— Ничего, — быстро ответил Левандовский. — Ничего не случилось. Мне показалось… Просто показалось.

— Тогда пошли? — сказал Обиходов.

Левандовский заметил в руках у Обиходова бутылку.

— Это что, вино?

— Вино.

— Можно мне? — спросил он нерешительно.

Обиходов достал из кармана швейцарский армейский нож, который всегда носил с собой. В нем было больше десятка инструментов. Обиходов использовал только два — открывашку и штопор. Он вывернул пробку и протянул бутылку Левандовскому.

— Стакан не захватил. Извини.

— Ничего, — Левандовский взял бутылку и стал пить. Жадно, даже как-то истерично. Красное вино текло по подбородку и попадало на рубашку. Левандовский не обращал на это внимания.

Обиходов молча наблюдал. Когда в бутылке осталось меньше половины, Левандовский остановился и вытер рот ладонью. Он поднял голову и посмотрел на стоявшего над ним Обиходова пьяными слезящимися глазами. Хотел что-то сказать, но лишь икнул и протянул бутылку обратно. Обиходов взял бутылку, посмотрел на остатки вина, подумал, не тащить же это с собой, и тоже приложился. В это время он услышал за спиной знакомый голос:

— Что это вы тут делаете?

Он обернулся и, увидев Анечку, застыл с бутылкой, поднесенной ко рту.

— Что вы делаете? — снова спросила она.

Обиходов даже не сообразил, что ответить. Собственно, никакого другого ответа, кроме самого очевидного, не было. «Пьем» — сказал Обиходов, но только не вслух, а про себя.