Башня Авалона - Майк Омер

и позволит Рафаэлю держать ее брата в заложниках, пока я не уплыву. Это рискованно. И она это знает. Но рассчитывает, что Рафаэль не станет убивать ее брата, пока я не окажусь вне досягаемости морского змея. А к тому времени, рассуждает она, на пирсе соберется столько солдат, что они обезоружат Рафаэля, даже если тот решит перерезать Видалю горло.

Я не дам ей такой возможности. Пытаюсь понять, что у нее на уме, и направляю всю свою силу в ее сознание. Подпитываюсь ревущим внутри яростным пламенем – стремлением защитить Рафаэля.

Я возьму разум Маэртисы под контроль и заставлю ее бросить топор…

На этот раз она вышвыривает меня с еще большей яростью.

– Мое терпение на исходе, телепатка. Я же предупреждала тебя не делать этого… А теперь расскажи своему командиру-рыцарю правду о моих мыслях. Что я отпускаю тебя, можешь плыть куда угодно.

Я умоляюще смотрю на Рафаэля.

– Она говорит правду? – спрашивает он.

Ветер все сильнее, волны выше и выше. Нужно убедить Рафаэля уйти.

– Она… – Я хлопаю глазами, мысли путаются. – Нет. Нет, она врет. Ей плевать на брата. Ты просто нужен ей живым. Она все равно убьет меня. Но не тебя, потому что у тебя ее брат. И потому, что Оберон хочет, чтобы ты остался в живых. Можешь садиться в лодку, если оставишь меня здесь.

Взгляд Рафаэля смягчается:

– Ох, Ния… Для той, кто столько лет говорил людям то, что они хотели услышать, ты неубедительна. Мне казалось, я лучше обучил тебя… Что ты за шпион, если так плохо лжешь?

Слезы застилают мне глаза.

– Я прекрасно умею врать… – Мой голос срывается. – Но не тем, кто мне дорог. Ты не можешь сдаться ей живым. Не можешь.

– Как трогательно, – встревает Маэртиса. – Должна сказать, я просто расплакалась. А теперь давайте начнем шоу.

К моему удивлению, она отпускает меня и отступает на шаг:

– Давай, телепатка. Пока я не передумала и не решила, что мне все-таки нравится быть единственным ребенком в семье.

Я бросаюсь к Рафаэлю.

– Пожалуйста, не надо! – умоляю я в отчаянии. – Давай уйдем вместе. Заберем с собой ее брата. Она ничего нам не сделает, если взять его в заложники.

– Сделает, – отвечает Рафаэль. – Она сказала правду. Оберон сдерет с нее кожу заживо, если узнает, что у нее в руках был агент Камелота, а она его отпустила. Особенно так называемого Хранителя Озера.

– Нет-нет, послушай… – Я наклоняюсь к его уху и шепчу: – Они этого не знают, но им нужна я, а не ты. Я Владычица Озера. Я сдамся, и ты сможешь выбраться живым…

Он качает головой:

– Не смеши.

– Рафаэль, клянусь, это я им нужна…

– Я знаю.

Я ошеломленно смотрю на него.

– Конечно, я знаю. Единственный человек, кто способен остановить Оберона? Разумеется, это ты. Моя Владычица Озера.

– Знаешь? – Я не верю своим ушам.

– Садись в лодку. Останься в живых. Останови Оберона. Прошу. Ради меня. Покончи с Домом Морганы и спаси Башню. Сделай это. Ради меня.

Он принял решение и не сойдет с пирса. Я пытаюсь придумать, как изменить ситуацию, но все варианты заканчиваются для Рафаэля гибелью или пленом.

Может, взять под контроль его разум? Сделать так, чтобы он оставил меня здесь, а сам уплыл с братом Маэртисы в заложниках?

Нет. Нельзя так с ним поступить.

Я отворачиваюсь, к горлу подступают слезы. Сажусь в лодку и завожу мотор. Я никогда раньше не плавала одна. И вообще с трудом выношу путешествия по воде. Но управление простое, и я отчаливаю от пирса.

Оборачиваюсь: Рафаэль смотрит вслед, его меч по-прежнему на горле Видаля. Маэртиса терпеливо ждет в нескольких шагах, ее красный плащ развевается на ветру.

Перед глазами все плывет. Фигуры на пирсе становятся нечеткими. Глаза наполняются слезами.

Глава 48

Я иду на своем суденышке вдоль береговой линии, пока не встречаю корабли британских ВМС. Меня подбирают и, как только я подтверждаю свою личность, отвозят к другим агентам МИ–13, которые эвакуировались из Дувра.

На юго-востоке Англии уже бушует война. Мы возвращаемся в Камелот, чтобы разобраться, чем можем помочь в борьбе с фейри.

Мы уже замедлили вторжение Оберона и спасли десятки тысяч мирных жителей, но я не могу выбросить из головы Рафаэля и не думать, через что ему теперь приходится проходить.

Закат расстилает по небу рыжую мантию, солнце опускается все ниже над морем. Мы в устье текущей к Камелоту реки. Речная вода поблескивает в медном свете. Старая виселица раскачивается на ветру.

Идем вверх по реке в тумане, вот уже виден Камелот. Рафаэль должен был находиться здесь, с нами. Любоваться дубами, окрашенными в огненные краски осени. Чувствовать зов дома. Ведь Камелот теперь и есть мой дом, да?

Когда я только приехала, все здесь казалось мне странным и чужим, словно сон. Нет, не сон, а сказка наяву, мир, к которому я не была готова. Теперь же старинные дома в тюдоровском стиле и возвышающаяся над ними каменная Башня Авалона, вечно окутанная туманом, кажутся знакомыми и успокаивающими.

За исключением того, что теперь в моем доме не хватает кого-то очень важного. Острая боль пронзает сердце.

Я должна вернуть его. Что бы ни случилось, я верну Рафаэля.

Вцепляюсь в поручень, стараясь сдержать рвотный позыв, пока мы подплываем все ближе к башне. Пожалуй, единственное, что осталось для меня неизменным за последние полгода, – тошнота при каждом выходе в море. И каждый раз, когда я думаю о Рафаэле, меня подташнивает еще сильнее. Я перегибаюсь через перила, живот скручивает.

Вдалеке из тумана поднимаются шпили Башни Авалона. Я представляю, что Рафаэль там, ждет на причале.

Но это только мое воображение.

– Помню, как ты в первый раз ехала сюда со мной… – Ко мне незаметно подходит Тана и протягивает чашку чая. – Ты выглядела такой растерянной…

Я с благодарностью беру чай, делаю глоток, и мне становится немного легче.

– Я только что вспомнила то же самое.

– Выше нос, Владычица Озера. – Тана кладет руку мне на плечо. – День в общем-то выдался хорошим.

У меня отвисает челюсть:

– Хорошим? Погибли люди. Рафаэля захватили в плен…

– Зато мы замедлили наступление тьмы, и у нас еще остается надежда.

– Но не у Рафаэля.

– Разве?

В голосе Таны что-то такое, от чего тяжесть в моей груди исчезает. В уголках ее губ появляется игривая улыбка.

– Ты о чем? – спрашиваю я. – Ты что-то видела? Можешь, черт возьми, просто сказать?

– Успокойся. – Она протягивает колоду карт. – Перетасуй.

Я послушно тасую колоду трясущимися