Страж теней - Вадим Носоленко

Брови официантки поднялись — полдень всё-таки — но она кивнула и удалилась. Кросс опустился на стул, и Артур заметил дрожь в его руках, быстро спрятанных под стол.

— Расскажите о тенях, — без предисловий начал Артур.

Кросс дёрнулся, словно от удара током.

— Грей предупредил, что вы прямолинейны. Но я не ожидал…

— У нас мало времени. Судя по вашему виду, ситуация ухудшается. Так что давайте пропустим светские любезности. Когда это началось?

Музыкант помолчал, глядя в окно. За стеклом Лондон жил своей обычной жизнью — спешащие пешеходы, красные автобусы, голуби на карнизах. Нормальный мир нормальных людей.

— Три недели назад, — наконец заговорил Кросс. — После концерта в баре «Сломанная струна» в Уайтчепел. Маленькое заведение, я иногда выступаю там инкогнито. Люблю камерную атмосферу.

Уайтчепел. Снова Уайтчепел. Артур достал блокнот.

— Продолжайте.

— После выступления я шёл к метро. Было около двух ночи, улицы пустые. И тут я увидел… — он замолчал, подбирая слова. — Вы поверите?

— Попробуйте меня удивить.

— Тень. Но не обычную. Она двигалась против источника света. Ползла по стене старой церкви, поднимаясь вверх, к колокольне. И она… она смотрела на меня.

— Как тень может смотреть?

— Не знаю. Но я чувствовал взгляд. Холодный, изучающий. Как будто что-то древнее и голодное увидело во мне… добычу.

Официантка принесла виски. Кросс залпом выпил половину, поморщился.

— С тех пор они повсюду. В углах сцены во время выступлений. В отражениях витрин. В дыму сигарет. И голоса…

— Голоса?

— Шёпот. На языке, которого не существует. Но иногда я различаю своё имя. Только задом наперёд. «Неимэд Ссорк». И с каждым разом я понимаю больше слов. Как будто учусь их языку против воли.

Артур вспомнил собственные видения. Символы, которые начинали обретать смысл. Шёпот на границе сна и яви.

— Покажите мне руки, — вдруг попросил он.

Кросс удивлённо моргнул, но повиновался. Руки музыканта были длинными, с тонкими пальцами. На первый взгляд — обычные руки. Но Артур заметил то, что искал.

На левом запястье, едва видимая, пульсировала метка. Не татуировка, как у самого Артура, а словно выжженный на коже символ. Переплетение линий, образующее нечто среднее между нотным ключом и древней руной.

— Когда появилась метка?

Кросс дёрнулся, пряча руку.

— Как вы…

— Когда?

— Неделю назад. Проснулся, а она уже там. Пытался смыть, содрать… бесполезно. И она… она иногда светится. По ночам. Когда тени подбираются слишком близко.

— Вы пробовали обратиться к врачу? К полиции?

Горький смех.

— И что я им скажу? Что меня преследуют тени? Что я слышу голоса мёртвых? Меня упекут в психушку быстрее, чем я допою этот виски.

Кросс опустошил стакан и жестом подозвал официантку.

— Ещё один. Сделайте тройной.

— Алкоголь не поможет, — заметил Артур.

— Помогает заснуть. Иногда. Хотя сны… сны стали хуже кошмаров наяву.

— Расскажите о снах.

Кросс получил новую порцию виски, сделал глоток.

— Я вижу город. Но не современный Лондон. Старый, газовые фонари, конные экипажи. И туман — густой, жёлтый, пахнущий серой. Я иду по улицам, и за мной кто-то следует. Слышу шаги, но когда оборачиваюсь — никого.

Он замолчал, глядя в стакан.

— А потом я прихожу к дому. Обычный дом, кирпичный, с красной дверью. И знаю — абсолютно точно знаю — что должен войти. Что внутри ждёт нечто важное. Но как только рука касается дверной ручки, я просыпаюсь. В холодном поту, с диким сердцебиением. И с ощущением, что упустил что-то жизненно важное.

— Адрес дома помните?

— Дорсет-стрит, 13. Не знаю, откуда я это знаю, но уверен абсолютно.

Артур почувствовал, как холодок пробежал по спине. Дорсет-стрит — та самая улица, где Джек-Потрошитель убил Мэри Келли. Его последняя известная жертва.

— Мистер Кросс, расскажите о своей семье. Родителях, дедушках-бабушках.

Музыкант нахмурился.

— Причём здесь семья?

— Возможно, ни при чём. Но я должен понимать полную картину.

— Отец умер, когда мне было пять. Рак. Мать вырастила меня одна. О дедушках-бабушках знаю мало. Мама не любила говорить о прошлом. Говорила, что некоторые семейные тайны лучше оставить похороненными.

— Фамилия матери до замужества?

— Келли. Маргарет Келли. А что?

Совпадение? Артур не верил в совпадения. Особенно когда речь шла о Уайтчепел и тенях прошлого.

— Ваш следующий концерт когда?

— Сегодня вечером. В клубе «Электрический бальный зал» в Камдене. Отменить не могу — контракт, неустойка…

— И не нужно. Я буду там. Посмотрю на этих ваших теней в деле.

— Вы думаете, это реально? — в голосе Кросса звучала отчаянная надежда. — Я не схожу с ума?

Артур посмотрел в его измученные глаза. Увидел в них отражение собственных страхов, собственных сомнений в реальности происходящего.

— Вы не сходите с ума. То, что происходит с вами, реально. Опасно. Но не безнадёжно.

— Вы можете остановить это?

— Попытаюсь. Но мне нужна ваша помощь. И абсолютная честность. Есть что-то ещё? Что-то, о чём вы не рассказали?

Кросс заколебался. Полез во внутренний карман куртки, достал небольшой предмет, завёрнутый в чёрный бархат.

— Это нашёл в своей гримёрке неделю назад. После того, как появилась метка.

Он развернул ткань. На ладони лежал старинный медальон — серебряный, потемневший от времени. На поверхности выгравированы символы, похожие на те, что пульсировали на запястье Артура.

— Можно?

Кросс протянул медальон. В момент, когда металл коснулся кожи, мир взорвался видениями.

Ночь. Дорсет-стрит. Женщина в изодранном платье бежит по мокрой мостовой. Мэри Келли — но не та Мэри Келли, чьи фотографии с места преступления видел Артур в архивах Скотланд-Ярда. Эта моложе, красивее. И в её глазах горит странный огонь — не страх, а… триумф?

За ней гонится тень в цилиндре и плаще. Джек-Потрошитель. Но его движения неправильные, дёрганые, словно марионетка на невидимых нитях.

Мэри забегает в дом номер 13. Дверь захлопывается. Потрошитель останавливается снаружи, и его лицо искажается яростью. Но войти не может. Что-то не пускает.

Внутри дома Мэри встречает другая