Антийские кружева - Эльга Снежная

и его команда должны будут всю ночь вкалывать на погрузке людей и вещей, без проволочек и громких споров. Должно всё быть тихо и тайно, как и полагается приличной глухой и тёмной ночи. Ещё и на хорошо охраняемом корабле другого государства.

К моему великому счастью, всё было заранее упаковано и привезено в портовые склады неподалёку от пирса, а люди собраны и прекрасно понимали почему и зачем они это делают. Даже дети вели себя спокойно и сдержанно, чему я была сильно удивлена. Но их я сразу отправила в каюты вместе с женщинами. А вот мужчин пришлось использовать в помощь команде на погрузку.

Лилию тоже отправила в нашу каюту, чтобы и под ногами не мешалась, и чтобы за моими личными вещами присматривала. У меня там ювелирных украшений на приличную сумму в двух саквояжах набито по самую застёжку. А в третьем так вообще — золотые монеты из всех щелей сыпятся. Как хорошо, что именно такие деньги были универсальным способом оплаты во всех государствах! Печатали здесь и бумажные деньги, которые ходили только по своей стране, но для торговли между другими государствами использовались вот такие универсальные. Они имели высшую пробу и определённый вес — так сказать золотой запас драгметалла, который охотно принимали везде, не обращая внимание на чей-то там профиль или герб.

Контейнеры были сверены по списку и загружены, никто из людей, прибывших для переезда тоже не был забыт.

У Тима Бэрри была пара личных помощников, которым он доверял, но они отправились вместе с ним на предыдущем корабле. Им предстоит разделиться для работы — кто-то останется в порту Азова разгружать наш корабль, а кто-то сразу направится в Керчь — резервировать гостиницу, склады и подыскивать место для будущей фабрики. Дел было — вагон и маленькая тележка! Но, ничего! Доберусь до места я и приступлю к своим обязанностям — часть дел с плеч помощника надо снять. Ещё и некоторые решения он без меня принять не сможет, так что скучать в столице без дела не придётся.

Добралась до каюты, когда на причале не осталось ни одного моего человека или контейнера. Опустевший пирс окрасили первые лучи солнца, и я поспешила по трапу скрыться от любопытных глаз приходящих рабочих. Упала на узкую корабельную койку без задних ног — хорошо, что бдительная Лилия помогла снять платье, иначе уснула бы прямо в нём. Оставалось дождаться вечера, когда команда дипломатов зайдет на корабль и помашет антийской столице платочком на прощание.

Последняя мысль из трех букв, что мелькнула в голове перед тем, как уснула — всё!

Глава 5

7 опадня (ноября)

Великое море

Лилия разбудила меня, когда мы отплыли из порта на порядочное расстояние, но Уайтхэйвен ещё был виден на горизонте. Издалека он казался серым и мрачным, окутанным дымом из труб фабрик и заводов. По идее, столица не должна быть настолько грязной и унылой, но кто я такая, чтобы к моему мнению прислушивались⁈ Бросила ещё один взгляд на город несбывшихся надежд. Надеюсь, весь этот мрак здесь и останется. С собой возьму только солнце и чистое небо над головой, как сейчас!

Посмотрела вверх, на бескрайнее небо и морские просторы, без единого облачка, и поняла, что пришло время подвести итоги своей жизни — и личной, и фабричной.

В этой стране я провела последние десять лет своей жизни. И дались они мне, ой, как не просто!

Очнулась я в теле восемнадцатилетней девушки. И слегка прибалдела. Нет, не от счастья омоложения, а от того, что вокруг происходило что-то непонятное. Кто-то в темноте топтался неподалеку и боязливо с опаской шёпотом поторапливал:

— Быстрее! Кто-то может увидеть!

— Да никто не увидит, не кипишись. Понятно же, что несчастный случай — коляска перевернулась с пассажирами на повороте. Все мертвы — никто не выжил! В газетах напишут, что это большая трагедия и нужно ездить медленнее, для безопасности.

Мужчины старались приглушить голоса, но прокуренный бас невольно прорывался сквозь шёпот.

— Они точно мертвы?

— Точно! Я проверил артефактом — не паникуй. Мы выполнили заказ полностью — оплата будет в срок. Пойдём уже отсюда, ты как бабка–истеричка себя ведёшь!

— Сам ты бабка! — обиделся самый нервный и дёрганый голос, — Пойдём отсюда быстрее!

Какое-то время продолжала лежать и осознавать, что же всё-таки со мной произошло. Но ничего не получалось — мысли были хаотичными и немного путались.

Вроде бы вот только секунду назад летела по трассе «М-11» за рулём своей серебристой красавицы, а в следующий удар сердца лежу здесь, непонятно где и в полной темноте. Хотя, вот опять… Чьи-то шаги и мужской голос, совсем другой, с опаской спрашивает:

— Есть кто живой?

— Помогите, — старалась сказать громко, но получился какой-то хрип. Так меня нашёл и вытащил Джон из перевернувшейся коляски. Наёмный возница и мои родители погибли, не приходя в сознание, а меня жалостливый горожанин, так я думала тогда, довёл до лазарета.

Там я отлёживалась пару суток, пока рана на голове заживала, а потом пришла домой, где узнала, что родителей похоронили, а домохозяйка наши вещи собирается распродавать. Увидев меня, она чуть в обморок не упала, но придя в себя только рукой махнула, отдавая ключи от арендованных комнат. Так я осталась совершенно одна и сильно призадумалась — а чем платить за проживание дальше?

Пока валялась на узкой больничной койке, память нового тела ко мне пришла в полном объёме и было время свыкнуться с новым миром. И новым телом. Не знаю, что случилось со мной там, в родном мире, но в этом кто-то очень хотел, чтобы вся семья погибла от «несчастного случая».

Повезло только мне. Той, кто вселился в тело мертвой девушки, как и говорили убийцы около коляски. Но, за что? А причина была весьма серьёзной. Тот самый свергнутый императорский род Суонси. Ведь моё полное имя по роду матери — Леонора Роза Суонси, виконтесса Грейсток. Не зря мои глаза точь-в-точь как у императорского рода цвет меняют в гневе, а волосы мама с рождения окрашивает в яркий рыжий цвет, чтобы никак не связывали со свергнутыми монархами. Ещё и магия у меня была, как у всех Императоров в роду — воздушная, и матушка всегда запрещала использовать её, чтобы и подозрений ни у кого не возникло. И теперь я единственный потомок древнего рода, которого в живых никто из «Совета Двенадцати Лордов» видеть не