Александр Лонс - Арт-Кафе

— Только не говори, — перебил я Ивана, — что мировой финансовый кризис был спровоцирован Проектом.

— Скажу.

— Что, правда что ли?

— Ага, — кивнул Иван. — Причем сейчас уже можно об этом говорить вполне спокойно. Все равно никто не поверит. В лучшем случае сочтут сумасшедшим или фантазером. Теперь уразумел, откуда деньги?

— А зачем вообще все это кому-то было надо? Как я понял из твоего рассказа, все строго засекречено и скрыто от глаз.

— Ну, интересно же. Фундаментальные основы мироздания. Большой Адронный Коллайдер — зачем нужен? Вот и это за тем же. Только БАК — это открытый международный государственный проект со смешанным финансированием, а «Проект» — проект сугубо частный…

— Слушай, а все-таки — откуда ты про это знаешь?

— Хе-хе… оттуда, как говорили в одном шпионском боевике советских времен. Я был одним из разработчиков.

— Ты? Ты же биолог? Нет?

— Я, я. А что ты так удивился? Там были нужны и биологи, как раз моей специализации. Не скажу, что находился на первых ролях, не на вторых, и даже — не на третьих, но определенную роль сыграл, да. Я с тобой тогда не очень-то откровенничал — сам понимаешь, видел тебя в первый раз, и, как тогда думал, в последний.

— А почему ты… почему попал на маяк, а не сидишь где-нибудь в этом африканском институте за компьютером? Где он там? В Того что ли?

— Да как тебе сказать… Знаешь, есть такой метод допроса: человека крепко привязывают к стулу, фиксируют руки и ноги, чтобы они были неподвижны, и читают ему длинные стихи. Как вариант — крутят записи чтения стихов в исполнении авторов. Обычно допрашиваемый быстро «раскалывается» и во всем признается. Начинает давать показания. Международной комиссией по правам человека метод признан антигуманным и излишне жестоким, считается пыткой и запрещен к применению, как особо изуверский.

— Правда что ли? — удивился я. Слишком уж с умным видом говорил это Иван, к тому же услышанная информация о проекте все еще никак не «усваивалась» у меня в мозгу.

— Шучу, конечно. Что-то у тебя с чувством юмора совсем плохо стало. Тебе нужен витамин, чтобы мозги работали быстрее и лучше.

— Экстази, что ли?

— Ты — старый наркоман и извращенец! — засмеялся Иван. — Глицин тебе нужен, глицин!

— Да, — пробормотал я. — Как сказал наш ведущий фантаст: идеи витают в воздухе, но не ты один их ловишь сочком.

— Это ты сейчас о чем? — не понял меня Иван.

— О том. Так просто, забей… Но ты так и не рассказал — что с этим Проектом? Ты что, участвовал в разработке, а потом тебя сослали на маяк? Так? Или я чего-то неправильно понял?

— Правильно, правильно ты все понял. Почти так оно и было, только не сослали, а я сбежал туда сам…

В этот момент телефон у меня в кармане издал знакомую трель — звонила Стелла, решившая уточнить — где мы и можно ли ей прийти? Как скоро оказалось, она уже ехала в метро. Мы не возражали, и через полчаса моя подруга присоединилась к нашей компании. Я, нехотя, познакомил ее с Иваном, а он в укороченном варианте повторил ту историю, что я уже слышал. Не люблю я знакомить своих девушек с посторонними мужиками. Врожденный инстинкт протестует. В отношениях это один из самых сложных шагов, вечно торможу в такие моменты. Странно, ведь знаю, что никто никому ничего никогда не должен, но все равно парюсь.

Вдруг Иван спросил:

— Ребят, вы когда в Москву?

— Послезавтра, а что?

— Я — с вами, только вот пару дней за свой счет оформлю. Мне все равно надо ехать в ваши края, а тут лишний повод. Приютите на пару ночей?

— Нет проблем, — сделав над собой титаническое усилие, согласился я. Я сильно тогда надеялся, что интонации моего голоса не выдали настроения и мыслей. — Если только на кухне согласишься спать: у нас однушка.

— А, где наша не пропадала, в спальнике не замерзну. Тараканов нет? А то я их боюсь до смерти.

— Нет, все чисто, — вдруг сказала Стелла, все это время внимательно наблюдавшая за мной.

Дорога из Петербурга в Москву запомнилась мне как-то сумбурно, сбивчиво и урывками. Помню только, что приехали поздно, а как только втроем ввалились в мою квартирку, что-то наскоро поели и начали укладываться. Для Ивана я приготовил диванчик на кухне.

— Почитать на ночь дашь чего? — спросил Иван, разворачивая свой спальник. — Книжку какую-нибудь? Я же не взял с собой впопыхах, а без книги никак не усну — дурная привычка.

— Дам, погодь… как же ты на маяке жил?

Недолго думая, я всучил Ивану русский перевод «Иконы царя Бориса». Книжка так и валялась на самом виду.

— Попробуй вот эту. Занятная книжица.

— Ничего себе! — как-то уж очень серьезно сказал Иван, вертя книгу в руках. — Ты что, и об этом тоже знал? Откуда собственно?

— Что я знал? — переспросил я, не совсем поняв, что имеет в виду мой друг. — Это ты о чем?

— Так ты совсем, что ли, не в куре? — ожидаемо спросил Иван. — Фигасе, совпадение! Так не бывает! Но ты же читал эту книгу, да? Читал? Понимаешь, там имеется перевод некоего документа, древнего пергамента, где изложен любопытнейший текст. Помнишь? Это описание путешествия в ад и успешного возвращения назад какого-то святого отшельника. Помнишь?

— Я даже немного помню про этот кусок. Не наизусть, конечно, только то, что он там был. Мне тот текст показалось до жути занудным, и я его пропустил, честно говоря. Я думал, что тут просто-напросто очередной вариант пересказа мифа об Орфее и Эвридике. Только без Эвридики.

— И без Орфея. Нет, это не совсем так. Вернее — совсем не так. Впрочем, сам миф об Орфее тоже непонятно откуда возник. Мало ли что там было у них, в античности… Мы же не знаем ничего. Все не так просто. Дело в том, что если сделать поправку на древность и архаический язык, то описания в пергаменте самого ада и ощущений от этого путешественника точь-в-точь сходятся с ощущениями человека переходящего в параллельную реальность.

— Опять совпадение? — изумился я.

— В том-то и дело, что нет, — веско уточнил Иван. — Понимаешь, ряд мелочей не дает усомниться, что очерчены именно подлинные события настоящего путешествия в параллельную реальность. Кроме того, в оригинальном тексте был еще один кусок, почему-то выпавший при написании книги — там обрисованы приемы подготовки сознания к такому переходу. Вот этот-то текст и являлся самым главным. За ним шла настоящая охота…

— Прям как в «Клубе Дюма», в романе у Переса-Реверте, — задумчиво пробурчал я.

— Настоящая охота не то слово, — вдруг встряла Стелла, уже давно прислушавшаяся к нашему разговору. — А я-то думала все думала, почему столько тайн и секретов вокруг этой книжки? Какие-то сектанты за ней бегали, другие странные люди, даже правозащитные журналисты по радио обсуждали. Ведь со стороны — обычный фэнтезийный бред на основе псевдоисторическои детективной фабулы.